— Ты имеешь в виду доказательства, представленные напарником Леруа? Это ведь на основании его показаний вынесли обвинительный приговор?

— Да, но было и еще кое-что. — Щеки Алистера снова вспыхнули, и он выпрямился. — Мы все учились в Гарварде у выдающегося криминолога, который считал, что можно определить склонность человека к преступлениям. Он неоднократно проверил свои исследования, и результаты оказались поразительными. Исходя из его методологии, ни у кого не было большей склонности к преступлениям, чем у Леруа Сандерса — особенно к преступлениям, в совершении которых его обвиняли. Он разделял все общие черты и паттерны поведения других людей, совершивших подобные преступления.

— Тех, кто насиловал и убивал молодых девушек?

— Ты, как всегда, слишком прямолинеен, Зиль, — Алистер бросил на Изабеллу косой взгляд. — Но ты прав.

— А в случае с Сандерсом вы ошиблись. — Я встал, подошел к окну и раздвинул шторы. День был пасмурный, но так, по крайней мере, в комнату проникал хоть какой-то свет.

— Да, как выяснилось позже. Но тогда мы этого не знали. — Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. — Мы выяснили это много лет спустя. Произошла серия убийств, жутко напоминавших дело Сандерса. Виновного поймали — и он признался, что убивал молодых девушек в течение многих лет, сначала в Нью-Йорке, а затем в своей родной Канаде. Его схватили, когда он вернулся в Нью-Йорк после пятнадцатилетнего перерыва.

— Значит, вы работали, чтобы очистить имя Леруа Сандерса.

— В этом не было смысла, — виновато опустил голову Алистер.

— Почему? — я отвернулся от окна и посмотрел ему в глаза. — Это меньшее, что вы могли сделать для невиновного человека!

— К тому времени, как мы все поняли, Сандерс был уже мертв, — хрипло произнёс Алистер. — Умер в тюрьме. Мы опоздали.

Пару минут все молчали.

Затем Алистер снова заговорил:

— Вы должны понять, что в то время мы были абсолютно убеждены в виновности Леруа Сандерса. Особенно Хьюго Джексон — а никто не проработал это дело лучше, чем он.

— И никто из вас не имел ни малейшего представления о том, кем является шантажист?

Алистер покачал головой.

— Вы нашли каких-нибудь родственников Леруа Сандерса?

— Стыдно признаться, но мы даже не искали, — смущенно произнёс Алистер.

— С этого и начнём, — заключил я и повернулся к Изабелле. — Ты проверь записи о смерти в тюрьме Оберн, а я возьмусь за вырезки из газет.

Изабелла кивнула.

— Нам нужно пристальнее взглянуть на шведа, — сказал я и объяснил, что использование им имени Леруа Сандерса — как в отеле «Бреслин», так и в оружейном магазине Функе — прочно связывает его с убийством Ангуса Портера. — Мы даже провели баллистическую экспертизу.

Мы обговорили ещё десяток возможных теорий, но всегда возвращались к шведу и его вероятной связи с Сандерсом.

— Нам нужно идти, — наконец сказал я, обменявшись взглядом с Изабеллой.

— Только не мне. Я остаюсь здесь, — Алистер глубже уселся в кресле, вцепившись в подлокотники.

— Только если ты будешь беречь себя, — строго предупредил я. — Ты остановился в отеле мирового класса, и поверь мне — никому, кроме нас, не придет в голову искать тебя именно здесь. Я пришлю экономку, чтобы она избавилась от этого беспорядка. Я скривился от отвращения, указывая на бутылки с ликером и подносы с едой, разбросанные по всему номеру. — И больше никакого алкоголя. Тебе следует поесть и принять ванну.

Алистер собирался меня перебить, но я отмахнулся.

— Если ты сделаешь это — мы сохраним твое местонахождение в тайне. — Я тяжело вздохнул и посмотрел на Изабеллу. — Еще один вопрос. Почему ты не доверился кому-нибудь из нас?

Он посмотрел в окно на Пятую авеню и медленно движущийся по ней транспорт.

— Я уже сказал: не хотел, чтобы вы волновались.

Я подошёл к Алистеру вплотную и посмотрел ему в глаза.

— Нет. Меня интересует истинная причина.

Алистер отвёл взгляд.

— Тебя никогда не шантажировали, Зиль. Я не могу это описать, — его голос дрогнул. — Ты чувствуешь себя в ловушке. Совершенно беспомощным…

— Но мы могли помочь тебе с самого начала!

— Мне не нужна была ваша помощь. — Он уставился на свои ноги. — Я не смог бы вынести, если бы вы увидели меня таким. Жалким, — его голос дрогнул от отвращения.

Я кивнул. По крайней мере, теперь я понимал. Ему было стыдно не только из-за ошибки в прошлом. Он был слишком гордым, и унижение, вызванное шантажом, грозило его раздавить.

Он поднял на меня полные беспокойства глаза.

— Ты уверен, что за вами никто не следил?

— Уверен, — тихо произнёс я. — Мы заедем завтра, чтобы проверить, как ты. А пока постарайся помочь нам придумать наилучшую стратегию разрешения всей этой проблемы.

— Доброй ночи, Алистер, — прошептала Изабелла.

Алистер не ответил — но в его глазах отразилось глубочайшее раскаяние.

Разочарование, промелькнувшее на лице Изабеллы, было невыносимым, и я отвернулся.

Я проводил Изабеллу обратно к зданию «Дакоты», купив по дороге три газеты: «Таймс», «Трибьюн» и «Пост». В каждой газете были статьи о поимке Дрейсона, а также о «вдохновителях» — Паволе Хладе и Джонатане Страппе.

Я мысленно застонал, стараясь не давать Изабелле лишнего повода для беспокойства.

Казалось, этому делу суждено было плохо кончиться. И я все больше убеждался, что ни для кого из нас не будет счастливого исхода.

Ни для меня, поскольку мое расследование идет вразрез с планами комиссара.

Ни для Изабеллы, потерявшей доверие к Алистеру.

И уж точно ни для самого Алистера.