— Я хочу сказать, что здесь замешано что-то еще.

— Значит, вечная жизнь нам не светит, — говорит Хэддон.

— Я не утверждаю, что мы не можем жить вечно, — возражает Эшмор. — И не утверждаю, что подобные попытки будут кощунством против Бога и природы. Я за бессмертие. Но нельзя делать поспешных выводов. Нам нужно двигаться вперед очень медленно, потому что иначе кто-нибудь — или даже несколько людей — серьезно пострадает. Нам нужно отказаться от кое-каких допущений.

— И как же убить бессмертного? — риторически спрашивает Шапур.

Эшмор указывает на нее, поддавшись лекторскому инстинкту. — Вот именно. Никак. Но ее можно нейтрализовать, спрятав от греха подальше.

— А она сама знала о том, что была бессмертной?

— Я уверен, что можно найти свидетелей, которые подтвердят, что она ела и пила, как обычный человек как минимум до завтрака в день эксперимента, — говорит Хэддон.

— Но это необязательно что-то доказывает, — замечает Муока.

— Она ничего не вспомнит, — отвечает Шапур. — Мы воссоздаем ее разум с нуля, она станет совершенно новой личностью. Остаться невредимыми могли только самые глубокие структуры в разуме доктора Пул. Поэтому я могу с полной уверенность сказать, что спросить ее мы не сможем ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Но кто-то все-таки знал, — замечает Эшмор. — Кто-то, кто хотел избавиться от Анны и разбирался в физике телепортации. Очень хорошо разбирался в физике телепортации. В десять раз лучше, чем кто-либо в мире на момент проведения эксперимента, насколько нам известно. Что… — на мгновение он встречается взглядом с Муокой — вполне возможно.

— Если только речь не идет о божественном вмешательстве.

— О чем вы говорите? — спрашивает Хэддон. — О кощунстве в глазах Бога?

— Был же удар молнии, — иронично замечает Муока.

— То есть Анна сделала себя бессмертной, и это оскорбило Бога? — спрашивает Эшмор. — Нет уж. С этим я не согласен.

— Говоря «вполне возможно», — спрашивает Хэддон, — вы имеет в виду промышленный шпионаж?

Эшмор снова бросил взгляд на Муоку, как будто спрашивая разрешения. Муока пожимает плечами.

— Не совсем, — отвечает Эшмор.