Глава 20

Я бы могла драматично заявить, что для меня перестала вращаться земля или светить солнце, или, что я впала в глубокую депрессию и не могла подняться с постели. Но это ложь. Я не могла не работать. Время стажировки Джареда закончилось, и он прошёл квалификационный тест. Он дал согласие на моё предложение, и через месяц собирался приступить к работе. На данный же момент он находился в отпуске. Хорошо ему, но плохо мне. Я всё ещё не решила, хочу ли предложить ему деловое партнёрство.

Зато ушла Шелли: они с Джаредом сильно поскандалили из-за партнёрства, и та разорвала отношения. Я не слышала, чтобы она возвращалась к равнодушному и недавно покинутому Дуэйну, но была уверена, что рано или поздно узнаю об этом.

Через две недели при каждом звонке я перестала надеяться, что это Сэм. Не потому, что больше не хотела, чтобы он позвонил, а потому, что мне нужно было подавить тоску и сосредоточиться на своей жизни. Правда, я иногда плакала, но даже желание лить слёзы слабело с каждым днём.

Пока Джаред отсутствовал, а в кабинете сидел временный сотрудник, не разбирающийся в повседневной рутине, приходилось делать всё самой. Я смогла справиться с богослужениями и похоронами, а также провести бальзамирование и остальную подготовку. Единственное, на сон оставалось мало времени, хотя это радовало. Раз я не спала, значит, мне не снился Сэм.

Однако я молилась, чтобы мне не пришло сообщение о чьей-то смерти дома. Большинство звонков поступало из больниц и домов престарелых, и я держала кулаки, чтобы это продолжалось до тех пор, пока Джаред вернётся на работу.

Сообщение о смерти пришло рано утром. Месяц назад ко мне обратился мужчина, чья жена умирала от рака поджелудочной железы. Он хотел получить предварительную консультацию. Его жена лежала дома и находилась под патронажем амбулаторной службы хосписа. Согласно прогнозам, она должна была умереть гораздо раньше, но женщина выдержала. Я заверила семью, что приеду и обо всё позабочусь, но им надо немного подождать, пока доктор подпишет свидетельство о смерти. Я положила трубку и закрыла лицо руками.

– Мисс Фраули?

Я подняла голову. Сколько раз я говорила Сьюзи, чтобы она называла меня Грейс, но ей это почему-то не удавалось. И она до сих пор закрывала глаза, когда видела труп.

– Да?

– Для вас несколько сообщений.

Я поблагодарила её, взяла листочки и пролистала. От Сэма ничего. И никаких вестей от Джареда, который предупредил, что вернется раньше, чем планировал. Чёрт. Что мне теперь делать? Я не могла ехать туда в одиночку, но и не могла сказать семье, что не в состоянии позаботиться об их умершей. Оставалось одно: я позвонила отцу. С той самой вечеринки в честь дня рождения мамы отношения между нами были натянутыми, но он не отказался мне помочь. Я знала, что он так не поступит. Чтобы отец обо мне ни думал, он никогда не позволит себе подвести клиента.

Я слишком часто работала с папой, чтобы знать его принципы. Слова, которые он использовал, чтобы выразить соболезнования семье, движения рук, когда он накрывал мёртвое тело простынёй. Но, посмотрев на него сегодня, я увидела его другими глазами. Мы с ним одинаково пристёгивали ремни каталки и укладывали руки мертвеца.

Когда мы вернулись в похоронное бюро, отец помог мне с подготовкой, но вместо того, чтобы критиковать мои действия, он оставил руководство за мной. Его единственный комментарий: «Всё изменилось».

Я долго обдумывала идею о деловом партнёрстве. Джаред – хороший работник, и наличие партнёра давало бы мне определённую выгоду. У меня появилось бы больше свободного времени. Я пришла к выводу, что с включением в компанию коммандитиста ¹⁵ многое изменится и улучшится. Полагаю, отец будет раздражён, если я обращусь к нему с этой темой, но мне требовался чей-нибудь совет, и с его мнением я считалась.

Мы долго обсуждали этот момент за работой, потом беседа перенеслась в квартиру и продолжилась за кофе с пончиками. Он привёл много веских доводов, но самое главное, он прислушивался к моим словам и не пытался влезть с ненужными советами. Он предлагал свои варианты, а не приказывал.

Когда я встала, чтобы принести ему ещё пончики, он погладил меня по руке.

– Мы давно тебя не видели. Почему бы тебе не прийти в воскресенье на ужин? Приводи Сэма.

Я поставила тарелку с пончиками обратно на стол.

– Я больше не встречаюсь с Сэмом, папа. Мы расстались.

Отцу не требовалось ничего говорить. Он только развёл руками и придал меня лицом к своему плечу, и я заплакала.

– Это больно, – заметил он, нежно и успокаивающе похлопывая меня по спине. – Я знаю.

Он ничего больше не сказал, но этого и не требовалось. Позже, когда я перестала плакать, папа предложил неизменный белый носовой платок, который всегда носил с собой в кармане брюк. Я с гримасой отклонила предложение, и мы оба рассмеялись.

– Мне жаль, что я не был рядом с тобой, когда ты была моложе, – сказал папа. – Знаю, что, по твоему мнению, я не имею права сейчас говорить тебе, что делать.

– И я знаю, что ты просто пытаешься мне помочь. Я, правда, это знаю. Но... лучше, если ты подождёшь, пока я прошу у тебя совета. Хорошо?

