— …

Хотя сейчас Сората это понимал, было уже поздно… Теперь он злился на самого себя. Глубоко в груди нарастало сожаление, которое испепеляло душу изнутри.

— Я… отвернулся.

— …

— Потому что голова была забита проектным заседанием и Сакурасо.

А ещё как снег на голову свалилась новость о том, что на самом деле снос затеяли из-за Масиро.

— Голова реально едва не лопнула. Я убеждал себя, что «всё в порядке», но вот у Нанами точно ничего не в порядке, потому перестал давить и закрыл глаза… Решил, ничего лучше сделать не могу. Вот и поверил, что Нанами хорошо держится… Ерунду сотворил, знаю!

Его слова, движимые эмоциями, сами собой приобрели силу.

— Да нормально это.

Голос Дзина звучал легко и непринуждённо.

— Где тут нормально?

— Аояма-сан решила ведь, что делать? Ты просто с уважением отнёсся к её желанию.

— Нет. Я оставил Аояму ради себя самого.

Теперь Сората это понял. Пускай и с опозданием.

— Если будешь мучиться от чувства вины, усилия Аоямы-сан пойдут прахом, разве нет?

— Может, и так, но нельзя давить. Она всё равно не сможет долго держать себя в руках!

— Пожалуй.

Дзин поглядел на далёкое небо.

— Аояма-сан понимает это лучше всех.

— Что?

Сората удивился очевидному.

— Никаких эмоций не хватит, чтобы держать себя в руках, бесполезно. Аояма-сан понимает это лучше всего. Очевидно же, ей больно. Но Аояма-сан ради Сакурасо, ради меня и Мисаки решила, что лучше веселиться. Это без серьёзного настроя не сделать. Если дошло до такого, то дело в другом. Хорошо это или плохо, так нужно сделать или по-другому, вопрос уже иной. Она просто захотела сделать так, вот и всё.

— До… пустим.

Дело было не в плюсах и минусах. Я так хочу. Это Сората сказал Рюноске. Потому-то речь Дзина ударила в самое сердце. Но всё равно хотелось спасти Нанами. Сората понимал, насколько противоречивые мысли его разрывают… Какая уж тут логика.

— Другой человек наговорил бы чего лишнего, заставил бы вести себя иначе, и мощные эмоции, которые она испытывает, исказились бы до неузнаваемости.

— Значит, даже если я понимаю, что так нельзя, если знаю, что Аояме будет хуже, ты говоришь, чтобы я её отпустил?!

— Именно, — отрезал Дзин.

— Это как-то…

— Я только предполагаю, но… возможно, Аояма-сан так решила ещё до того, как увидела результаты.

— Решила?

Дзин опёрся на оконную раму и опустил взгляд на теннисный корт.

— Может, из-за новостей о сносе Сакурасо, а может, с самого начала так планировала, чтобы не испортить выпуск Мисаки и мой, — не знаю. Но все два года она готовилась к прослушиванию, да? Если бы ты потерпел неудачу, смог бы мгновенно взять эмоции под контроль и строить из себя сильного?

— …

Не смог бы. Никак. По-другому и быть не могло. В тот миг, когда Нанами озвучила результат, его всего затрясло.

— Сложно сказать, но, думаю, нет. Я бы точно сорвался.

— Я бы тоже, — сказал Сората и заметил, что согласился со словами Дзина.

Нанами не заикалась об этом, но наверняка каждый день думала. О результатах прослушивания. О вероятности успеха и провала. Изначально всё это было лишь её делом. Но именно тогда поднялся вопрос о сносе Сакурасо. А ещё узнали, что причиной послужила Масиро… Нанами отнеслась к этому как к своим собственным проблемам. Разволновалась вместе с Соратой. О Сакурасо… О Масиро… Потому Сората сильно обрадовался и в итоге не заметил, что Нанами таким образом жертвует своими чувствами.

Хотя бы сейчас… Вот бы Нанами хотя бы сейчас пеклась в первую очередь о себе.

— Если не делаешь вид, что не замечаешь её страданий, то уже хорошо.

— Ничего хорошего.

— Вот когда ей совсем станет плохо, тогда поддержи её.

— …

Сората сомневался, что так можно помочь Нанами.

— Может, конечно, это окольный путь. Но придёт день, когда он не будет казаться ошибкой.

— Дзин-сан.

— Нормальная тема. Жизнь может сложиться по-разному, — сказал Дзин и улыбнулся. — К тому же эта проблема не только твоя. Ответственность легла и на меня с Мисаки.

— Это!..

— Мы выпускаемся, да. Но как по мне, снос Сакурасо — проблема общая. Потому, чтобы добиться результата, нужно всем приложить все силы. А если провалим Сакурасо, Аояма-сан тем более пропадёт, — сказал он, глядя на Сорату, и снова улыбнулся. Его улыбка полностью отличалась от той, когда он скрывал свои чувства. Сората понял. Дзин своей речью показал, что тоже беспокоится.

Столь многое он хотел высказать. Со многим был не согласен. Но Дзин выражал правильные мысли. Если Сакурасо пропадёт, рухнет всё.

Потому придётся собирать подписи. Собирать упорно и не сдаваться до самого конца. Чтобы спасти место, где они провели вместе столько времени. Каждый старался ради всех. И чтобы оправдать их старания, Сората тоже постарается.

— Ладно, я пойду.

— Ага.

Дзин спустился по лестнице. Наверное, пошёл за Мисаки на теннисный корт. Сегодня они собирались обойти волейбольный и баскетбольный клубы, которые занимались в спортзале.

— Из-за меня, да?

— Сиина?

— Нанами весёлая из-за меня?

— Нет, не так.

— Сакурасо не станет из-за того, что там я?

Масиро уставилась на Сорату прозрачными глазами.

Бессмысленно было отрицать, раз уж она об этом заговорила.

— Нужно извиниться перед Нанами.

— Это не то, чего хочет Аояма.

— Тогда что делать?

Глаза Масиро дрожали.

— Что мне делать?

Она тряслась от беспокойства.

— Объясни, Сората.

Он прикусил губу, лишь бы выдержать удушающую боль, которую источала Масиро.

— Здесь больно…

Девушка медленно сцепила руки в замок на груди.

— Со вчера здесь больно, — сказала она и присела на корточки в коридоре.

— Сиина.

— Думала, настанет утро, и пройдёт.

У Сораты тоже сдавило грудь.

— Не прошло.

Боль в душе навалилась тяжким грузом.

— Я с тобой.

— Сората?

Взгляд девушки казался таким же хрупким, как сама она.

— У меня тоже давит в груди… Кое-как терплю. Думаю, и Аояма.

— Я хочу что-то сделать.

— Ну точно.

Если её решимость поможет справиться с проблемами, то пусть действует.

— Я просто должна.

— …

Но сколько ни желай, чудес в жизни не бывает. Люди жили в реальности.

— Ради Сакурасо. Ради Нанами. Что мне можно сделать?

Сделать она могла лишь одно. Но сначала…

— Для начала встань на ноги.

Наклонившись вперёд, Сората схватил Масиро за руки. А когда потянул, чтобы поднять, они стукнулись лбами.

— Лоб тоже заболел.

— Прости уж! У меня тоже болит! Но это не повод отлынивать от сбора подписей.

— Угу.

Как сказал Дзин. Если они провалят сбор, Нанами получит душевную травму. То же самое касалось Масиро.

Остался только один путь.

— Их надо собирать, — подстегнул самого себя Сората.