Давай, давай, давай же!

— Вы помните свою мать? — слышится голос Грэя из коридора.

— Я не знал своих родителей, я рос сиротой, — озлобленно бурчит Ким. Какое-то мгновение он думает, что на самом деле Грэй имел в виду, но времени обдумывать это нет.

Переборка открывается. Ким просачивается внутрь и задраивает дверь, как будто это даст ему хоть пару лишних секунд. Лаборатория оказывается внушительных размеров, само собой, без единого окна, и доверху заполнена всяческим оборудованием, которое Ким едва может распознать. Под ногами хрустят осколки толстого стекла. В углу стоит заблокированный терминал. Ким разблокирует его и на экране появляется тот же текст:

Описание: SCP-4739 — мощная, летальная антимеметическая угроза замедленного действия, имеющая внешность мужчины-европеоида в деловом костюме, и представляющаяся как «Аластер Грэй». Внимание SCP-4739 привлекают плотные сгустки информации, хранящейся на органическом носителе, т. е. по сути, широко образованные, интересные и непростые люди. SCP-4739 изолирует жертву от всего остального мира, распространяя на неё антимеметическое поле, внутри которого все действия жертвы, а также она сама, не могут быть восприняты и не сохраняются в памяти. После этого SCP-4739 поглощает воспоминания и знания жертвы, пока та не входит в состояние овоща и не умирает. Процесс занимает от 15 минут до 2 часов и, по описаниям, «похож на болезнь Альцгеймера на ускоренной перемотке».

SCP-4739 не считается разумным, хотя может показаться таковым невнимательному наблюдателю в связи с тем, что он умеет очень хорошо имитировать поведение обладающего разумом существа. Жертвы сохраняют свободу передвижения и действий, так как сбежать или позвать на помощь, находясь под влиянием SCP-4739, невозможно. Сообщения, написанные на твёрдом носителе или в электронном виде, сохраняются в реальности и доходят до адресата, однако воздействие SCP-4739 распространяется на каждое такое сообщение, вследствие чего сторонний наблюдатель не может воспринять сообщение до тех пор, пока сам не станет жертвой объекта.

Данная запись об объекте SCP была создана и дополняется жертвами SCP-4739, поскольку видна только его жертвам. Если вы читаете этот текст, то SCP-4739 поймал вас. Вы изолированы от всего остального Фонда и, по сути, являетесь Фондом в одном лице. У вас есть от 15 минут до 2 часов, чтобы добраться до Зоны 41, подуровня 8, лаборатории 053, ознакомиться с актуальными исследованиями и продолжить их до тех пор, пока либо SCP-4739 не будет списан или сдержан, либо (что вероятнее) вы не умрёте. Если вы не специализируетесь на содержании антимеметических аномалий, мы искренне извиняемся и рекомендуем начинать учиться. Быстро.

SCP-4739 поглотил ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| ||||| |||| научных сотрудников Фонда с тех пор, как 03 августа 2013 года был начат отсчёт. (Если вы читаете этот текст в первый раз, добавьте, пожалуйста, свою пометку). По нашим оценкам, как минимум 50 % жертв объекта не добираются до данной записи в базе данных, и следовательно, на счету объекта в два с лишним раза больше жертв, чем указано выше.

— Но как его убить? — орёт Ким. Он пролистывает исследования, написанные хаотично и невпопад, потому что ни у кого не нашлось лишней секунды, чтобы их отсортировать. Исследования ведутся разными жертвами в десятках направлений, все из которых кончаются одинаково: «Я попробую X. Если вы это читаете, X не сработал, а я погиб, следовательно подход X тупиковый, и вам придётся выдумать что-то ещё».

Он читает. В физической схватке с Грэем никто не преуспел. Никому не удалось задержать его, избежать столкновения, замедлить, воззвать к логике или натравить на другую жертву. Люди пытались травить свою память идеями, которые невозможно переварить, дозированно скармливать Грэю воспоминания, чтобы замедлить его, пополнять воспоминания быстрее, чем Грэй их ест, и скармливать Грэю большой объём воспоминаний за раз, чтобы он переполнился и лопнул. Были попытки самоубийства через передозировку амнезиака класса А. Всё это было безрезультатно. Более сотни людей, у большинства из которых была докторская степень, очутились в пасти чудовища, давали краткий бой и умирали, кто с достоинством, кто — не очень.

Неопробованных направлений не осталось.

— Мне хана! — приходит к выводу Ким. Он поднимает голову. Грэй ещё не в лаборатории, но видно, как он идёт по финишной прямой коридора. Он совершенно нематериален, осязаемые заграждения не имеют для него значения. Он неуязвим.

Ким хлопает по карману, в котором привык держать телефон.

Погоди-ка.