– Да. Если ты спросишь меня, Грейси, то мне жаль, что ты больше не встречаешься со своим парнем, – отец со вздохом кивнул.

– Мне тоже, папа.

– Думаю, что это хорошая идея, предложить Джареду партнёрство. Одному человеку очень тяжело заниматься кампанией. Со мной был твой дядя Чак, и, тем не менее, работы хватало. Я пропустил то, что не должен был пропустить. Надо проводить время с семьёй. И детьми.

– У меня нет детей, – я тихонько фыркнула.

– Когда-нибудь, – ответил отец.

Я подумала, что с плачем покончено, но ошиблась.

Траурная церемония была простой, но попрощаться с миссис Гувер пришло много людей. Прежде чем отправить катафалк на кладбище, я вернулась в часовню убедиться, что она пуста. Однако мистер Гувер всё ещё сидел перед огромной фотографией своей супруги.

– Пора идти, мистер Гувер.

– Знаю. Я просто хотел посидеть здесь ещё пару минут. Я устал и плохо спал. Без неё кровать просто не та, – он с улыбкой поднял голову.

– Понимаю, – сказала я, и действительно это так.

– Конечно, она уже несколько месяцев не спала в нашей постели, но, пока она ещё была дома, представлял, что когда-нибудь снова ляжет рядом со мной.

Я кивнула. Время шло, но я даже не глянула на часы. Вместо этого села рядом с ним, и мы оба смотрели на фотографию миссис Гувер.

– Это её выпускная фотография из средней школы, – рассказывал он. – Я тогда уже знал, что хочу жениться на ней, но она не приняла моё предложение. Когда мы закончили школу, я ещё дважды делал ей предложение, но она сказала, что хочет подождать, пока не закончит медицинское училище.

– Она была очень красивой.

– И упрямой. Чёрт возьми, эта женщина была своенравной.

Я протянула ему бумажный платок, но он отмахнулся и вытащил белый матерчатый платок и насухо вытер глаза. Я погладила его по руке. Вместе мы ещё некоторое время рассматривали фотографию.

– Если бы вы тогда знали, что когда-нибудь будете вот так сидеть здесь перед похоронами, – спросила я его, – вы бы на ней всё же женились? Даже если бы вы знали, что когда-нибудь вам придется жить без неё?

– О, Боже, конечно, – воскликнул со вздохом мистер Гувер.

– Хоть это и ужасно больно? – я услышала дрожь в голосе и постаралась подавить её.

– Конечно, – теперь мистер Гувер погладил меня по руке. – Благодаря тому, что она была рядом, моя жизнь была полноценной. И знаю, что увижу её снова. Я в это твёрдо верю. Я бы не хотел пропустить ни одной минуты, которые мы провели вместе, даже если бы для этого мне пришлось снова вытерпеть эту боль.

Он ещё раз погладил мою руку и поднялся со стула.

– Кажется, сын машет мне в дверях.

Когда я посмотрела, то увидела юного мистера Гувера, который ожидал своего отца и меня.

– Я сейчас приду.

Ещё на мгновение я бросила взгляд на образ упрямой и своенравной женщины, которая сделала его жизнь намного богаче, а потом ушла, чтобы помочь её семье окончательно с ней проститься.

***

Когда среди ночи звонил телефон, я всегда поднимала трубку, даже если и не хотела этого делать. Теперь когда Джаред стал моим равноправным деловым партнёром и были подготовлены документы на переименование фирмы «Фраули и сыновья» в «Фраули и Шанхольц», мне больше не нужно было круглосуточно находиться в зоне доступа. Но я отвечала на все ночные звонки.

– Ты спала?

Я уклонилась от желания бросить даже мимолетный взгляд на часы.

– Ну, во всяком случае, я не лежала в коме.

Тихий смех.

– Как ты?

– Я устала, Сэмми. А как у тебя дела?

– Я немножко пьяный, Грейс.

– Серьёзно?

– Нет, – снова засмеялся он.

– Есть какая-то причина, чтобы будить меня?

– Я просто думал о тебе, вот и всё.

– А я как раз думаю о том, чтобы повесить трубку прямо сейчас.

– Не делай этого. Пожалуйста, – умолял Сэм.

Я вздохнула, но трубку не положила. Через телефон слышалось его дыхание. Я закрыла глаза и мысленно представляла себе, что он дышит рядом со мной, здесь, в моей постели. Но как ни старалась, мне не удалось убедить себя в этом. Пластик телефона больно прижимался к уху, и, хотя я могла слышать его дыхание, не чувствовала этого дыхания на своем лице.

– Мне позвонил Фил, мой агент, – сказал Сэм. – Он говорит, что если я смогу приехать в Нью-Йорк, то обеспечит меня временем в студии и даст несколько шоу-выступлений. Он попытался пристроить меня на радио или что-то в этом роде.

Равнодушный тон, которым он говорил, означал, что это важно для него. Очень важно.

– Рада за тебя, – заметила я.

– Я уезжаю на следующей неделе.

– Я рада за тебя, Сэм, – я закрыла глаза, что не играло никакой роли, так как из-за слёз я всё равно бы ничего не увидела.

– Можно прийти к тебе, Грейс? – малейший треск в трубке заглушил бы его слова, которые он произнёс очень тихо, но связь оказалась чёткой и без всяких помех.