Глава четырнадцатая

Мы решили встретиться с Аруном у его лаборатории следующим вечером, дав себе время отдохнуть, дав время приготовиться большему количеству антидота.

Я устал и отправился домой спать. Через пару мгновений я понял, что квартира в 101 теперь стала мне домом.

Я вышел на пару остановок раньше и шел дальше пешком. Хоть я и устал, я не мог устать от гула города. Людей этой ночью было меньше, а те, кто рискнул выйти, закрывал плотными масками лица. Но торговцы все равно работали на улицах, продавали жареные лепешки и мясо на шпажках, жареные луковые пирожки и чашки рисовой лапши в бульоне. Я взял мешочек сладкого картофеля в вязком сиропе, доел его раньше, чем вошел через задний ход в 101 и забрался в постель.

Я спал до полудня, принял душ, надел дизайнерские голубые джинсы и серую футболку с длинными рукавами. Я заваривал тройной эспрессо для себя и только включил МакФолд, когда в дверь зазвонили. На экране появилась Дайю. Упс. Она нажала на звонок снова.

— Я знаю, что ты дома, Джейсон, — сказала она. — Сяо Хуань сказал мне.

Я, похоже, мало платил ему. Или Дайю платила ему больше чаевых. Он знал, какой житель был дома, даже если они приходили через черный ход, ведь каждый прижимал ладонь к сканеру у входа. Я долго молчал, а потом приказал двери открыться.

Дайю прошла в квартиру, она была в черных узких брюках и красном свитере. Черные сапоги на каблуках резко стучали по бетонному полу. Ее длинные волосы не были собраны в хвост, и она казалась старше. Мое сердце забилось чаще, как всегда было при виде нее — мой инстинкт осторожности боролся с желанием. Пульс зашкаливал. Я не видел Дайю две недели.

Я отклонился на стуле и скрестил ноги.

— Эй, — сказал я. — Разве ты не должна быть в школе?

Один взгляд в ее светло-карие глаза, пылающие внутренним огнем, сказал мне, что я в беде.

Она села за стол напротив меня.

— Сегодня у меня практика в корпорации Цзинь.

— Так ты не должна быть здесь, да? — я сделал глоток эспрессо, но теперь он был горьким и едва теплым. — Разве твой отец не ждет тебя?

— Он уехал. Занят рекламой более доступных костюмов в других странах.

Я ощущал на себе ее взгляд, она все время смотрела на мое лицо. Я притворился, что отвлечен Воксом.

— Ты не хочешь, чтобы я с ним встретился, да?

Я не мог встретиться с Цзинем. Всегда оставался риск, что он узнает меня по картинке, которую разослал с теми бандитами. Вряд ли, но шанс оставался. Но Дайю все для меня упростила.

Почему?

Дайю пожала плечами.

— Отец странно себя ведет из-за парней, с которыми я… — она замолчала и рассеянно провела ладонью по волосам.

Парней, с которыми она катается на воздушных мотоциклах?

Парней, ради которых она пропускает школу?

Парней, которых она едва знает, но ухаживала, потому что они подхватили вирус-убийцу?

Парней, которые похитили ее и держали ради большого выкупа?

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Почему ты мне кажешься знакомым, Джейсон?

Я чуть не отпрянул, но вовремя напрягся. Дурацкий стеклянный стол не позволял мне сжать кулаки или заерзать. Я встал, сунул кулаки в карманы джинсов, желая, чтобы в них был нож.

— Не знаю, — сказал я. — Ты мне тоже кажешься знакомой.

Я расхаживал, пытаясь себя успокоить. Размышляя, не стал ли выветриваться стиратель памяти.

Дайю вспоминала?

Она тоже встала из-за стола, плавно и элегантно, по сравнению с моими дергаными движениями. Встав в нескольких шагах передо мной, она схватила меня за руку, через миг до меня донесся клубничный аромат.

— Может, мы знали друг друга в прошлой жизни? — спросил я, стараясь сделать тон бодрым.

Она смотрела на меня, но не отвечала.

Я смог придумать только один способ отвлечь ее и шагнул вперед. Ближе. Ближе, чем стоило.

— Это тоже знакомо? — мой голос стал грубым, я сглотнул. Подавил желание кашлянуть.

Она едва заметно кивнула.

Я поднял другую руку и провел пальцами по ее мягким волосам, а потом опустил ладонь на ее шею, склонился и поцеловал ее. Она замерла сперва, а потом вжалась в меня, я ощущал части ее тела своим: грудь, бедра. Она обвила руками мою шею и открыла рот.

Боги.

Мое тело пылало, каждый нерв стоял дыбом. Потрескивал от электричества.

Но я сдерживался. Пытался. Не стоило делать этого. А она манила меня поцеловать ее глубже, звала своим языком, и я сдался ощущениям. Сдался поцелуям. Моя ладонь прижалась к ее талии, другая все еще держала ее за шею. Ладони Дайю скользили по моим плечам, груди, кончики пальцев скользнули к моему животу. Все это время она исследовала меня своими губами и языком, словно долгий поцелуй дал бы ей нужный ответ. Реальность была намного лучше фантазий. Мое тело реагировало. И она ощущала это, потому что прижалась сильнее ко мне. Я невольно издал звук горлом, изо всех сил борясь с желанием потащить ее к кровати.

Я схватил ее за запястья и отпрянул, разрывая наш поцелуй. Мы задыхались, она смотрела на меня с красным лицом. Изумленная.

— Дайю… — я сделал еще один неуверенный шаг назад.

