- Сижу увальнем на диване, когда должен обработать вашу ногу, - спохватился он.
- Чем вы можете ее обработать? - равнодушно проговорила Тоня, будто речь шла о чужой ноге.
- Сейчас посмотрю, что есть в аптечке, - оптимистично пообещал Максим.
- Я прошу вас, не нужно, - взмолилась почему-то она. - Нога уже не болит. Ей нужен был покой и всего-то.
- Вы просто стесняетесь снимать колготки, - говорил с иронией он.
- И это тоже, - ответила смущенно она.
- Напрасно. У меня нет настроения сейчас к вам приставать, - сказал он и направился к выходу из комнаты.
- Напрасно, - прошептала она так тихо, чтобы он этого не услышал.
На кухне Максим какое-то время возился, стучал дверцей холодильника, посудой. Неужто готовит ужин?
- Хочу на улицу к елке! - вдруг громко скомандовала Тоня.
- Зачем на улицу? - крикнул из кухни Макс. - Тут тоже есть.
- Там живая! Надоело все искусственное! Всегда мечтала встретить зимний праздник в лесу у настоящей елки.
Рассмеявшись, Максим вошел в каминную, принеся с собой запах чего-то вкусного из кухни.
- Вы что-то готовите? - поинтересовалась Тоня.
- В моем холодильнике не оказалось ничего стоящего для праздничного стола. Шашлыки и закуска вернулись в город… Придется есть ерунду.
- Давно не ела ерунды! И с радостью составлю вам компанию! - заверила она. - Если честно, дико проголодалась за время нашей так называемой прогулки по лесу.
- Ну я думаю! Столько сил ушло.
- А поедать вашу стряпню будем у елки? На улице? - ее глаза сверкали детской надеждой.
- Хотите погрызть сосульки? - снисходительно поджал губы он.
- Вообще не смущает, если честно.
- Я смотрю, вы - романтичная натура. Хорошо. Найду сейчас для вас свою обувь. Были у меня там валенки сорок четвертого размера. Для вашей ноги сейчас - то, что нужно.
- Настоящие? - обрадованно выпучила глаза она.
- Современные, - улыбнулся он, на что она отреагировала наигранным разочарованием. - А еще возьмем шампанского и выйдем к елке. Вы правы. Надо отметить праздник.
- Только можно без шампанского? - состроила умоляющий взгляд Тоня. - Я не так давно завязала с этим делом.
- Хорошо. Может глинтвейн?
- Вот если совсем немножко. Чтобы не замерзнуть.
Максим ее не дослушал, а уже торопливо шуршал, грючал, наливал. Через какое-то время он крикнул:
- Так, всё готово!
- Тогда я выхожу.
Она хотела подняться сама и пройти к выходу.
- Не торопитесь, - вдруг проговорил у самого уха он и взял ее за руку, чтобы помочь подняться.
От внезапности этой близости, Тоня растерялась, ощутила легкое головокружение и… оказалась в крепких объятиях человека, поглощающего ее удивительно добрым и ироничным взглядом.
- Вы опять падаете, - вполголоса произнес он. - Завязывайте с этим!
- Я постараюсь, - улыбнулась она, сосчитывая морщинки с его лица и не шевелясь. - Идёмте на улицу.
- Только, будьте добры, потихоньку, - не отрываясь от нее, проговорил он. - И дайте мне возможность вам помочь. Во избежание еще одной травмы.
- Хорошо, - завороженно отвечала она, не сводя с него глаз. - Кирилл сказал мне… сказал, что я смело могу вам себя доверить…
- И вы?
- Я еще не уверена.
- Честно говоря, я тоже.
- Не уверены в том, что рядом с вами я в безопасности?
- Не уверен, что вы можете мне доверять. По правде говоря, я сам себе не доверяю.
- Интересно как! То есть вы за себя не ручаетесь?
- Как-то так.
О, разве можно так обаятельно улыбаться?! Всё, остатки ее сомнений растаяли и осушились солнечными надеждами: он ведь не просто обходительный. Она ему понравилась, если он так хлопочет! А им ведь придется теперь провести в этом доме ночь… На этом ею овладела нелепое волнение, и Тоня понимала, что еще немного, и она сама повиснет на этом красавце.
Но… ясность разума отрезвила ее. «Недавно, Тоня, тебя тоже так обхаживали. Вспомни, чем это закончилось».
- Мы идем? - поторопила его она.
- А если там метель? - предположил он, бросив взгляд в окно. - Не хотелось бы стать снеговиком.
- Вы боитесь? - лукаво приподняла бровки она. - Не бойтесь. Будет весело.
Его глаза на секунду вспыхнули недовольством, затем засияли улыбкой, и Максим почему-то кивнул, будто мысленно с чем-то соглашался.
- Хорошо. В любом случае это все означает, что вы уже пришли в себя. Возьмите, пожалуйста, вот это.
Максим протянул ей маленькую сковородку, на которой… красовалась яичница, причудливо украшенная помидорами чили и кусочками колбасы.
- Глазунья? - осаживая в себе хохот, округлила глаза Тоня. - В Рождество? Под глинтвейн!
Максим расплылся в улыбке.
- Что вас не устраивает? Ерунда? Ерунда! Очень люблю глазунью с помидорами!
Ей удалось не обидеть его старания. А хохотать хотелось не столько от не сочетаемых между собой праздничных блюд, сколько от совпадения: глазунья уже давным-давно стала для нее неким символом отношений. И сейчас эти отношения выглядели вполне аппетитно.
