В голову пришло любовное письмо, которое Дзин вручил Мисаки на платформе перед посадкой на синкансэн, — в конверте находилось свидетельство о браке.
Дзин тогда сказал: «Когда вернусь, давай его отправим». То есть Дзин имел в виду то, что по возвращении из Осаки через четыре года…
Но…
— Мисаки-сэмпай, а что с тем любовным письмом?
— Его нельзя было терять, потому отправила.
— Куда?!
Сората догадался, но не мог не спросить.
— В ЗАГС! — как ни в чём не бывало ответила Мисаки.
— А Дзину-сану сказала?
— Недавно сказала по телефону.
— А он что?
— Так обрадовался, что проглотил язык.
Сорате показалось, что отнюдь нет. Скорее Дзин проглотил язык от шока.
— Да пустяки! Главное, с этой весны я становлюсь замужней студенткой! Возбуждает, Кохай-кун?! Ничего, можешь возбуждаться!
Мисаки выглядела настолько счастливой, что не хотелось заморачиваться из-за её слов. В конце концов она всегда вела себя так, когда радовалась. На том Сората и порешил.
— Э-э-э, Мисаки-сэмпай.
— Чего-о?
— Для начала, поздравляю.
Мисаки радостно проорала «О да!»
— Чего-то есть захотелось. Та-ак, ладно, давайте все вместе покушаем!
Мисаки устремила кулак в небо. Похоже, они и впредь будут каждый день есть вместе.
Нанами криво улыбнулась. Масиро от радости заключила Мисаки в объятья, а Рюноске вздохнул, пробормотав «Ну и ну».
Сората с саркастичной улыбкой поглядел на небо.
На душе прояснилось. Словно кучу всего разом смыло. Не успел Сората заметить, как в груди у него осталась лишь одна эмоция — неутихающее чувство опасности. Парень вспомнил о тревожных словах, которые недавно произнесла Масиро.
— Что? — спросила та, когда их взгляды встретились.
— Нет, ничего.
Но Сората не собирался возвращаться к незаконченному разговору. Пусть не услышал до конца, казалось, понял. Ведь пока стоял перед Масиро, которая начала говорить про Нанами, у него в груди всё сжалось.
Сората уже знал, как стоило назвать его мысли.
Появилось странное, дурное предчувствие. Как бы искусно он ни врал, рано или поздно будет достигнут предел. И в столь недалёком будущем придётся столкнуться с собственными чувствами, которые до сих пор были под замком…
Ветер сорвал лепестки сакуры и пригласил их на танец в небе.
Пришла уже третья весна, третий сезон. Нравилось Сорате или нет, начинался его последний год в старшей школе.
Небо над головой заполнили два цвета, белый и голубой, но какую-либо картину они не создали. Что же нарисовать на столь грандиозном холсте? Сейчас можно было изобразить что угодно. Ведь будущее строилось в этот самый момент.