Глава 26

РИГАН

Он повел меня на бейсбольный матч. Мы пошли на стадион «Янки» смотреть игру «Янки Доджерс», и Джош купил мне хот-дог с пивом, футболку и бейсболку. Он улыбнулся и нахлобучил ее мне на голову.

— Смотрится неплохо, — сказал он, когда мы уселись на свои места.

День был прекрасным. Не слишком жарко, и дул небольшой ветерок. Новая кепка закрывала мое лицо от солнца, а пиво было приятным и холодным. Но больше всего мне нравились не погода, не еда, не новая одежда и даже не игра. Все дело было в выражении лица Джоша.

Здесь он был счастлив.

— Так чью футболку ты для меня достал? — спросила я, пытаясь заглянуть через плечо на имя, напечатанное на обороте.

Джош усмехнулся, когда я тут же надела ее, даже не удосужившись снять бирки.

— Номер Семь, — сказал он, отодвигая назад бейсболку. Темные волосы падали ему на лоб, придавая мальчишеский и очаровательный вид. — Микки Мантл.

— Он сегодня играет? — я покосилась на поле.

Когда Джош не ответил, я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня, слегка озадаченный.

— Не могу понять, шутишь ли ты, — сказал он. — Микки Мантл сегодня не играет. Он умер в 1995 году.

Я уставилась на свою футболку.

— Зачем ты дал мне футболку мертвеца?

— Потому что, — терпеливо ответил он, — Микки Мантл был лучшим игроком всех времен.

— Он тоже был питчером, как и ты? — спросила я его.

— Нет, — сказал он, поправляя на мне футболку. — Он играл в центре поля. Но в любом случае, я ценю, что ты связываешь меня с ним — даже если это лишь подчеркивает отсутствие у тебя знаний по бейсболу.

— Ну, — я наклонилась вперед, локти уперлись в колени. — Я всегда готова учиться, — я покосилась на поле. — О'кей, а где они забивают тачдауны?

Я услышала, как Джош вздохнул, и похлопала его по ноге.

— Я просто пошутила, — сказала я ему. — Я знаю, что это соккер.

***

ДЖОШ

Я не был на бейсбольном матче с тех пор, как перестал играть. Мои родители, сестры — все пытались заставить меня пойти. Но я не хотел. Моя любовь к игре — и ко всему остальному, что меня раньше волновало, — исчезла. Все внутри меня словно высохло. Увяло, постарело и умерло.

Но сейчас все было иначе. Я не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя столь хорошо. Как будто я несколько месяцев бродил в полусне и наконец проснулся. Наконец-то снова стал существовать в этом мире. Невероятно. Все вокруг казалось странно более ярким и живым. Или, может быть, это было просто потому, что я смотрел на мир глазами Риган.

Я посмотрел на нее, очаровательно выглядевшую в своей бейсболке, ее очки сползли на нос, когда она наклонилась вперед, упершись локтями в колени, чтобы посмотреть игру, происходившую внизу. Казалось, она хорошо проводила время, хотя мне было понятно, что на самом деле Риган не понимает игру. Но меня это не беспокоило. Мне нравилось быть с ней, находиться рядом, и чем дольше мы были вместе, тем меньше горечи и отчаяния я чувствовал.

Толпа разразилась радостными криками, когда «Янки» вырвались вперед, и то же самое сделала Риган, хотя она всегда немного отставала от всех остальных, ее крик был последним, когда шум толпы затих. Но это не значило, что она радовалась с меньшим энтузиазмом. Я не мог не улыбнуться тому, как она полностью погрузилась в действо.

Зазвонил мой телефон, и я вытащил его, чтобы обнаружить частичный источник своей горечи, звонивший мне снова. Келли. Он не получил сообщение, когда я проигнорировал последнюю дюжину его звонков. Я знал, что рано или поздно мне придется с ним поговорить. Но я действительно не хотел этого — особенно сейчас.

Посмотрев на телефон, я нахмурился и нажал «Игнорировать» — вероятно, агрессивнее, чем следовало бы. Внимание Риган переключилось на меня. Она взглянула на телефон в моей руке, а потом ее лицо приняло выражение, которое можно было бы охарактеризовать как нахмуренное.

— Все в порядке? — спросила она.

Я провел рукой по лицу.

— Да, — солгал я, негодуя, что позволяю этому беспокоить меня.

Риган откинулась назад.

— Непохоже, — сказала она.

Я не должен был удивляться. Если я что-то и узнал о Риган, так это то, что она была упряма и всегда все доводила до конца. И явно ожидала, что я сделаю то же самое. Не то чтобы я винил ее за это. Я хотел быть с ней рядом. И хотя у меня не было большого опыта в отношениях, я знал, что обмен дерьмом вроде этого — большой частью того, что заставляет их функционировать.

— Мне продолжает названивать мой бывший менеджер, — сказал я ей.

— Да? — она подняла брови.

— Он вроде как подставил меня, — я ощутил боль в плече, которую, я был почти уверен, я выдумал. Фантомная боль, вызванная стрессом. Раздражением. — Соврал мне, — я сжал кулак.

— Что произошло? — спросила Риган.

Я откинулся на спинку стула.

— Фактически я раздолбал свою вращательную манжету. Это то, что можно вылечить, ты не будешь напрягаться, если взять отпуск, но Келли знал, что чем больше времени я проведу на скамейке запасных, тем менее привлекательным он будет как менеджер.