— Мы никогда так не делали, — сказала она хрипло. — Я бы помнила.

Я рассмеялся низко и хрипло, поражаясь, что на это хватило воздуха.

— Так почему мне кажется, что я встречала тебя раньше? — прошептала она и схватила меня за подбородок, заставляя смотреть на нее.

— Не знаю, — ответил я, повернув голову. Требовалось много усилий, чтобы не поцеловать ее снова, чтобы закончить начатое. — Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал.

Она гладила мою щеку мгновение, а потом опустила руку.

— Я сама не знаю, что хочу от тебя услышать.

Вдруг полил дождь, порыв ветра ударил в окна во всю стену, тяжелые капли падали с небес, заглушая напряженную тишину, повисшую между нами.

Мы с Виктором прибыли в национальный университет на встречу с Аруном к шести часам вечера. Он был небритым, с темными кругами под глазами, но в восторге, потому он и его команда смогли создать больше двух сотен антидота. И они делали больше. Виктор нанял неприметный голубой грузовик, чтобы мы поехали к Ваньхуа, район на юго-западе Тайпея, где были амбары с больными мэй. Мы согласились, что воздушная машина привлечет лишнее внимание. Я помогал Аруну грузить шприцы на запечатанных подносах в грузовик. Арун показал нам, как носить защитные костюмы, и мы надели их перед началом.

Виктор ехал по улицам Тайпея, а я все думал о Дайю, о том поцелуе. Она ушла после этого, мы лишь попрощались. Она хотела правду, и я не мог дать ей это.

Сверху сияли экраны с рекламой, красивые мужчины и женщины пытались продать нам красивые вещи. Холодный ветер бил мне в лицо из приоткрытого окна. Мы обсуждали планы и стратегии в университете, но молчали в пути. Я нервничал, но и радовался. Если мы с друзьями поможем мэй, зараженным вирусом Цзинь, это помешает гриппу распространяться. Предвкушение ощущалось в грузовике, и я знал, что Арун и Вик очень хотят уже начать.

Виктор остановился на пустынной дороге в Ваньхуа, не было ни машин, ни людей. Несколько витрин зияло с одной стороны улицы, на другой стороне виднелся заброшенный парк, заросший сорняками. Большой бетонный склад стоял у парка, раньше там была пекарня. Фонарей было мало, и те, что работали, слабо светили. Мы выбрались из грузовика и надели на лицо респираторы.

Старая пекарня была квадратным зданием без окон, кроме самого верха, и они были разбиты. Изнутри исходил очень тусклый свет, такой слабый, что мне показалось, что меня обманывают глаза. Высокая деревянная дверь была защищена большим, но дешевым замком. Я взломал его за минуту, замок громко щелкнул. Виктор, Арун и я посмотрели друг на друга, я приоткрыл дверь.

Сцену, что предстала перед нами, разъярила меня, тошнота тут же подступила к горлу. Не меньше пятидесяти человек было на бетонном полу склада, у них были лишь тонкие одеяла. Правительство не смогло даже предоставить кровати, потому что они ожидали их смерти. Стоны, кашель и всхлипы раздавались в здании. Я не ощущал запахи с респиратором, но я видел достаточно рвоты и мочи на полу, грязные тела блестели от пота, выступившего от жара, так что я мог представить запах.

Арун включил мощную лампу, и раздались крики тревоги и хриплые просьбы о помощи. Больные лежали по возрастам, хотя я видел среди них больше морщинистых лиц с сединой на головах. Не меньше восьми детей, многие лежали на боках, лица пылали от жара. Я закашлялся, борясь с тошнотой.

Было очевидно, что все здесь были бедными и бездомными, без семьи или друзей, которые могли заступиться за них, потребовать, чтобы к ним относились, как к людям, а не как к псам, брошенным в клетке умирать.

Виктор выругался.

— За работу, — сказал Арун дрожащим голосом.

Он показал, как лучше вводить антидот в руку. Мы быстро шли среди рядов. Некоторые пытались бороться, спрашивали со страхом, что мы делаем, не верили, что мы пытаемся помочь, а не убить их инъекцией. Я не винил их после всего, через что они прошли. Я успокаивал, как мог, но они были слишком слабыми, чтобы бороться. Мы закончили через час и отправились дальше.

Через пятнадцать минут мы оказались у второго амбара. Это была заброшенная текстильная фабрика, мы ходили среди пыльных швейных машинок, сорок мэй было заперто здесь. Пока Виктор и Арун доставали бутылки с водой, чтобы оставить для тех, кто придет в себя, я снял перчатки и проверил в Воксе сообщения и новости.

Андернет пылал, ведь видели трех мужчин у складов. Они были одеты не как те, кто бросал людей там или забирал, чтобы сжечь, как говорил один информант. Другой видел, как кто-то взламывал замок. Видел меня. За этим следовали обсуждения, кто были эти люди, и что они делали. Кто-то хотел посмотреть. Еще через час: «они были там какое-то время: высокий вышел, и я успел заглянуть, пока он придерживал дверь. похоже они вкалывают людям что-то».

Обсуждение стало оживленнее, выдвигались гипотезы, строились теории. Многие соглашались, что мы были там, чтобы убить их, чтобы остановить вирус. Я не знал, что это значило для нашей операции, но ответ скоро стал понятен. Виктор крикнул снаружи предупреждение. Я выглянул из-за старой деревянной двери, трое мужчин вышли из черного седана, который остановился у нашего грузовика. Они были в черных костюмах, где скрывалось много оружия, я был в этом уверен.