Часть 1
24 декабря. Последний день семестра, сочельник.
После церемонии закрытия все ломанулись в библиотеку. Из-за правил, которые требовали соблюдать тишину, звучало одно только дыхание парней. Иногда его заглушал горячий пар из чайника на тихо гудящей плитке.
Сидевший рядом с печкой Митака Дзин решал квадратное уравнение по типу тех, что будут на приёмных экзаменах в университете.
Стержень автокарандаша перемещался по тетради: размеренно вырисовывалась формула, плавно тянулись линии графика.
Закончив вычисления, парень тонкими пальцами вернул на место съехавшие очки. Сравнил свой ответ с ответом из решебника. Правильно. График тоже совпадал. Получилось довольно легко, что не могло не радовать.
Когда Дзин, потягиваясь, проверил часы на стене, время на них перевалило немногим за полвторого.
— Ясно, почему такой голодный.
Отвлечь пустой живот помог чай из пластиковой бутылки.
И тут со стороны входа послышался голос:
— Забил на еду и с головой ушёл в учёбу, да?
Даже не повернувшись в сторону голоса, Дзин узнал его несдержанного владельца. Но для приличия сделал вид, что удивился, и лишь затем обернулся.
Около двери стоял знакомец. Судя по виду, он собрался домой: поверх формы накинул пальто, на шею намотал шарф, а на плечо повесил сумку.
Сквозь очки в чёрной оправе на Дзина смотрел бывший президент школьного совета старшей школы при университете искусств Суймэй — Татэбаяси Соитиро. Волосы он прибрал до того аккуратно, что резало глаза, галстук тоже затянул по самое не хочу. На одежде ни единой складочки.
Познакомились они только в старшей школе, но за три года успели стать вынужденными товарищами.
— Если немного напряжёшься, то поступишь в Осаку.
— Это ты говоришь другу, который наметил себе универ и рвёт задницу?
— Кто тут друг?
— Лучше сказать, приятель?
— Слышь, ты!..
Соитиро так стиснул зубы, что едва не проскрипел ими, и злобно нахмурил переносицу.
— Да не бузи. Ты вечно непробиваемый, сразу хочется тебе кучу всего наплести.
— Я непробиваемый из-за твоего отношения!
— Не замечал. Прости.
— Если ты неискренен, то не извиняйся.
Дзин хоть и отшутился, пожимая плечами, Соитиро оставался напряжён.
— Ну, ты же спецом ко мне пришёл? Какое-то дело?
Сложно было представить, чтобы Соитиро, который решил по рекомендации поступать в университет искусств Суймэй на вещательный факультет, пришёл учиться в библиотеку.
Ну, нельзя отметать вероятность, что он пришёл ради самообразования… Но будь так, он бы не стал лезть к Дзину, а сразу бы раскрыл учебник.
— Не совсем дело, — сказал Соитиро, посерьёзнев и напряжённо двигая губами. Затем уселся за парту напротив, метрах в трёх, и пристально поглядел на Дзина, который начал решать следующее упражнение.
— …
— …
Даже когда его доделали, Соитиро так и не выдал своих целей.
Никак не интересуясь, Дзин сверил ответы. Снова правильно.
— Кстати, бывший президент, а почему ты поступил в Суйко? — заговорил Дзин вместо проглотившего язык Соитиро.
— Чего так внезапно?
— Мы ж три года вместе, а я ни разу не спрашивал.
— Хватит глупости нести. Мы просто переходили три года из класса в класс.
— Ну, так чего?
— Да ничем от тебя не отличаюсь, просто выбрал.
— Я тоже просто выбрал?
Соитиро пропустил это мимо ушей и продолжил:
— В Суймэй учился мой родственник. Сейчас он, правда, уже выпустился.
Словно вспоминая время три года назад, он смотрел на просторное небо за окном. Там прояснилось. В прогнозе погоды явно скажут, что ночью пойдёт дождь или снег. Лишь бы ошиблись…
— Родственник, да? И что?
— Когда я учился в средних классах, он как-то раз позвал меня на школьный фестиваль.
— А, понятно.
Поскольку Суйко была прикреплена к университету и школьный фестиваль у них проходил совместно, контраст с обычными школами бросался в глаза. Более того, подключался торговый квартал на улице Красных кирпичей, которая шла от станции перед университетом, потому школьный фестиваль перерастал в городской.
Так и получалось, что многие ученики, которые приходили на разведку, в итоге с горящими глазами принимали решение сюда поступать.
— В средней школе тоже был фестиваль, но уровень там вообще не тот. Я испытал лёгкий шок.
— Шумиха вокруг фестиваля не стихает неделю, да?
Даже Дзин, когда впервые побывал на фестивале в первый год, засомневался в наличии у местных чувства меры. Но кое в чём он согласился. Директор средней школы посоветовал подруге детства Камигусе Мисаки именно эту школу — Суйко…
— Поглядел на фестиваль, взял материалы по экзаменам и ушёл. Помню, как в поезде бегал взглядом по каждому углу. И тогда я подумал. В Суйко получится пережить такое, чего нет в других школах. Решил, что для моего будущего это пойдёт в плюс.
— Какой ты расчётливый школьник был.
Но решение Соитиро принял верное. Миром правила информация, и если он поступит на вещательный факультет, будет идти по жизни уверенно.
— Куда уж мне до тебя, пошёл в крутую школу, чтобы быть вместе с любимой девушкой.
— А ты и рад завидовать.
— Слышь!
— Не научился в началке вести себя тихо в библиотеке?
— Всё из-за тебя, Митака, чушь всякую несёшь.
— Ничего я не несу. Хочу сказать, это мои истинные мотивы. Тогда я думал, что привыкну к чему угодно.