Он листает ещё раз. Находится трое или четверо отчаявшихся, которые попытались вступить с Грэем в ближний бой. Боевым ножом и пистолетом. Бейсбольной битой (Ким оглядывается — ясное дело, бита закатилась под стол, и так там и лежит). Один человек, пожилой ботаник, явно недостаточно компетентный, решил попробовать самый тяжёлый предмет, который смог найти. Это и объясняет обломки телевизора и толстые осколки кинескопа возле двери. Имеется даже запись попытки ботаника. Результат совершенно нулевой. Грэй — голограмма, призрак, телевизор проходит сквозь него и схлопывается от удара об пол. Оставшуюся часть видеозаписи ботаник сидит, скорчившись в углу под спокойным взглядом Грэя, и постепенно лишается разума.

Разница здесь в том, — осознаёт Ким, выпучив глаза от страха, что телефон — это кирпичик, плотно набитый информацией. А до меня никто не пробовал метать в него информацию.

Ким ищет опыты — и находит несколько в разных местах — в которых жертвы пытались переключить внимание Грэя на другой источник информации. Общая идея была такова — перегрузить Грэя, направив его на нечто, содержащее слишком много информации: на интернет, на терабитный поток данных с эксперимента по столкновению заряженных частиц, на массив жёстких дисков с первым квадриллионом цифр числа «пи». Но никому не удалось отвлечь внимание Грэя; расставленные на его пути экраны с загруженной информацией он игнорировал, электромагнитная передача данных (по радио или лазерному лучу) ни к чему не приводила. Способа прогонять информацию через разум жертвы в качестве воспоминаний никто не смог найти. Это направление исследований было признано невозможным и закрыто.

Как обнаруживает Ким, жёсткие диски находятся прямо на тумбочке рядом с компьютером. Это стоечная система хранения данных, половинной ширины — эдакий металлический кубик размером с шар для боулинга, и примерно такого же веса. Менее эффективное оружие ближнего боя сложно и придумать.

Ким хватает три патч-корда подлиннее и начинает заплетать их косичкой.

Потом он вспоминает, кто он такой, и какая на нём лежит ответственность. Он идёт к терминалу, добавляет себя в список жертв объекта и описывает то, что собирается предпринять. Ведь он может оказаться не последним, а миру нужно знать, что попытка не сработала.

Грэй проходит сквозь задраенную дверь лаборатории. Оборудование свалено на пол, чтобы освободить место для чёрного с серебристым массива дисков, который Пол Ким крутит на двухметровой верёвке из патч-кордов вокруг себя на уровне головы. Массив басовито гудит, рассекая воздух. Грэю не хватает рассудка, чтобы остановиться, и массив прилетает ему в висок, как булава, уголком для крепления вперёд.

Несколько терабайт Грэй при ударе поглощает, но этого недостаточно. С зелёной вспышкой и шумом, как от закоротившей проводки на поезде метро, Грэй оседает в углу. Череп у него проломлен, а система хранения данных частично рассыпалась и усеяла пол обломками.

Ким решает, что пусть история сама придумывает подходящие к случаю остроты.

— Он прогрызался по структуре отдела по антимеметике, — говорит ему Уилер во время итогового совещания. — Рано или поздно ему должен был попасться кусочек не по зубам. Поздравляю, тебе удалось в нужный момент показать некоторый профессионализм. Были десятки тех, кому не удалось.

Ким по-прежнему взвинчен. Но шоковое состояние проходит, и даже быстрее, чем он ожидал.

Как выяснилось, Мэрион Уилер — руководитель отдела по антимеметике. И новый начальник Кима.

— Я хочу сказать, что мне тупо повезло, — говорит Ким. — В смысле, когда я швырнул телефон, это было на уровне инстинктов, мышечной памяти. Я первый день на этой работе, и мне чертовски повезло. …Вот что я хочу сказать, но сижу тут, прокручиваю эти фразы в голове — они ведь неверны все до одной, так?

Уилер молчит и выжидает.

— Вы ведь мне не новый начальник, — говорит Ким. — Вы мне просто начальник. И я здесь вовсе не первый день работаю. Должно быть, я уже… ну, с десяток лет проработал, верно? По-моему, я профессионально занимался исследованиям в области антимеметики с середины нулевых. Просто Грэй первым делом поглотил память обо всём, что было после первого дня. И даже тогда…

— В том, что произошло сегодня, я вижу крайне мало везения, — отвечает Уилер. — Инстинкты и мышечная память — просто более глубокий вид тренировки. Как я и сказала, некоторый профессионализм. Умение снова собрать свою жизнь и все былые знания воедино, быстрее, чем кто-либо другой. Именно это мы в вас вдалбливаем. К счастью, иногда уроки проходят не зря.

— И даже такой разговор у нас не впервые, — продолжает Ким. — Были и другие инциденты. С другими объектами, которые стирают воспоминания. Вам уже доводилось сидеть и смотреть, как я собираю себя по кусочкам.

— И мне пока не надоело, — признаётся Уилер с выражением лица, которое с большой натяжкой можно счесть ехидным.

— Как долго у меня обычно занимает восстановление?