— Но он не вернулся. — Голос Райлана был столь же тих. — Так что же ты сделал?

— Пошел в кафе, сел за стойку и заказал самое дешевое, что было в меню. Никогда не забуду, что это было. Дешевый томатный суп. — Его спина напряглась, мышцы на руках вздулись.

Райлан поднялся с кровати, чтобы встать у него за спиной, но Скотт глухо предупредил:

— Не смей сейчас ко мне прикасаться.

Райлан замер. Потом отступил, но только на шаг.

— Не буду, — пообещал он. — Просто расскажи, что было дальше. Пожалуйста.

— Я ел свой суп, пытаясь перестать дрожать. Не получалось. — Его голос был раненым, хриплым, и сердце Райлана сжалось. Как же, наверное, ему было страшно. — Слушал, как дальнобои болтают о своих маршрутах, о грузах. Потом кое-что вспомнил.

Он отошел от окна и вновь зашагал из угла в угол.

— Я начал обходить всех вокруг и спрашивать, не знает ли кто-нибудь дальнобойщика Боба Махоуни. — Он скривил рот. — Как будто кто-то из тысяч… из миллионов людей, проезжающих через то чертово место, мог знать человека из нашего долбанного городка.

Райлан осторожно опустился на край кровати и стал просто слушать.

— Сюрприз: никто не вспомнил его. Я вышел на улицу и уставился на телефонную будку в дальнем конце. Снова и снова я прокручивал в голове цифры нашего номера, но даже не смог заставить себя взяться за трубку. Я не мог этого сделать. Я не мог позвонить… ей и признать, кто я такой. Тупое ничтожество. Лузер.

— Ты не был лузером, Скотт, ты был ребенком!

Скотт презрительно усмехнулся.

— Только не для нее. Для Хизер я всегда был, есть и останусь лузером, Рай. — Он резко сел. — Хотя нет, даже не так. Для нее я никто. Просто никто.

Райлан хотел было тронуть его за плечо, но Скотт отодвинулся и тряхнул головой, словно прочищая ее.

— Короче, — сказал он отрывисто, — что было дальше. Пока я бродил по парковке, к водителям подходили девчонки и предлагали «коммерческое общение». Чаще всего их отшивали, но иногда приглашали забраться в кабину, и девушки вылезали оттуда с деньгами.

Райлан кивнул, но продолжил молчать.

— Я знал, что если предложу нечто подобное напрямую, то мне вышибут зубы. Заходить надо было издалека. На этих станциях отдыха есть раздевалки и душевые, поэтому я взял свои последние деньги и купил несколько билетов на вход.

Скотт вернулся к окну и лбом прижался к стеклу. Его взгляд устремился вдаль.

— Я проторчал там не один час. То заходил в душ, то, показывая товар, разгуливал голый по раздевалке. И в итоге заметил, что на меня тайком пялится один жирный тип. — Он фыркнул. — Господи, он не мог оторвать от моей задницы взгляд. Поэтому я вышел за ним на парковку, залез к нему в фуру и в обмен на двадцатку разрешил себя трахнуть.

Райлан предчувствовал такую концовку, но когда Скотт сказал это вслух, его все равно прорезала острая боль. Он сморгнул слезы. Если б только ты позвонил…

Скотт даже не посмотрел на него.

— Я проделывал этот трюк несколько дней. Сидел в душевой, цеплял тех, кто выказывал интерес. Я был осторожен и трахался только в машинах, но в конечном итоге менеджер все же просек, чем я там промышлял, и пригрозил вызвать копов.

Райлан выпрямился и тыльной стороной руки вытер слезы.

— Как ты попал в Финикс? — К его гордости он сумел сохранить голос ровным.

— Если коротко, то с помощью следующего мужика. Я дождался, пока отсосу ему, и он станет расслабленным и довольным, а потом попросил довезти меня до того места, куда он ехал сам. — Сжав губы, Скотт дернул плечом. — Этим местом был Финикс.

— А как ты познакомился с Кори?

Скотт издал бесцветный смешок.

— О, совершенно случайно. — Язык его тела запрещал приближаться, но он, к радости Райлана, снова присел на кровать. — Мы с Мином любили ходить в одно место, где помогали бездомным. Там раздавали бесплатные презервативы, не задавали вопросов и не грузили рассказами про Христа. И иногда вывешивали объявления о подработке. Однажды туда пришел один тип и сказал, что ему нужен живой указатель для нового маникюрного спа, который должен был скоро открыться.

— Живой указатель?

Скотт взглянул на него.

— Ну, ты же, наверное, видел людей, которые стоят с рекламным плакатом и зазывают народ в новое место?

Райлан помотал головой, и Скотт нетерпеливо выдохнул.

— Ладно, неважно. Он предлагал оплату наличными, и я согласился. Работа заключалась в том, чтобы стоять на углу с большим указателем, рекламирующим салон. По утрам тот чувак покупал мне огромную бутылку воды и выдавал дешевый МР3-плеер, чтобы я мог слушать музыку. Он говорил, что людям нравится, когда живой указатель слегка пританцовывает — типа, это привлекает больше внимания к бизнесу.

— Сколько ты этим прозанимался?

— Пару недель. Работа была довольно паршивой. Меня посылали, швырялись всякой фигней из машин. Но каждый вечер хозяин платил мне наличными — тридцать баксов за шесть часов. Мне не приходилось сосать ничьи члены, поэтому я особо не жаловался. — Он усмехнулся. — Однажды утром я нечаянно облился водой, сказал «к черту» и снял футболку, чтобы она высохла, пока я работал.

— Представляю, каким впечатляющим было это зрелище.

— О да. Я не придал этому никакого значения, но потом ко мне подошел владелец салона, чтобы узнать, почему женщины заходят к нему и спрашивают, будут ли им обрабатывать ногти такие же горячие полуголые парни. Ну, как в парикмахерских для мужчин, где их стригут девчонки в бикини. Он сказал, что это крутая идея и что он воплотит ее в жизнь.

— Ого.

— Сейчас это самый популярный маникюрный салон в том районе, и хозяин, насколько я слышал, планирует открыть и второй. — Он нетерпеливо тряхнул головой. — Но суть не в этом. А в том, что однажды по той улице ехал Кори. Он увидел, как я, полуголый, отплясываю, как идиот, притормозил и нанял меня, чтобы я занимался всем тем же самым перед его новым гей-баром. Я танцевал в одних гребаных плавках, к нему повалили клиенты, и в итоге он взял меня на зарплату — вместо того, чтобы платить по часам. По моему предложению он нанял Мина официантом, тот подружился с одной из драг-куин, которая взяла его под крыло, и вскоре родилась Тина Тиз. — Он пожал плечами. — Ну а что было дальше, ты знаешь.

— О Скотт, я так впечатлен тем, как ты… — Райлан положил руку ему на плечо и сразу отдернул ее, потому что наткнулся на его презрительный взгляд.

— Райлан, не надо. Нахер этот твой снисходительный тон. — Он встал, выдернул из сумки футболку и пару спортивных штанов и оделся. — Я просто шлюха, и все. Такой же, как моя мать.

Он сунул ноги в кроссовки и пошел к двери.

— Скотт.

Скотт остановился, но не обернулся, и Райлан тихо сказал:

— Когда я смотрю на тебя, то вижу борца, а не шлюху.

Скотт был спиной к нему, но Райлан увидел, как он напряг плечи, а руки сжал в кулаки, после чего, не сказав больше ни слова, ушел.

Райлан спрятал в ладонях лицо и перестал сдерживать слезы.