Что-то он мог сам, что-то не мог. К чему-то привыкал, к чему-то нет. Звучало довольно уклончиво, и можно было искренне верить в бесконечное число возможностей. И свет, который испускала талантливая Мисаки, не сжёг бы его.
— Если уже ни к чему не приду… то пора будет сдаваться.
— Не до такой же степени… Ну…
— Ну? Что?
— Просто хочу сказать, что на третьем году в старшей школе мозги уже на месте.
— Это у кого мозги на месте? У парня, который топчется на месте и заводит по шесть девушек?
— Сегодня ты не даёшь мне спуску, да?
Дзин наигранно испугался, и на его лице появилась ухмылка.
— Потому что ты не меняешь своё глупое отношение.
— Нормально меняю.
— Это где?
— Если брать сейчас, я ни с кем не встречаюсь.
Не ожидая от Дзина столь неожиданного ответа, Соитиро нахмурил брови и закрыл рот.
— …
— Сказать ещё раз?
— Ты же не шутишь?
Он кинул на Дзина серьёзный взгляд.
— Если бы я сейчас сказал, что шучу, ты бы меня замочил.
— А, да, как раз собирался.
Дзин вынужденно поднял обе руки в позе сдающегося в плен.
— Не о том речь. Я серьёзно ни с кем не встречаюсь.
— Разошёлся? — уточнил Соитиро, как всегда осторожно подбирая слова.
— Они правильно сделали… Теперь желторотый говнюк задумался о своём будущем.
— …
— Меня заставили понять, что пора взрослеть.
Дзин незаметно для себя расплылся в самоуничижительной ухмылке.
— Хорошо живёшь. Я думал, тебя точно кто-нибудь зарежет.
— Я не из тех парней, кого хотят зарезать. Хотя всякое может случиться… Рад, что они меня простили, но в то же время и жалко как-то.
— Только поэтому нас и называют детьми.
— Ну, так-то да. Вёл я себя ну прям как взрослый… До омерзения.
— Значит, точно им станешь.
— Можно уже не спешить.
Тут разговор прервался.
— Ну, и что в итоге? Разговор есть?
— …
— Или что? Вдруг захотелось увидеть моё лицо?
— Такое вообще возможно?
Соитиро искренне скривился.
— Тогда нечего со мной заигрывать, иди к себе.
— Это кто тут с кем заигрывает?!
— Бывший президент со мной.
— Слышь, ты!
— Из всех мест ты пришёл сюда. Ну, прошу.
— …
Соитиро с сокрушённым видом заткнулся.
— Серьёзно, если нет ко мне дел, дуй домой. Когда меня пилят взглядом, невозможно готовиться к экзаменам.
— Мастак ты трепаться ни о чём.
Лишь мимикой показав, как ему весело, Дзин вернулся к решению задачи по математике. На этот раз упражнения из тригонометрии.
Тут же начал решать. А Соитиро продолжил:
— Я о Саори.
— Хаухау?
Взгляд Дзина не отрывался от задачи.
— Она решила ехать учиться в Австрию.
— И ты пришёл дать мне в табло за то, что я всякого ей наговорил?
Когда Дзин рассказал о своём решении учиться в Осаке, Химэмия Саори, которая Хаухау, заявила, что вообще оставит Японию и рванёт в Австрию. Само собой, расстанется со своим возлюбленным Татэбаяси Соитиро, и потому он места себе не находил.
— Если подумать, мне очень хочется тебе врезать, но сейчас я не за этим пришёл.
— О чём подумать? Ну ты и скрытник.
Дзин неспешно поднял взгляд. Соитиро тоже на него посмотрел.
— Скрытник тут ты. Я про Камигусу.
— Эй, завязывай. Ещё не хватало бывшему президенту втирать мне о Мисаки.
— По слухам, ты не сказал Камигусе, что будешь поступать в Осаку.
Дзин сразу догадался, откуда пошёл слух.
— Стало быть, Хаухау рассказала.
— Ага.
— Если рассказываешь что-то девушке, это узнаёт и её парень?
Дело было в прошлом месяце. Дзин беседовал с Саори на крыше и рассказал о том, что планирует серьёзно поговорить с Мисаки на Рождество.
— Ну, не мог же я молча уйти.
— Не хочешь подать документы на литературный факультет в Суймэй?
— Тогда пошёл бы по эскалаторной системе.
Дзин отвечал всем требованиям.
— Ты точно уверен? Тебе же придется расстаться с ней.
— Уверен.
— Наверное, у тебя ситуация не такая, как у меня с Саори.
— Одинаковых людей так-то вообще нет.
— Не пытайся уйти от темы.
— Характер такой.
В подобной ситуации Дзин привык отвечать уклончиво. Как давно он стал таким? Во времена средней школы? Или начальной?.. Уже и не вспомнить. Но уж точно не с самого рождения. Яснее ясного, к сожалению.
В уклончивости он стал мастаком, и гордиться тут нечем. Всё-таки мерзкий у него характер.
— …
Пускай Соитиро молчал, взглядом выражал именно это.
— Если вечно будешь такой хмурый, Хаухау тебя пошлёт.
— И кто виноват?
— Наверное, я.
— Блин, не понимаю, когда ты серьёзен.
— Разумеется, всегда. И насчет Осаки, и насчёт подготовки к экзаменам, и даже насчёт Мисаки.
— Ты…
Соитиро впился в него взглядом.
— Когда на меня так пялятся, я стесняюсь.
— У тебя подруга детства та ещё зона бедствия, и не сказал бы, что тебе это не нравится.
— Я что, настолько зависимым выгляжу?