Кстати сказать, шпион Федосеев сделал удивительное открытие.

Старший брат Гущина Александра, нашего с вами героя, любопытный читатель, Олег Александрович Гущин также стал ненавидеть всех своих родственников после психологических опытов спецслужб над ним. Так что неудивительно, что распался Советский союз, пишет матерый шпион.

Федосеев, безусловно, знал масштабы психологического беспредела в этой Империи зла.

С 20 мая 1997года по 01 декабря 1998 года. Это фиктивная запись.

В 1998 году Гущин искал любую работу. Чтобы как-то оправдаться перед невинно подопытным безработным, эту липовую запись о работе в

"Инфлоте в 1997 и в 1998 годах, в трудовой книжке Гущина Александра оставил покойный Винарский Василий Эльмирович, который скоропостижно скончался в 2002 году, работая заместителем генерального директора

ЗАО "Инфлот". Так считал Федосеев Михаил Исаевич.

ГОРОДСКОЙ ПСИХОНЕВРОЛОГИЧЕСКИЙ ДИСПАНСЕР

– СТАЦИОНАР N7, что на Фонтанке 132 или с Троицкого проспекта 1.

12 июля 1998 года Александр Гущин наконец-то сошел с ума. 33 года назад, когда Александра принимали в комсомол, в его психике секретными дистанционными детекторами лжи были выявлены значительные отклонения. Он стал кандидатом в зомби, им было легко управлять, в случае войны. Как козел отпущения, как смертник он мог бы принести пользу Родине. Генеральный штаб СССР ежегодно подавал заявку в

Главное разведывательное управление о подготовке нескольких десятков таких зомби, у которых секретными дистанционными детекторами лжи в психике выявлены извращения. Эти ничего не подозревающие, не знающие что они люди-извращенцы, эти люди могли делать карьеру, владеть информацией о секретных финансовых счетах и прочих важных государственных секретах. Они жили, заводили семьи, становились не маленькими государственными чиновниками. Когда от них нужно было избавиться ради великих эпохальных задач, они вдруг сами заканчивали жизнь самоубийством.

Так произошло и с финансистами КПСС во время развала СССР.

Финансисты самостоятельно попрыгали из многоэтажных домов и разбились насмерть. Суицид. И с милицией не разберешься и без милиции не придерешься. Так работала советская разведка, которая деньги Коммунистической партии Советского союза, таким образом, припрятала неведомо где, и неведомо кто этими деньгами теперь распоряжается.

Но с Гущиным операция "Зомби" не прошла, его тридцать лет не смогли даже завербовать, но наконец-то он сошел с ума. Свихнулся не стандартный.

– Это была победа Главного разведывательного управления России, – пишет в своей предсмертной исповеди Михаил Исаевич. Гущина поместили на Фонтанку 132 в Городской психоневрологический диспансер-стационар

N7, на отделение N10. В августе 1998 года дед Лапа разыскал сумасшедшего, которого уже выпустили из диспансера, где он провел 9 дней. Девяти дней хватило, чтобы не стандартного человека поставить на учет в местный психдиспансер Кировского района. Дед Лапа отыскал

Гущина в Южно Приморском парке, который расположен недалеко от его дома. Этот парк простирается к северу от Петергофского шоссе.

Александр сидел на берегу озера с двумя островами, озеро местные мальчишки называли "Восьмеркой". Бывший мореход безучастно кормил хлебом уток. Говорил Александр медленно, с трудом, с трудом отвечал на вопросы деда Лапы. Из предсмертной исповеди Федосеева читатель узнает, что поместили в диспансер Александра местные спецслужбы, чтобы вколоть тому микстуру "истины" и выяснить всю подноготную его жизни. Затем спецслужбы России запечатали подопытному память, чтобы упаси бог, информация об их беспределе не вылилась наружу.

