— Ты предлагаешь всего лишь секс, — поправил он.

Я со вздохом опустила руки.

— С тобой когда-нибудь был «всего лишь секс», Пенн?

Его голос стал низким и хриплым, когда он крепко прижал меня к себе.

— Только не с тобой.

Затем его губы коснулись моих. И я забыла о том, что собиралась держать его на расстоянии. Забыла о предупреждении Эми, что не смогу справиться с Пенном Кенсингтоном. Никто не мог с ним справиться. Просто это было невозможно. Я все забыла.

Понятное дело, почему я влюбилась в него семь лет назад одной потрясающей ночью в Париже. Почему он покорил меня в Хэмптоне год назад. Почему я так и не смогла выбросить его из головы год спустя. Даже когда встречалась с другим мужчиной.

Пенн Кенсингтон погубил меня для всех других мужчин.

И этот единственный поцелуй доказал мне его снова.

3. Натали

Пальцы Пенна потянулись к атласной ленте моей маски, но я остановила его.

— Еще рано, — выдохнула я.

Вопрос застрял у него на губах. Я хотела бы ответить на его негласный вопрос, он своими глазами говорил мне, что нам не нужно ждать. Он уже нашел меня.

Но в маске была какая-то интимность... и анонимность. Это придавало мне смелости. Вернув меня к головокружительному чувству, которое я испытывала, будучи молодой, наивной, представляя, что весь мир у моих ног. Сегодня мне это чувство очень помогало. Я нуждалась в нем в эти часы и каждую следующую ночь, если надеялась выжить в Верхнем Ист-Сайде.

— Позже, — заверила я его.

— Сейчас, — сказал он, украдкой целуя меня еще раз.

Я наслаждалась его сладким вкусом.

— Сделай так, чтобы это стоило моего времени.

Его рука скользнула в мою. Наши пальцы переплелись.

— Тогда давай выбираться отсюда.

Мне не пришлось даже кивать. Он прочел ответ в моих глазах.

Да.

Мы выскользнули с вечеринки так же быстро, как я на ней появилась. Я точно не знала сколько сейчас времени, город был переполнен новогодними гуляками, тянувшимися от Таймс-сквер, заполняя и так переполненные улицы. Пенн остановил такси. Если бы я была в чем-то другом, кроме единственного в своем роде платье от Элизабет Каннингем и туфель от Кристиана Лабутена, я бы предложила ему пройтись до его дома в Верхнем Ист-Сайде. Но в данный момент это казалось совершенно невозможным.

Такси дюйм за дюймом ползло в потоке машин, удаляясь от веселящейся толпы. Подальше от центра Большого Яблока. В течение многих лет, будучи еще девочкой, я допоздна не ложилась спать со своей сестрой Мелани, а позже с Эми, смотрела весь концерт на украшенной сцене в центре города. Теперь же находясь в Нью-Йорке, меня совершенно не интересовало это зрелище с окружающей толпой на морозе.

В телевизоре все смотрелось более гламурно. Реальность была гораздо более тусклой. Все равно что узнать, что твой кумир — всего лишь человек, совершающий такие же ошибки, как и другие обычные люди.

— Наконец-то, — пробормотал Пенн, когда такси остановилось перед его домом.

Он заплатил возмутительно высокую цену, помог мне выйти из такси. На долю секунды мои нервы дрогнули. В последний раз я была здесь, после ссоры с Льюисом. И тот мой шаг был одной из множества подсказок, что ни я, ни Пенн не могли убежать друг от друга. Даже когда мы были порознь и между нами фактически ничего не было, я все равно тянулась к нему. Он был для меня «островом безопасности». Кругом доверия. Или, по крайней мере, хотя бы подобием всего этого.

Но сейчас я не могла уже остановиться. И, честно говоря, не хотела.

Я не просто так пришла тогда той ночью. И была причина, по которой сейчас я была с ним. Хотя была не на сто процентов уверена, к чему все это приведет. Я даже была не уверена, готова ли сделать следующий шаг. Но я бы солгала, если бы сказала, что не хочу сделать этого шага. Несмотря на гнев и боль... я все еще хотела узнать, что нас ждет.

Мы поднялись на лифте в его пентхаус с видом на Центральный парк. Пенн встал передо мной, когда лифт зазвонил и остановился на верхнем этаже.

— Тотл! — позвал он.

И десяти фунтовый серый щенок итальянской борзой промчался к нам через гостиную. Он весь состоял из длинных конечностей и неуклюжих пропорций. Его хвост метался взад-вперед, а глаза загорелись при виде нас вместе.

— Я попытаюсь спасти тебя от него. Иначе он испортит твое платье, — сказал он, схватив щенка, прежде чем тот успел на меня запрыгнуть. Пенн баюкал Тотла, как перевозбужденного ребенка.

— Привет, приятель. — Я почесала ему голову и крепко поцеловала. — Ты такой милый, правда? Твой отец хорошо о тебе заботится? Или тебя забросили и тебе нужна моя ласка?

Тотл ответил, облизывая мне лицо. Я рассмеялась и почесала его за висячими ушами.

— Я его выведу быстро. Располагайся как дома.