— Келли? — спросила Риган, в ее глазах было странное облегчение.

Я кивнул.

— Мы дружили с детства — оба любили бейсбол, но мне хватило сил стать игроком, а ему нет. Он был хорошим менеджером — или я так думал. Он убедил меня вернуться в реестр, до полного выздоровления. Он подыскал несколько известных личностей, и ему было нужно, чтобы я был на подаче, чтобы попадал в новости для заманивания новых людей.

— Не могу поверить, что твои врачи позволили это.

Риган выглядела потрясенной.

— Они были против этого, — признался я. — Поэтому Келли повел меня к другому врачу. Один из них, по его словам, специализировался на травмах плеча. Так как я хотел снова подавать мяч, то поверил ему. Не обследовался самостоятельно. Потому что не хотел быть на скамейке еще больше, чем Келли.

Я опустил голову, вспомнив, каким высокомерным был тогда. И если быть честным с самим собой, отчасти я не хотел говорить с Келли, потому что мне пришлось бы столкнуться со своей собственной ролью в этой травме. Я знал, что что-то не так, но проигнорировал это, потому что хотел верить ему. Хотел играть. Думал, что достаточно силен, чтобы преодолеть все, что угодно. Я даже не думал о вероятности того, что могу навредить себе навсегда.

— Я играл, хотя мне было очень больно. Я позволил доктору Келли сделать мне укол адреналина, чтобы участвовать в играх.

— Пока мог.

Риган посмотрела на меня своими большими карими глазами.

Я кивнул.

— Но в тот раз, когда я был в больнице, Келли нигде не было видно. Только когда я выздоровел, я узнал, что все время, пока я подавал подачи травмированной рукой, к Келли выстроилась очередь. Моя замена.

Риган положила свою руку на мою.

— Мне так жаль, Джош, — сказала она. — Должно быть, это было ужасно.

— Да.

Я пожал плечами, вспоминая, как тяжело было узнать, что лучший друг разрушил мою карьеру, чтобы продолжить свою.

— Это все ложь, которая действительно жалила. Узнать, как много он скрывал от меня.

Риган молчала.

— Прости, — сказал я, снимая бейсболку и проводя рукой по волосам. — Мы так хорошо проводили время, и я взял и свалил весь свой эмоциональный багаж на тебя.

Но Риган покачала головой.

— Ничего подобного ты не делал, — сказала она, наклоняясь и целуя меня в щеку. — Я рада, что ты мне рассказал все.

Я сделал глубокий вдох.

— Вот это мне в тебе и нравится, — я положил руку ей на плечо. — Ты такая честная и открытая.

Она ничего не ответила, но улыбнулась мне. Не такой яркой улыбкой, как обычно, но она все же она согрела меня. Я притянул ее ближе, вдыхая солнечный запах волос, и впервые за много месяцев позволил себе насладиться бейсбольным матчем.

***

Мы уже собирались уходить со стадиона после животрепещущего матча, в котором «Янкиз» наконец-то вырвали победу, когда мой телефон зазвонил снова. На этот раз это был тот, с кем я был рад поговорить.

— Подожди минутку, — сказал я Риган, которая собирала остатки нашего пиршества с пивом и хот-догами. Я нажал кнопку «Принять» и поднял трубку так, чтобы Эмили могла видеть мое лицо.

— Дядя Джош! — она практически кричала. Когда дело доходило до использования телефонов, она иногда забывала контролировать громкость.

— Привет, Эми-бин, — сказал я, стараясь не морщиться.

— Где ты? — спросила она. — Здесь не так темно и грустно, как в твоей квартире.

Моя племянница — самый маленький терапевт в мире. Без какой бы то ни было деликатности.

— Я на улице, — сказал я ей. — Если точнее — на стадионе.

У Эмили был большой опыт участия в бейсбольных играх. Она любила приходить посмотреть на мою игру, и при возможности я брал ее на игры. Она могла кричать и глумиться над лучшими из них. Ох уж эта девчонка!

— А это кто? — спросила Эмили, теперь ее внимание было сосредоточено на ком-то другом.

Я понял, что повернулся, чтобы сделать снимок поля, и вместо этого в кадр попала Риган. Она помахала рукой.

— Привет, Эмили, — улыбнулась она.

— Ты же помнишь Риган, — напомнил я Эмили. — Она была на свадьбе тети Элли. И она показала тебе кукол, когда мы были в Нью-Йорке.

Глаза Эмили загорелись узнаванием. Она помахала рукой, используя для этого все свое тело.

— Привет, Риган!

Потом я увидел, как она на мгновение сощурила глаза, а потом широко улыбнулась.

— Пятачок! — заявила она.

Это было далеко не точное описание, но я был почти уверен, что ни одна женщина не оценила бы, если бы ее назвали поросенком.

— Эмили, — предостерег я. — Это некрасиво.

Но Эмили не слушала.

— Она Пятачок, — настаивала она. — Она поможет тебе найти твой хвост.

— Мой хвост?

Наконец я сообразил, что к чему.

— Пятачок как персонаж?

Эмили кивнула. Я повернулся к Риган, которая, казалось, не обиделась. Скорее, ее удивил весь этот разговор.

— Эмили думает, что я Иа, — объяснил я. — Из «Винни-Пуха».

В ее глазах мелькнуло понимание.

— Это очень хорошее сравнение, Эмили, — сказала она моей племяннице.

— Эй! — заспорил я. — Я не настолько плох.