— И из всех мест в мире ты едешь в Австралию?
Вина скручивает мой желудок. Я была такой дурой, когда решила сбежать.
— Мне нужно было прочистить голову.
— Прочистить голову — значит, прогуляться. А не ехать на другую сторону планеты. — Габриэль смотрит на меня с подозрением, но выражение его лица слишком счастливое и довольное, чтобы он мог выразить свою подозрительность в полной мере. — Я начинаю думать, что ты хотела меня наказать.
— Я уже была на пути из самолета, чтобы найти тебя, Солнышко. Потому что быть вдалеке от тебя — настоящее испытание. — И это абсолютная правда. — Так что переосмысли свои слова.
Пока он с сомнением мурлычет, я проскальзываю рукой вниз по его телу и беру член в руку. Сдавленный вздох заставляет меня усмехнуться.
— Кроме того, — произношу я, слегка сжимая его. — У меня есть способы получше, чтобы тебя мучить.
Он кладет руку поверх моей.
— Веди себя хорошо, Дарлинг.
Но не убирает мою руку.
Я чувствую, как под пальцами член увеличивается.
— Все еще не могу поверить, что ты взошел на самолет до Австралии, — произношу я, медленно разминая его под нашими сомкнутыми руками.
Габриэль немного сдвигается, толкаясь ко мне.
— Это мой великий поступок, как говорит Киллиан. Если после этого ты не поймешь, насколько сильно я люблю тебя, тогда ничего не поделаешь.
Улыбаясь, я прижимаюсь поцелуем к его руке.
— Моим великим поступком будет минет во время этого полета.
Член дергается, когда я поглаживаю его, и голос Габриэля звучит немного грубо:
— Сексуальные действия во время полета, Дарлинг, запрещены законом.
— Тогда ты должен быть очень тихим, пока я тебе отсасываю.
Мне нравится сдавленный звук в его горле и то, как член упирается в мою ладонь, несмотря на его слабые протесты.
— Софи, — говорит он, возвращаясь к строгому тону, который я так люблю, — ты, кстати, так и не дала мне ответ.
— М-м-м? — Я прекращаю исследования и встречаюсь с ним взглядом. Он ждет, приподняв одну бровь, мускул дергается на его челюсти. — Ты имеешь в виду лажовое предложение?
— Дарлинг...
— Я захочу детей, — улыбаясь, произношу в ответ. — И на Хэллоуин захочу одеть их в Принцессу Лею и Хана Соло.
Его ответная улыбка такая довольная, взгляд такой предвкушающий, что у меня слегка кружится голова.
— Я с нетерпением жду возможности подарить тебе детей. И голосую за костюм Спока.
— Ладно. Тогда ты можешь одеться в Хана Соло, а я буду взятой в плен принцессой Леей в том маленьком золотом бикини.
— Я люблю тебя, — спешно произносит он. — Так сильно. Самым счастливым днем в моей жизни был тот, когда я сел рядом с тобой в самолете.
С довольным вздохом я прижимаюсь ближе.
— Я выйду за тебя, Габриэль Скотт.
Он облегченно выдыхает и целует мою макушку.
— А я собираюсь любить тебя до самой смерти, Софи Дарлинг.
— Знаешь, — говорю, — если я возьму твое имя, то перестану быть Дарлинг.
Габриэль наклоняется и захватывает мой рот. Поцелуй медленный и слегка грязный, его язык погружается глубоко. Когда он отстраняется, у меня кружится голова, и я объята огнем. Горячий, понимающий блеск в его глазах не помогает.
— Ты всегда будешь моей дорогой, — говорит он напротив моих губ. — Моя дорогая Софи.