Я кивнула и вошла в квартиру, Пенн схватил поводок Тотла и вошел в лифт. Квартира Пенна была такой же, как я запомнила. Хотя сейчас она казалась убранной, чем тогда, когда я неожиданно завалилась к нему. Его потертый кожаный блокнот лежал на деревянном кофейном столике рядом с авторучкой. Статьи в философском журнале были аккуратно сложены в стопку в другом углу. Все было на своих местах. Что было сумасшествием, так как он по своей натуре предпочитал беспорядок, когда работал. Он любил оставлять повсюду кофейные чашки и стаканы из-под виски. На столе беспорядочно всегда валялись какие-то бумаги. Книги были разбросаны в беспорядке, понятном только ему. Потому что его блестящий ум лучше всего работал в захламленной атмосфере.

Но так аккуратно все сложено, должно быть, он предвкушал, что отвезет меня к себе домой. Предполагал, что я обязательно ему напишу, чтобы встретиться с ним в «Тринити». На моих губах появилась улыбка, он всегда был таким самонадеянным. Но что я могла сказать? Он не ошибся.

Я подошла к бару, достала два стакана для виски. Пальцы прошлись по разным бутылкам и графинам, прежде чем выбрать самую красивую бутылку, налить в два бокала. Жидкая храбрость никогда никому не мешала.

Я отнесла стаканы к аккуратно убранному кофейному столику, Пенн вернулся с Тотлом. Мой взгляд скользнул по его лицу, ранее тщательно скрытому маской, теперь она болталась у него на руке. Это была не особенно большая маска, но почему-то увидеть его высокие скулы и ярко-голубые глаза было намного приятнее.

— Без маски? — Выдохнула я.

— Я странно выгляжу, — сказал он, подхватывая маленькую собачку и поднося ее ко мне.

— Точно.

— Я вижу, ты восприняла чувствовать себя как дома буквально, — сказал он, кивнув в сторону спиртного.

— Не вини меня, — я почесала Тотла за ушами, и он уткнулся носом мне в ладонь. — Боже, он такой милый.

— Я или собака?

Я ухмыльнулась ему.

— Собака. Конечно.

— Конечно, — повторил Пенн.

Он положил щенка на диван, где тот быстро свернулся в крошечный комочек поверх одеяла. Его большие темные глаза смотрели на нас, говоря: «Любите меня».

— Теперь твоя, — сказал он.

Его руки потянулись к лентам, удерживающим мою маску, и я позволила ему потянуть за веревочку, отпуская. Он поймал края маски и снял с моего лица. И вместе с маской была сорвана последняя линия моей обороны. Я чувствовала себя обнаженной перед ним, несмотря на то, что была в платье, которое украшало мое тело как броня.

— Так-то лучше.

— Настоящая маска, — промурлыкала я, передавая ему стакан с бурбоном, — гораздо менее мощная, чем ментальные.

Он приподнял бровь.

— С каких пор ты носишь маску?

— Ты только что снял с меня одну.

— Хм, — пробормотал он неуверенно.

— Но твоя появляется и исчезает, когда ты хочешь. — Я сделала глоток бурбона и почувствовала, как жидкость прокладывает огненный путь по горлу.

— Только не с тобой.

— Ха! — Сказала я с преувеличенным смехом. — Когда удобно для тебя.

— Сейчас я открыт перед тобой.

— Хорошо, — сказала я ему, придвигаясь на дюйм ближе и глядя в лицо человека, который тогда меня крупно обманул. С ним я боролась, ненавидела... простила... и решала. Лицо человека, вечно разрывающегося между добром и злом.

— Расскажи мне о прошлой неделе, Натали. — Его голос звучал напряженно.

— А что тут рассказывать? — Спросила я. Я сделала еще один глоток.

— Не вешай мне лапшу на уши. Мы оба знаем, что ты вернулась домой совсем не в хорошем состоянии после той истории с Кэтрин. Я ничего о тебе не слышал до сегодняшнего дня.

— И что?

Он вздохнул и поставил нетронутый стакан с виски.

— Как ты?

— Хорошо, как и ожидалось. Как твои дела?

Я хотела рассказать ему, что произошло на прошлой неделе. Что сделал Льюис, спалив мою карьеру. И то, во что я превратилась, чтобы справиться с этим дерьмом. И то, как я вытягивала себя двумя руками из тех темных глубин. Но я ничего не сказала. Я была еще не готова. Ещё нет.

— Нат…

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Просто поговори со мной.

— Или, — выдохнула я, проводя рукой по его смокингу, — мы можем вообще не говорить.

Он тихо усмехнулся.

— Ты решила держать меня на расстоянии.

— Нет, это не так. — Я может и думала, но сейчас уже решила по-другому. Я просто не могла и не хотела ничего ему рассказывать сейчас. — Сегодня канун Нового года, Пенн. Ты хочешь узнать мое эмоциональное состояние на той неделе, а я хочу насладиться этим вечером.

— Мы можем поговорить, а потом наслаждаться вечером?

— Ты заполучил меня в свою квартиру. Разве тебе никто не говорил не играть с едой? — Сказала я драматично, но с намеком на улыбку.

Его сильные руки легли мне на плечи. Длинные пальцы прошлись по моим плечам. Подушечки мягко впились в мою чувствительную кожу, когда его пальцы двинулись к моей шее. Горло сглотнуло, как только его большие пальцы потянулись от впадины у горла к подбородку. В этот момент он призывал меня, поднять подбородок вверх, затем в сторону, открывая ему мое горло. Я посмотрела на него краем глаза, и мой пульс подскочил от волнения. Его большой палец задержался на линии моего подбородка, пока он не торопясь стал исследовать каждый дюйм, прежде чем скользнуть вниз по моей шее.