— Она получает все, что хочет, Тэк. Но ее эмоции, если с ними не обращаться осторожно, так как у нее переизбыток разных эмоций, ясно, что большинство из них никуда не годятся, она начинает действовать под их давлением, ничего хорошего из этого не получается, это нужно как-то остановить. Я имею в виду, что с ее эмоциями нужно обращаться осторожно. Не говоря уже о том, мне кажется, что у нее нет взрослой женщины, которой она могла бы доверять, она попыталась начать доверять мне, но вчера похоже я все испортила, поэтому я обязана что-то предпринять.

— И у тебя есть план? — спросил он.

— Нет, я собираюсь действовать в зависимости от ситуации, — ответила я.

— Тогда да, поговори, но я буду рядом. И Раш тоже. Сортировка дерьма Тэб — семейное дело, — заявил он, и я резко втянула воздух.

Семейное дело.

— Рыжая?

— Я долго ждала, — прошептала я.

— Чего? — спросил он.

— Тебя, — заметила, как тень промелькнула по его лицу.

— Ты не имеешь права говорить подобное дерьмо, — прорычал он, и я моргнула.

— Какое?

— Своим дерьмом, которое ты только что сказала, заставляешь меня подхватить тебя на руки и понести к себе в постель, жестко трахнуть, чтобы показать свою признательность за то, что я так чертовски мил, что у меня началась чертовая зубная боль, которая, бл*дь, мне не нравится, потому что мне нужно печь блины и разбирать дерьмо дочери.

— О, — прошептала я.

— Черт, я даже «почти» не приблизился.

— К чему?

— К твоему сердцу. Ты настолько многогранна, что каждый день я открываю что-то новое.

Господи.

— С нетерпением жду возможности всю жизнь изучать тебя, детка.

Боже!

— А теперь ты ведешь себя очень мило, — обвинила я его дрожащим голосом.

— Еще не привыкла?

— Нет.

— У тебя тоже есть впереди целая жизнь, чтобы изучить меня.

Точно.

Я больше не могла терпеть.

— Заткнись.

— Я сделаю это, а ты поцелуй меня.

— Раш или Тэбби могут зайти сюда в любую минуту.

— Я не говорил тебе трахнуть меня.

Я тут же прищурилась, хотя не могла увидеть, как я прищурилась, но поняла, что выглядело это разозленно.

— Тэк!

— Поцелуй меня, Рыжая.

— Тэк! — Рявкнула я второй раз.

— Черт возьми, — пробормотал он, подвинувшись, наклонился, обхватил меня за затылок и поцеловал.

Я сидела в кресле, чувствуя покалывание с головы до пят, а Тэк входил в дом с двумя нашими кружками, чтобы наполнить их, Раш проскользнул мимо него, выйдя на террасу, бормоча:

— Она встала.

Так что Тэк получил свой поцелуй до того, как вернулся Раш.

А я сидела под колорадским солнышком, без сомнения, понимая, что я с поднятыми вверх руками мчалась на американских горках, совершенно не испытывая страха, наслаждаясь поездкой.

27

Одна из нас

Был полдень воскресенья, я прижималась к его спине и байку, мы ехали в Денвер. Шейла пустилась во все тяжкие, решила устроить барбекю, поэтому она настругала огромное количество картофельного салата для всех членов «Хаоса», при этом командуя Догом, желая, чтобы он укомплектовал огромный гриль-баррель во дворе компаунда.

Итак, солнечным воскресным днем мы отправились за хот догами, пообщаться с братьями.

Солнце светило, ветер трепал мои волосы, я прижималась к своему мужчине, направляясь к жареному мясу, жизнь казалась такой сладкой.

И пока мы ехали, мои мысли возвращались к прошлому дню, и губы расплывались в улыбке.

Вскоре после того, как Тэк вошел в дом, Раш вернулся ко мне на веранду, я смирилась, что оказалась девушкой американских горок, размышляя о том, что дом Тэка был не только потрясающим, здесь не было газона, которой нужно было стричь, и думая обо всем этом, мне вдруг пришло в голову, что Тэк что-то долго возится с моим кофе.

Поэтому я повернула голову, посмотрев на кухню.

И увидела то, что меня еще больше укрепило в мысли — я сделала правильный выбор в пользу текилы с этим мужчиной шесть недель назад.

Я увидела Тэка и Тэбби на кухне. Тэк прислонился задницей к кухонному островку, лицом к террасе, обняв дочь. Она обняла отца обеими руками, прижавшись щекой к его груди. Одна его рука находилась высоко на ее спине, другая сильная рука обвивала плечо, а его губы прикоснулись к ее волосам на макушке. Пока я наблюдала за ними, он стоял именно так, говоря с ней. Я не могла полностью разглядеть его лицо, но догадалась, что он говорил ей что-то важное, при этом стараясь быть нежным. И я решила, что это было хорошо, потому что глаза Тэбби были закрыты, ее лицо стало тоже нежным.

Я отвернулась, давая им время.

— Зависть, — пробормотал Раш, и я перевела взгляд с вида перед домом на него.

— Прости, милый? — Пробормотала я в ответ, и он посмотрел на меня.

— Мама. Ревнует к Тэбби.

Я ничего не сказала, но удержала его взгляд, как бы намекая, что если он хочет поговорить об этом, то я готова его выслушать.

Ему хотелось поговорить.

