Живот сжимается, и я проглатываю стон, грудь вздымается. Глубоко внутри меня зарождается дрожь, а член пульсирует. Он хочет войти, устроиться глубоко и уютно.

Отпусти ее. Поцелуй ее. Отпусти ее. Поцелуй ее.

Меня переполняет ярость от того, что так взвинчен, что не могу вести себя как нормальный человек.

Не знаю, что она читает в моем взгляде, но ее губы раскрываются, с них слетает легкий вздох, который я практически могу попробовать. Господь всемогущий, дай мне сил отпустить ее или помоги поступить с ней правильно!

Софи отступает, выскальзывая из моих цепких объятий, лишая меня выбора.

— Мне нужно в туалет, — произносит она открыто.

Паника в ее голосе будто царапает кожу, и я вздрагиваю. Но она уже встала и бежит в ванную.

Когда дверь закрывается, переворачиваюсь на спину и тяжело вздыхаю. Что, черт возьми, я наделал?

Через открытые окна слышен женский смех. Я морщусь и закрываю глаза рукой. Хотел узнать, как отреагирует Софи, если сделаю шаг вперед? Бегство в туалет, кажется, и есть ответ.

В животе зарождается тошнота.

Из ванной слышен шум воды, и я понимаю, что скоро она вернется. Часть меня этого не хочет. Однако я должен извиниться.

Она молча забирается в кровать, аккуратно проскальзывая под одеяло.

Горло сдавливает.

Впервые с момента, когда мы начали вместе спать, Софи не подвигается ближе. Ее отсутствие чувствуется, словно холодная рука на моей коже. Поворачиваюсь, чтобы что-то сказать, но она меня опережает.

— Спокойной ночи, Габриэль.

Решительность в ее голосе и явное предупреждение, что она не хочет говорить, камнем ложатся на мое сердце.

Я тяжело сглатываю.

— Спокойной ночи, Софи.

Лежу молча на другой стороне, прислушиваясь к ее дыханию. Она медленно засыпает, и меня наполняет страх.

Я не могу так больше. Не могу продолжать отрицать очевидное и точно не могу удержать от нее руки. И все же мысль о том, чтобы перестать спать рядом с ней снова наполняет меня необъяснимым страхом.

С тяжелым вздохом Софи поворачивается во сне и тянется ко мне рукой. Я не шевелюсь, но всем существом концентрируюсь на прикосновении ее пальцев к моему предплечью. Такая мелочь — ее прикосновение — едва ли даже настоящий контакт, и все же ни за что на свете я не могу отстраниться.

Быть ее другом. Я смогу. Это мучительно, но лишиться ее навсегда — такое меня прикончит. Так что я отброшу свои потребности куда подальше и направлю усилия на то, чтобы Софи чувствовала себя счастливой и в безопасности.