Часть 4

Вскоре после ухода Канны вернулся Иори, и Сората вместе с ним, Масиро и Нанами сели ужинать. Разговор не клеился, девушки молча кололи парня взглядами, и даже Иори, который не знал о произошедшем, почувствовал неладное.

— Сегодня за едой молчим, как рыбы, да? О, может, дело в этом? Злитесь, что меня интересуют только девушки с дынями?

— Какими ещё дынями? Фруктов захотел?

— Я про сиськи размером с дыни.

Даже когда Иори выдал такое непотребство, атмосфера нисколько не разрядилась.

Поужинав, Сората приступил к наведению порядка в комнате после Канны.

— Тебе помочь?

На любезное предложение Нанами Сората поблагодарил и вежливо отказался. У него и так нервы расшатались, хватит с него на сегодня.

Когда комната вернулась в первоначальный вид, Сората приступил к разработке игры.

Вот только в тот день работа совсем не шла: в голове без конца крутились «люблю» и «не люблю».

Засов, на который Сората закрыл свои чувства в тот день… в сочельник, незаметно приоткрылся.

Решив, что усилия не принесут плодов, как ни старайся, Сората выключил питание у компьютера с игровой приставкой и пошёл в ванную. К счастью, она оказалась свободна. Он погрузился в горячую воду.

Парень рассчитывал, что в ванне у него улучшится настроение, но сегодня это не сработало. Когда он, вытирая полотенцем голову, вернулся к себе, там его ждала Нанами. Она сидела на краю кровати, одетая в пижаму. Вместо обычного конского хвоста ее волосы были распущены. А ещё на ней были очки.

— Э.

— Когда так реагируешь на людей, это вообще-то неприятно.

— Я догадываюсь.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы зайти в собственную комнату.

— Всё нормально, я ни о чём не спрашиваю.

— Да неужели?

Всё ещё настороженный, Сората подошёл к кровати и сел рядом с Нанами.

— Мне не надо спрашивать.

Сората украдкой глянул на девушку: та смотрела прямо перед собой — на рисунок, который прошлой осенью на стене нарисовали Масиро с Мисаки. Но вряд ли Нанами изучала рисунок. Скорее она глядела вдаль… в неведомую даль за границей времён и расстояний.

— Даже если не спрошу, пойму, — пробормотала Нанами.

— Ясно… — тихо ответил Сората.

— Я знала с самого начала.

Ничего не произошло. Нанами сказала вполне определённо, но сердце не затрепетало. Её слова не пробудили беспокойные чувства, а ноги не подкосились.

— Ты ждала меня, чтобы сказать это?

— Не-а. Другое.

Сората догадался, что разговор предстоит большой и серьёзный, и темы затронут не самые приятные, потому непроизвольно напрягся.

— Недавно ко мне приходила Мисаки-сэмпай, уже известно расписание прослушивания.

— Когда будет?

— 3 мая. Сказала, моё время будет с пяти часов дня. Ещё сказала, что для этого забронировала студию звукозаписи в университете.

Оставалось примерно десять дней.

— И когда я это услышала, резко разволновалась и теперь не могу успокоиться… Давай разок пройдёмся по всему тексту?

— Хорошо. Раз такое дело, я с радостью.

Сората потянулся к сценарию на столе. Занимался по нему каждый день, потому знал почти наизусть, но… Не то чтобы текста было прям много. Нынешняя работа Мисаки полнилась сценами действия, потому общая длительность фильма составляла минут сорок, а на проговаривание текста уходило минут пятнадцать.

Раз Нанами пришла с пустыми руками, значит уже всё выучила.

— «О чём ты вдруг… захотела поговорить?..» — начал Сората с неизвестно сколько уже раз произнесённой фразы.

— «Ну, кое о чём важном…»

Сцена признания героини.

Участвовали в ней лишь персонажи Сораты и Нанами. По крайней мере не надо было искать третьего для начитки.

Друзья детства перешли в третий класс старшей школы, и героиня встречается с героем, чтобы признаться в любви. Счастливые дни. Каждый день приносит радость. Вместе идут в школу, на уроках смотрят друг на друга, вдвоём обедают и вместе же идут домой. Временами ходят за покупками в соседний район и устраивают свидание в парке развлечений. Садятся на колесо обозрения и целуются. Ничего супер-удивительного не происходит, но все эмоции хорошо прописаны, и ощущается, как между персонажами проскакивают искорки. Очень даже неплохая школьная жизнь, подумал Сората.

Под конец сцены свидания в парке развлечений Нанами резко расхотела играть роль:

— Ладно, на этом хватит, наверное.

— По-моему, на этот раз получилось хорошо.

Эмоции били ключом. Сцену с поцелуем на колесе обозрения они отыгрывали много раз, и каждый раз у Сораты сердце пускалось вскачь. Когда с губ Нанами слетали слова «А давай поцелуемся?», эмоции так переполняли парня, что он с трудом удерживал спокойное выражение лица.