— Не знаю, но всегда было все не хорошо. Если подумать, то все было очень даже плохо. Мне всегда казалось, что мать так вела с ней, потому что она не ладила со своей матерью, но бабушка потрясающее ведет с нами, но она даже сейчас становится полной сукой для нашей матери, получается, что наша мать не знает, учитывая бабушку, как себя можно вести по-другому. Другого объяснения я так и не смог придумать. А может из-за того, что наша мать постоянно принимала плохие решения в своей жизни, а у Тэбби все еще впереди. Мама не может вернуть время назад. У Тэбби есть еще время, и мне кажется, наша мать хочет именно этого.

Я кивнула, потому что в этом был смысл.

Раш продолжал:

— Она моя сестра, но от меня не ускользнуло, что она горячая штучка, такая красивая и молодая, двойная угроза для мамы.

— Можешь мне не говорить, — начала я, — но если хочешь, я хотела бы знать, что значит «всегда было все не хорошо», когда дело касалось Тэб и матери.

Он покачал головой, посмотрел на вид, потом поделился:

— Просто мать всегда докапывалась до ее задницы, вернее была занозой в заднице Тэб. У меня в комнате бардак, мама не скажет мне ни слова. Она всегда налетала на Тэбби, что та должна убраться. Когда мы жили с мамой, она стирала мою одежду. Много лет назад она сказала Тэбби, что это ее обязанность. Я включаю громко музыку, мама ни черта мне не говорит. Тэбби включает или разговаривает по телефону громко, или еще что-то, мама начинает на нее кричать. Она просто выходит из себя, как будто с места в карьер. А когда Тэб пошла в школу, стало только хуже. — Раш посмотрел на меня. — Тэб популярна. Привлекает много внимания. Сводит маму с ума. Мама убеждена, что она шлюха.

Его глаза стали задумчивыми, и взгляд скользнул к пейзажу.

— Она не шлюха, милый, — мягко ответила я.

— Но парень у нее намного старше, — пробормотал Раш.

— Иногда, когда тебе бесконечно твердят то, кем ты не являешься на самом деле, это настолько проникает в твои мысли, что невольно начинаешь себя вести именно так, несмотря на то, что на самом совсем не такая. Она не такая, — прошептала я. — У нее хватает проблем из-за того, что она не является шлюхой, скорее всего она думает, что может вести себя так, раз уж ее так постоянно называют.

Раш на мгновение задумался, я ждала.

Затем он пробормотал:

— Логично.

— Будь верен ей, — настаивала я, и его спина слегка выпрямилась.

— Я так и делаю, Тайра.

Он делал.

— Хорошо, милый.

Он улыбнулся мне, его глаза переместились на вид, и он сделал глоток кофе, прежде чем объявил:

— Как думаешь, мы достаточно дали им времени?

Он давал им время, как и я.

Действительно хороший парень.

Но мне тоже хотелось выпить еще кофе. Я выпила только одну чашку, а утро двигалось вперед. Я находилась в состоянии чрезвычайной ситуации на уровне кофеина.

— Ты член этой семьи всю жизнь, только ты можешь сказать мне, — ответила я ему.

Я снова ухмыльнулась, и он решил:

— Мы предоставили им достаточно времени.

О, черт.

Это означало, что мое время пришло.

Я кивнула, мы оба встали, и Раш снова повел себя как джентльмен, проводив меня до двери, и я пожалела, что он это сделал, поэтому медленно волочила ноги.

Но мы предоставили им достаточно времени. Потому что Тэк сейчас стоял спиной к двери похоже, готовил еду. Тэбби стояла рядом с отцом, прижавшись бедром к стойке, что-то говоря ему.

Я набралась смелости, открыла дверь и вошла.

Торс Тэка повернулся, его глаза впились в меня. Тэбби не только повернула голову, но и стояла к нам в пол оборота.

Я открыла рот, чтобы заговорить, не зная, что собиралась сказать, но сказать что-то было нужно.

И не успела произнести ни слова.

Тэбби налетела на меня, что меня удивило, что я выстояла от ее напора. Потом напряглась, потому что она бросилась на меня всем телом. Я отступила на шаг, руки сомкнулись вокруг нее, а она уже обнимала меня двумя руками. Крепко.

— Доро…

— Ты чуть не пострадала из-за меня, — вскрикнула она, уткнувшись лицом мне в шею, и разрыдалась.

Я посмотрела на Тэка. Тэк больше наклонил голову над плитой.

— Господи, мать твою, — пробормотал Раш, закрывая дверь и протискиваясь между нами.

Я улыбнулась Тэку, потом опустила голову, мои губы оказались у уха Тэбби.

— Со мной все хорошо, — прошептала я.

— Я глупая, — всхлипнула она мне в шею.

— Не правда. Он был симпатичным, — сказала я ей, отчего она замерла, затем ее голова дернулась назад, и заплаканные глаза встретились с моими. — Он полный придурок, но симпатичный.

— Что? — прошептала она.

— И он слишком уж взрослый для тебя, — продолжала я.

— Я…

— И он не успел быстро среагировать. Так что он еще ко всему прочему и лузер.

Тэбби моргнула.

— Но, повторяю, он полный придурок.

Тэбби ничего не ответила.

Я положила руку ей на голову со стороны синяка на щеке и провела по нему большим пальцем.

Потом заговорила и заговорила тихо.

— Понимаю, что мы все еще притираемся и узнаем друг друга. Но я знаю, что ты умная девочка. Ненавижу, что тебе пришлось пройти такой урок и еще больше ненавижу то, что урок пришелся на твой возраст. Но, пожалуйста, Тэб, учись. Семья обеспечит тебе безопасность. Друзья поддержат тебя. Но самый важный человек тот, кто сможет лучше всего защитить тебя — это ты сама. — Она сжала губы и посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала.