– Да. У нее дома.

– Вы ходили к её дому?

– Да.

– Заходили внутрь?

– Нет.

– Вы видели её, находясь снаружи дома?

– Да. Там был выступ в стене, на котором можно было сидеть.

– Вы просто смотрели на нее?

– Нет.

– Что еще вы делали?

– Я мастурбировал.

– Поэтому вы чувствуете себя виноватым?

– Я больше не хочу… говорить, – внезапно он соскользнул со своего кресла, балансируя на трясущихся ногах.

– Конечно, – Гермиона положила руку на его вздрагивающее предплечье. – Мистер Моллисон, я понимаю, вы чувствуете, будто должны быть наказаны. Но то, с каким упорством вы осуждаете себя за эти действия, не делает вас более виновным, чем вы есть. Наоборот, это мешает вам быть объективным, и следовательно, уменьшает вашу ответственность. Вы понимаете, о чем я говорю?

Он долго смотрел на нее пустым затравленным взглядом, и Гермиона поняла, что он пытается ей поверить. Наконец он ответил:

– Да.

– Если вы хотите нести ответственность за свои действия, вам нужно позволить проявиться своему настоящему «я», а это значит, вам необходимо освободиться от Круциатуса. Я хочу, чтобы следующие несколько дней вы сконцентрировались на сеансах терапии с зеркалом. Вы сделаете это для меня?

Она знала, что привязка его поведения к ее одобрению может принести проблемы в будущем, но сейчас важнее всего было завоевать его доверие.

Он пристально посмотрел на нее, а затем сдержанно кивнул.

***

Они сидели под бледными лучами осеннего солнца, глядя на обширное пространство между наблюдательным пунктом и темными пиками далеких гор. Гермиона была слегка удивлена, что Деннис возглавил их подъем на крутой склон, иногда ожидая её и подавая руку на трудных участках. Теперь они расположились на камнях, вдыхая свежий воздух и давая отдых уставшим мышцам.

– Наша мать всегда была очень тревожной, – сказал Деннис. – Я был младшим, и она носилась со мной, как будто не хотела, чтобы я взрослел. Ведь тогда она стала бы мне не нужна. А когда умер Колин, она стала еще тревожнее, не спускала с меня глаз. Я словно задыхался.

– И ты играл эту роль? Зависящего от нее ребенка? – Гермиона подняла мелкий камешек и бросила с крутого склона их наблюдательного пункта. Где-то на середине своего пути вниз он пропал из вида.

– Когда ты кого-то любишь, то позволяешь пользоваться собой так, как им хочется. Желание быть полезным, нужным кому-либо может стать частью тебя, твоим вторым «я». И когда я в конце концов покинул дом, чтобы обрести личное пространство, я чувствовал будто потерял что-то и предал мать. Я всё еще ощущаю эту вину.

Гермиона кивнула. Это многое объясняло насчет Денниса, но также помогло свести воедино ее мысли о том, что, вероятно, происходит со Снейпом. Всю жизнь его использовали. Его личность была сформирована вокруг потребностей других людей, и, конечно, будучи шпионом, он был готов отдать за них свою жизнь. Во взаимоотношениях с Лили Эванс он подарил ей дружбу, в которой та нуждалась, но когда он попытался заявить о собственных желаниях, его отвергли. Без сомнения, если копнуть глубже, обнаружится неблагополучная семья, где ему приходилось считаться с эмоциями родителей, отрицая свои. И та ситуация, что сложилась в Хогвартсе, где Снейпом затыкали любые бреши, пренебрегая им самим и его нуждами, даже несмотря на то, что он многим пожертвовал.

Как ему удалось тогда стать столь искусным и чутким в сексе? Согласно его собственным словам, это акт, в котором один человек получает удовлетворение, используя другого. Она опасалась, что тут было одно «но» – если ты не Северус Снейп. Приходилось ли ему быть инструментом для удовлетворения сексуальных нужд других людей за последние восемь лет? Вполне вероятно. Или, как сказал Деннис, всё зависит от степени его эмоциональной привязанности. Может быть, он с легкостью пользовался людьми, до которых ему не было дела. И наоборот, он не мог удовлетворять свои желания с теми, к кому испытывал чувство привязанности, потому что ему внушили, что его нужды неважны, а также слишком велик был его страх быть отвергнутым.

***

Это выверенное непроницаемое выражение снова было на его лице. Снейп сидел напротив, сцепив руки в замок, и наблюдал за ней.

– Почему вы так поспешно ушли вчера вечером?

Он нахмурился.

– Я считаю обсуждение нашего соглашения сейчас неуместным.

– Почему?

– Потому что это другое. Мои действия были направлены на достижение конкретной цели, и их нельзя рассматривать в контексте терапии.

Гермиона сделала глубокий вдох.

– Боюсь, профессор, что, когда вы покинете это место через несколько недель, мне нужно будет написать отчет по актуальному состоянию вашего психического здоровья, а также о прогрессе, которого вы достигли в Галладдоне. Мне нужна вся имеющаяся информация, чтобы составить точный профиль.

– Я прошел психиатрические тесты.

– Вряд ли доктор Эллори показала вам результаты. Значит вы сознательно отвечали так, чтобы их пройти.