— Угу… Но Мисаки-сэмпай ведь говорила, что хочет простые чувства?

— Ага.

— А мы не наигранно звучали? Как-то неестественно…

— Ну, наверное, так и есть.

Когда Нанами отыгрывала роль, её чувства читались очень отчётливо. Но это могло быть связано с тем, что Сората очень хорошо знает её в обычной жизни.

— Мне сложно сдерживать свою игру…

— А мне сложно играть…

— По сравнению с началом ты стал лучше, как по мне. Скажем, уже не пробивает на смех.

— Спасибо и на том.

Сорату собственная игра не очень волновала, ведь прослушивание будет у Нанами.

— Я играю роль, пытаясь представить, что она испытывает… но это всего лишь моё воображение. У меня ведь нет никакого парня, и на свидание в парк развлечений я не ходила, потому плохо её понимаю.

— Ясно.

— Угу.

— Тогда что делать?..

Оба задумались.

Через несколько мгновений молчания Сората поднял глаза и встретился взглядом с Нанами — у неё на лице было такое выражение, словно она что-то придумала. Да и у Сораты появилась одна идея.

Но Сората засомневался, стоит ли такое предлагать. Пускай это и ради практики, он не знал, как отреагирует на его слова Нанами, которая до этого «поняла его чувства».

— Слушай, Канда-кун, — Нанами вырвала Сорату из раздумий. — Не хотел бы ты пойти на свидание в парке развлечений? — непринуждённо предложила она, будто продолжала отыгрывать роль.

— Не объяснишь ли ты, к чему такая вежливость?

— Ты тоже вежливо заговорил, Канда-кун.

— Точно…

Оба хихикнули.

— Послезавтра в воскресенье пойдёт? — теперь с предложением выступил Сората.

— В этот день у меня смена на работе, а нельзя 29-го?

Первый день Золотой недели. Никаких особых планов у Сораты не было.

— Пойдёт.

— Тогда решено.

— А, вот только советчик по актёрству из меня никакой, — проговорил Сората, лишь бы скрыть смущение. Он думал, что Нанами это заметит, ответит какой-нибудь шуткой, и обстановка разрядится. Сората не сомневался, что она так сделает. Она всегда так делала, когда они попадали в подобные ситуации.

Но сегодня Нанами повела себя иначе.

Она промолчала и, подняв взгляд, посмотрела в глаза Сорате. Глядела она серьёзно и будто немного злилась. Её дрожащие глаза вызывали в Сорате беспокойство и чувство одиночества.

— Ты правда так думаешь?

Только эта фраза, но от неё сдавило грудь. Нанами коснулась тех его чувств, от которых было очень трудно смотреть в глаза друг другу. Но и отвести взгляд было невозможно.

— Ты очень мне поможешь.

— …

— Кто, если не ты, Канда-кун.

— Ясно…

Голос охрип.

— Угу. — Ответив, Нанами резко вскочила на ноги. — Спасибо, что и сегодня помог с репетицией. Ещё много работы, но всё в порядке. Я-я вернусь к себе.

Нанами выпалила это почти скороговоркой и быстрым шагом покинула комнату Сораты.

Звуки её шагов затихли на втором этаже. Рассеянным взглядом, не моргая, Сората ещё какое-то время смотрел на дверь, за которой скрылась Нанами.

«Что это сейчас было?» — возник в голове вопрос. Но он не имел смысла. Сората и так знал ответ.

Закрыв глаза, парень рухнул спиной на кровать. Потревоженные кошки недовольно мявкнули. Их кошачье ворчание хоть и достигло ушей Сораты, но его разума не затронуло.

Сил на то, чтобы воспринимать что-то ещё, не осталось.

С приходом нового сезона… новой весны начался его третий год в старшей школе.

В Сакурасо проживали Сората, Масиро, Нанами, Рюноске, Горничная и Тихиро. Недавно к ним подселился первогодка Иори, и неизвестно, что с ними всеми приключится за год. Одно Сората знал точно: временами они будут смеяться, а временами плакать. А вопросом о том, изменятся ли их отношения, парень не задавался.

Или всё же задавался? Что-то уже изменилось, и он это понимал. Пролетавшие один за другим дни приносили с собой перемены… Погруженный в мирную повседневность, Сората не замечал их.

Подобно тому, как смена времён года меняет цвета города, так и течение времени меняет отношения между людьми. Вчера и сегодня почти не отличаются, потому разница неуловима для глаз. А перемены внутри себя тем более не заметить…

Но всё же небольшие изменения постепенно копятся, и однажды они внезапно покажут своё лицо. Подобно тому, как Масиро захотела нарисовать портрет Сораты…

Отношения с Нанами внезапно тоже начали меняться. Интересно, с каких пор?

— Я себя накручиваю?..

Голос Сораты отразился от потолка и вернулся обратно.

Точно было лишь то, что Сората провёл день с Нанами так, как провёл, и во вчерашний день им уже не вернуться. Две эти мысли прочно засели у Сораты в голове.