Перед тем как подопытного поместили в диспансер, его обрабатывали какой то информацией на подсознание из соседней квартиры N266. Для своей аппаратуры российским разведчикам пришлось просверлить, не насквозь, конечно, бетонную стену, сделали они это столь неаккуратно, что в квартире Александра на стене появился бугор, который Александр проткнул железной спицей, показав дилетантам, что они обнаружены. После этого его поместили в психоневрологический стационар, потому что российских разведчиков нормальный человек обнаружить не должен. Когда врач допрашивал подопытного клиента, тот рассказал, что проткнул бетонную стену спицей.

– И оттуда потекло! – радостно заключил врач стационара, пытаясь страхами на половую тему запечатать память не вербуемого.

– Ничего не текло, – отвечал Александр. – Кому это понадобилось проводить надо мною опыты?

"Укол истины", который вкололи подопытному российские разведчики врачи, ничего толкового не выяснил, и Гущина через 9 дней из диспансера выписали, на всякий случай, записав в диагнозе, что

Александр является инвалидом третьей группы по общему психическому заболеванию. В диспансере, чтобы запечатать страхом память сумасшедшего не вербуемого, кавказец-разведчик обращал внимание

Александра, как легко он избивает больных. Кавказца-разведчика поместила в неврологический диспансер стационар якобы его любовница, когда он пьяный стал буянить. Это, – пишет матерый шпион Федосеев, – показывает возможности всесильного ГРУ проникать в любые учреждения со своими целями.

У деда Лапы бывший старпом, с трудом подбирая слова, все выяснял, отчего же бывает заболевание психики. Шизофрения, например, вирусное это заболевание или нет?

– Нет, – отвечал дед Лапа, – если ты способен честно ответить на все вопросы, связанные с твоей личной жизнью, ничего не бояться и отвечать честно за все свои поступки, тогда не будет никакой шизофрении.

После такого ответа деда Лапы, Александр стал, по-своему лечится, следил за своими движениями и мыслями, анализировал свое поведение.

Он перебрал все свои неблаговидные поступки, совершенные в жизни, голова его болела и раскалывалась от напряженных мыслей. Не найдя достойных грехов в прошлом, Гущин вдруг почувствовал, что как бы полушария головного мозга, которые вели раздельные функции по управлению левыми и правыми сторонами организма, стали быстро заменять друг друга. Левые и правые функции мгновенно перебрасывались из одного полушария в другое, по необходимости, защищаясь от психофизического воздействия спецслужб. Например, эмоциональные или образные функции полушарий мозга могли перемещаться из одного полушария в другое. Мозжечок не давал терять равновесие, приспособившись к такой ситуации. А ум философа анализировал, куда, например, тебя направляют психофизики-разведчики, и куда на самом деле тебе надо двигаться.

При такой ситуации, пишет Федосеев, образуется дефицит разговорной памяти, заторможенность разговора; с такой заторможенностью Гущин боролся, используя знания из многочисленных прочитанных им книг.

Вскоре Александр устроился все-таки работать на теплоход "Sea

Venture 2", не старпомом, а опять вторым помощником капитана. С точки зрения матерого шпиона Федосеева это только подтверждает, что

Гущиным занимаются спецслужбы, которые в другом случае, ни за что не пропустили бы больного шизофреника, сумасшедшего, на капитанский мостик океанского судна. Сумасшедший ушел в море, а на суше, на родине Александра, в России, гремела очередная чеченская сумасшедшая война.

Рейс с 30 марта по 1 августа 1999 года. 107 дней.

Александр Гущин вновь 2-й помощник капитана. Капитан дальнего плавания Климов Александр Юрьевич. Его старший помощник Владимир Геннадьевич. Диссертация Эпштейна: компьютерная кодировка головного мозга.

Как помнит любопытный читатель, Гущин был в 1992 году вторым помощником капитана, в 1993 году он стал старшим помощником. В 1995 году он опять стал вторым помощником, но в 1996 году уже работал снова старшим.