Он ничего не сказал, потирая пальцами подбородок и внимательно рассматривая её.

– Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

– Я ушел, потому что знал, что вы сможете сами найти дорогу.

Гермиона покачала головой – снова эти игры разума.

– Вам не приличествует юлить, профессор.

– Возможно, вам стоит точнее сформулировать вопрос.

– Почему вы не эякулировали вчера?

Так достаточно точно?

– Думаю, я тогда все объяснил.

– Это было не объяснение, а утверждение.

Снейп чуть сдвинулся в кресле.

– Наше соглашение направлено на познание вами себя. Ваша фиксация на мне мешает этому.

Гермиона знала, что он пытается сбить ее с толку, ей нужно было сосредоточиться на своей задаче.

– Профессор, вы рассматриваете вовлечение в наше соглашение ваших нужд?

Он напрягся.

– Не думаю, что понимаю, о чем вы.

Он отлично понимал, что она имела в виду.

– Вы позволите мне удовлетворять вас на наших сессиях?

– Нет.

– Вы будете удовлетворять себя, используя меня?

Он сглотнул.

– Нет.

– Ответьте, почему.

– Это не то, что нужно вам для достижения цели.

– Но это то, что нужно вам.

Он с шумом втянул воздух через нос.

– Что мне нужно – это чтобы вы написали чертов отчет и дали мне вернуться к моей жизни.

– Я не могу это сделать, профессор.

– Вы уже должны были понять, что я мог бы выполнять работу каждого из вас лучше, чем вы сами. Я не должен быть здесь, – тихо и напряженно сказал Снейп.

– Вы позволили доктору Эллори сделать вам массаж, потому что она ничего не значит для вас? Поэтому вы не позволяете мне сделать то же самое?

– Потому что вы якобы что-то значите для меня? – усмехнулся он. – Не льстите себе.

– Тогда позвольте мне… помочь вам. Скажите, почему ваши нужды неважны?

Он покачал головой.

– Я не говорил этого.

– Скажите, почему вы отрицаете их? Это ваши же уроки, профессор. Помните? О принятии желаний. О готовности использовать других для собственного удовлетворения. Почему вы не следуете вашим же наставлениям? Если я слишком сдержанна, то вы отрицаете себя. Доверяя свои желания, сексуальные или прочие, людям, которые ничего не значат для вас, вы страхуете себя от того ущерба, который будет нанесен вашей личности в случае, если вас отвергнут.

– Доктор Грейнджер, вряд ли вы в состоянии судить об отрицании и, тем более, о сексуальной патологии. Вы сформировали нездоровую привязанность к своему пациенту. Возможно, об этом стоит узнать мистеру Линчу?

– Давайте, расскажите ему прямо сейчас.

Снейп сверлил ее взглядом.

– Напишите чертов отчет!

– Нет. Позвольте мне помочь вам.

– Мне не нужна помощь сексуально неопытной и профессионально некомпетентной бывшей ученицы, которая пытается решить проблемы, используя своих жалких пациентов.

Лицо Гермионы вспыхнуло, но она решила твердо стоять на своем.

– Я привлекаю вас.

– Я развил в себе профессиональную способность притворяться.

– А я развила профессиональную способность разгадывать притворство. Позвольте помочь вам.

– Зачем? Чтобы вы навесили на меня ярлык «мальчика с морскими звездами»?

– Нет. Потому я считаю, что вы заслуживаете лучшей жизни.

– Я не заслуживаю ничего, – выплюнул он, вскакивая с места, и вылетел из кабинета.

***

Он нарочно ее игнорировал. Кроме того, Снейп отменил их следующую плановую встречу и попросил об еще одном сеансе массажа с Эллори. Гермиона понимала, что он делает, – пытается как можно сильнее отстраниться от нее. Исполнит ли он свою угрозу сообщить Линчу об их «соглашении»?

Единственным светлым моментом за всю неделю было то, что Эмили смогла встать со своей коляски и сделать несколько неуверенных шагов по направлению к Джорджу, который левитировал грибы перед Помоной. Схватив сзади его плечо, она заставила его подпрыгнуть, и грибы посыпались на них сверху, а все присутствующие засмеялись и зааплодировали. Ожоги на ступнях Эмили наконец достаточно зажили, и Гермиона с радостью узнала, что той удается по несколько часов спать по ночам и что она хочет попробовать медитацию.

Позже в тот же день Гермиона направлялась с Деннисом к «купальне», когда увидела, как Снейп и Сара возвращаются из леса. Это ранило ее глубже, чем она могла предположить, особенно после ухудшения их со Снейпом отношений, которое продолжалось уже целую неделю. Как бы она ни старалась сфокусироваться на том, что говорил Деннис, мысли ее все время возвращались к воспоминанию о том, с каким неподдельным интересом Снейп смотрел на прекрасную женщину рядом с собой, и от этого в животе Гермионы словно затягивался болезненный узел.

По возвращению в лечебницу она решила занести Эмили книгу по медитации. Гермиона находила мисс Ленну прекрасным слушателем, а также весьма проницательным и, ко всему прочему, очень душевным человеком. Редко в лечебнице бывал кто-то, не считая Джорджа, с кем можно было интересно побеседовать и обменяться мыслями.