- Одно из моих любимых блюд, - расплываясь в улыбке, Тоня надела предложенную им кухонную рукавицу и приняла сковороду.
Она не стала дожидаться, пока Максим соберет все остальное, обула оставленные у порога валенки и, прихрамывая, аккуратно сошла с крыльца. Казалось, ноге значительно полегчало.
На улице снежок мирно засыпал землю. Хотелось, чтоб вот эта тишь и благодать ничем не нарушалась. Легкий морозец теперь казался не таким ярым, как час назад. Как все-таки настроение влияет на восприятие окружающего мира! И новый знакомый далеко не такой отвратительный, каким казался в самом начале.
У живой ели с включенными серебристо-синими гирляндами, стоял стол из огромного пня и пять такой же формы табуретов. Первое, что появилось - подсвечник с тремя большими свечами.
- Снег наверняка их сейчас потушит, но я не могу не попытаться, - поджигая фитильки, говорил он. Затем смел снег со стола и ушел.
Вернулся с полными руками. Поспешно расставив на стол кастрюлю с глинтвейном и выхваченную из ее рук сковороду, Максим половником разлил дымящийся напиток в кружки, одну из которых тут же вручил ей.
- Простите меня, - вдруг сказал он, пристально всматриваясь в ее глаза. - За мою неприветливость в начале нашей встречи.
- Ну… будем честными, - иронизировала она, - я тоже не блистала дружелюбием. У нас обоих существовали на то причины.
- Да, - с грустью поджал губы он. - Давайте договоримся с этого дня не предаваться унынию и не позволять проблемам портить настроение.
- О, это будет непросто! - продолжала шутить она. - В последнее время слёзы входят в мой режим дня. Но мне нравится ваше предложение! Может, получится стать счастливым человеком. Кстати, вы не в курсе, сколько времени?
- Около восьми вечера, - ответил он. - А какое это имеет отношение к теме о счастье?
- Не знаю, надо ли ждать полуночи, - вскинув голову к небу, говорила она, - но мне кажется, такие безупречно-звездные небеса должны уже принимать желания.
- Я тоже ждал этого момента.
- Правда?
- Почему это вы удивляетесь?
- Вы - мужчина. А мужчины, как правило, считают подобные вещи наивностями.
- Я - мужчина, который хочет стать счастливым. А люди, у кого стоят такие цели, верят в чудеса вне зависимости от пола. Правда?
Она ответила смущенной улыбкой - как приятно вновь признавать, что они на одной волне.
- Давайте загадаем желания вслух! - внезапно предложил Максим.
- Вслух? - отчего-то ужаснулась Тоня.
- Да.
- Поздно, - вдруг протараторила она. - Я уже это сделала.
- Когда?
- Только что!
- Немедленно поделитесь!
- Еще чего! Не хочу!
- Ну… будьте человеком.
- Как странно! Зачем?
- Так интересней. Вы мне скажите ваше желание, а я вам - свое.
- Ладно, уговорили, - смущенно произнесла Тоня - Я загадала, чтобы у вашего ребенка поскорей появилась хорошая мама.
Зависла тишина. Взгляд Максима вдумчиво сощурился.
- Вы использовали единственное желание для чужого ребенка? - изумленно уточнил он.
- Чужих не бывает! - смеялась она. - Это же дети! Они - наше будущее. Хочется, чтобы будущее было счастливым. Для этого уже сегодня нужны счастливые дети.
- Сколько в вас доброты! - выдохнул с восхищением он. - Неожиданно.
- А что загадали вы?
- Мое желание не было настолько благородным… скорее, корыстным. Я загадал то же самое.
- Хм… - усмехнулась она. - Видите, каким разным может оказаться одинаковое желание.
- Вы будете хорошей мамой, - сказал он.
- Я? Не могу об этом судить. Сами подумайте, месяц-два назад я была тусовщицей…
- Что вы искали там? - Максим смотрел на нее так, будто знал ответ.
- Где? В клубах?
- Да. Что вы искали?
Не раздумывая, Тоня ответила:
- Личное счастье.
- Вот видите. Вы ведь проводили там время не во имя удовольствия. Была цель.
- Да смотрите! - саркастично протянула она. - И для удовольствия тоже! А порой для того, чтобы отвлечься… успокоиться и наладить настроение. Но получалось наоборот.
- Соглашусь, не очень удачный метод. Но вы пользовались подручными средствами. Это лучше, чем бездействие. Значит, вы хотели жить. И нечего было выдумывать всякие там прыжки из окон.
- Это было глубокое и безмозглое отчаяние.
- Я понимаю, - кивнул он. - Ты всегда была отчаянной - это уж точно.
Секунда молчаливого шока. Что за дерзкий переход на «ты» и замечание… Они знакомы?
Зависшее безмолвие нарушилось изумленным голосом Тони:
- Не поняла!
- Тонька, неужели ты и правда меня не узнала? - осветив себе лицо разблокированным дисплеем телефона, Максим во все зубы улыбался.
- Ну это да… Был момент, заподозрила неладное, - пристально вглядываясь в его черты, она пыталась вспомнить. - Но где мы могли?..
Мозг истошно перебирал варианты. Общие знакомые - Любимовы. Значит, у них и встречались. Если она его не узнала, то последняя встреча была очень давно. Максим… Максим… И тут ее осенило.
- Подожди-ка! Максим Вольнов?! Точно! Да как же тебя узнать-то? Ты ведь пухликом был. Почему-то лысым и круглым.
Кивнув головой, он тихо расхохотался и подтвердил: