1. Линда. Командировка в Эллиндж

Спайд-Корпарейшен располагался в огромном двадцатиэтажном здании, словно вылепленном из металла и стекла. Сверкающая, напоминающая ледяную вершину, глыба.

Зеркала отразили Линду в полный рост сразу же, как только она вышла из лифта – точенная фигурка, красивое личико. Классическая серая юбка-карандаш, белоснежная блузка – ничего лишнего.

Перед кабинетом с надписью: «Клод Клайд» дожидалось очереди с десяток соискателей.

Опытный взгляд Линды определил, что на большинстве из них часы дороже, чем весь её гардероб. Но, упрямо сжимая зубы, она направилась к секретарю за стойкой:

– Добрый день. У меня назначена встреча с мистером Клайдом в половину девятого.

– Вашу визитку, пожалуйста? Одну минутку, мисс.

Секретарша, стуча каблуками, прошлась по скользким плитам и исчезла за дверью.

Вернувшись, с приветливой улыбкой сообщила:

– Мистер Клайд ожидает вас.

Распрямив спину, старательно игнорируя косые взгляды, Линда последовала за своей проводницей.

– Мисс Филт? – приветствовал её Клод Клайд. – Садитесь, – кивком указал он на стул.

Всё в кабинете выглядело холодным и чистым, даже стерильным, включая хозяина.

– Как оговорено в условиях приёма, я принесла портфолио, – дрогнувшей рукой протянула папку Линда.

Собственные достижения, казавшиеся до сего момента вполне внушительными, при взгляде на мистера Клайда съёживались до мизера.

Босс даже не стал делать вид, будто документы Линды его чем-то заинтересовали.

– Филт – это ваша первая фамилия? – неожиданно спросил он.

– И пока единственная.

Линда не понимала, куда он клонит.

 – Кем вам приходился Теодор Филт? – последовал новый ошеломляющий вопрос.

– Отцом.

– В своё время, если не ошибаюсь, он работал на Фабиана Сангрэ? Бывшего мэра Эллинджа?

– Многие из тех, кто жил в Эллиндже, работал на Фабиана Сангрэ.

Только кому-то повезло остаться в живых, а отцу Линды – нет.

Об этом говорить она точно не хотела.

Со дня смерти родителей прошло двенадцать лет, но старая рана в сердце так и не затянулась. Слишком резко из любимых папиных дочек они с Меридит превратились в никому не нужных бедных сироток.

Стоило органом опеки выяснить, что отцовская страховка не покрывает оставленных им долгов, участь сестёр Филт оказалась предрешена и незавидна.

– Я не понимаю, какое отношение мой отец имеет к сегодняшнему соисканию? – сдавленно выдохнула Линда, судорожно сжимая пальцы.

– Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: мне вас рекомендовала Серена Фальконе. Она сказала, что обязана Теодору Филту и хочет позаботиться о будущем его дочери. Я не могу отказать её просьбе. Но если вы получите работу, вам придётся вернуться в Эллиндж. Вы к этому готовы?

– Почему нет?

Мистер Клайд недовольно вздохнул:

 – Мне велено нанять вас, мисс Филт. Но не стану скрывать – я считаю, что ваш возраст и, как следствие, отсутствие должностных компетенций, делает вас неподходящей для этого дела кандидатурой.

– Что за дело?

– О вступлении в наследство.

Линда расслабилась.

Уж что-что, а помочь принять кому-то наследство навыков у неё хватит!

– Напрасно вы так улыбаетесь, мисс Филт. Вы ведь понимаете, что нашими клиентами являются непростые люди? Речь идёт о колоссальных суммах. Вы когда-нибудь слышали об Элледжайтах?

Вопрос мистера Клайда, в который раз, заставил Линду растеряться:

– Я мало интересуюсь фольклором и легендами, сэр.

– Легендами? Фольклором?! – фыркнул мистер Клайд. – Вы знаете, что более тридцати процентов акций в этой самой компании, где мы сейчас с вами сидим и разговариваем, принадлежит Элледжайтам? И земля под этим зданием – тоже. Да если изъять суммы, которыми владеют эти мифические миллионеры, самолёты перестанут летать, строительные фирмы – строить, кинокомпании – выпускать фильмы. А вы говорите – легенды? Иногда род пресекается по мужской линии, фамилия принимает иное звучание. Всё это создаёт честным юристам головную боль. Словом, мисс Филт, вам предстоит поехать в Эллиндж и разобраться со всем этим. Если, конечно, вы хотите работать в Спайд-Корпарейшен?

– Можете в этом не сомневаться, – отрезала Линда.

***

Рейс № 5, обслуживающий маршрут Дэвисьон – Эллиндж, должен был взлететь примерно через пятнадцать минут.

Пассажиры занимали места, протискиваясь друг за другом по проходу между рядами кресел.

Линда дисциплинированно пристегнула ремень безопасности.

Симпатичная стюардесса обратилась к ней с вежливой улыбкой, предлагая чем-нибудь скрасить полёт:

– Не желаете ли кофе или апельсиновый сок?

– Ничего не надо.

Как всегда, перед полётом Линда нервничала.

Она не любила терять контроль над ситуацией, а самолёт контролировать не могла.

– Тогда, может быть, желаете полистать журнал? – не унималась стюардесса.

– Оставьте, пожалуйста. Спасибо.

С первого же разворота глянца сверкала улыбкой Серена Фальконе – жена министра внутренних дел, занимающаяся благотворительностью, ежегодно делающая внушительные пожертвования приюту для бедных, ведущая патронат Закрытой Школы для девочек, да и просто удивительная красавица.

Линда взирала на неё со смесью восхищения и неприязни.

В какой-то мере Серена воплощала в себе всё то, чего она хотела для себя.

Вот только мало кто знает, что добродетельная супруга Андреа Фальконе и единственная дочь Фабиана Сангрэ, в узких кругах известного как Кровавый Барон, одно и то же лицо.

Линды помнила, как Серена приходила в день похорон отца.

Её сопровождал названный брат, Рэй Кинг.

Молодые люди были в почти одинаковых чёрных брючных костюмах и непроницаемых солнцезащитных очках.

В памяти Линды сохранился звук, который издавали при ходьбе высокие, острые каблуки Серены – чёткий, холодный, слишком звонкий в глухом царстве мёртвых, звук.

Свет, ворвавшийся в распахнутые двери вслед за Рэем и Сереной, не смог проникнуть далеко, и остался лежать у входа жёлтой заплаткой.

Серена и своему спутнику сделала знак отстать.

Она шла вдоль ряда скамеек, держа узкую спину очень прямо. Белое, как у вампира, лицо резко контрастировало с тёмными локонами и солнцезащитными очками.

Серена положила на крышку гроба алые гвоздики.

Юная Линда тогда ещё подумала, что цветы похожи на саму незнакомку – такие же прямые, хрупкие, сдержанные и привлекающие внимание.

Оказывается, через столько лет эта странная особа не забыла о них с сестрой? Оставила негласную рекомендацию в Корпорации Спайд?

– Извините, мисс?

Линда открыла глаза, выныривая из тёмного облака воспоминаний.

Взгляд остановился на по-прежнему улыбчивом лице стюардессы в зелёной униформе:

– Не желаете ли более крепких напитков?

– Нет, благодарю. Хотя… принесите, пожалуйста, чашечку кофе.

Шёпот реактивных двигателей внушал уверенность – ровный, размеренный.

На коленях лежал журнал, с разворота которого продолжала спокойно и уверено улыбаться Серена Фальконе.

Линда вздохнула и перевернула страницу.

– Ваш кофе, мисс, – осторожно протянула стюардесса чашку с бодрящим напитком.

Линда обожала кофе.

Тонкий аромат молотых кофейных зёрен всегда прояснял сознание.

Не позволяя себе иметь дурных привычек вроде курения или увлечения спиртным, она баловала организм кофеином, временами поглощая его в больших количествах.

Попивая напиток мелкими глотками, Линда вновь задумалась.

Эллиндж – незабываемый город.

Перед внутренним взором встал их белоснежный дом на Второй Линии – дом, где у каждого члена семьи, даже у шестилетней Мередит, была отдельная комната.

Дом, окружённый газоном и аккуратным белым штакетником.

В рождественскую неделю вся округа светилась яркими огоньками, становясь похожей на Сказочную улочку с пряничными домиками.

Весной в распахнутые окна вливался бодрящий ветер, напоённый запахом сирени.

Мать Линды обожала сирень. И отец был рад рассадить кусты вокруг дома.

Всегда улыбчивый, жизнерадостный, он махал на прощание рукой перед тем, как сесть в свой спортивный порше.

Машина отца выглядела слишком агрессивно на уютной, белой кукольной улице. А мамин респектабельный белоснежный мерседес вписывался в неё идеально.

Страсть к однотонным цветам Линда унаследовала именно от матери-кореянки – Лиен Ким.

От неё же сестрам Филт достались узкие кукольные личики с высокими, мягко очерченными скулами, нежными тонкими чертами и словно светящейся, фарфоровой кожей.

«Мой нежный Лотос», – обращался отец к матери.

Он не переставал её любить даже после пятнадцати лет брака.

Любил до самой смерти.

Линде казалось, что её родители представляют собой идеальную пару: нежная, игривая, как кошка, Лиен, натура артистичная и творческая – художница, музыкантша, писательница (ей легко удавалось совмещать в себе все дары Психеи) – и мужественный, трезво мыслящий Теодор Филт, надежный, как скала, ни разу не нарушивший обещания. Прекрасный отец, муж, семьянин.

Они дополняли друг друга, как черная и белая половина инь-янь, как вода и пламя.

Когда всплыла правда о том, кем её отец был на самом деле, в душе Линды словно что-то надломилось. Для четырнадцатилетнего подростка, склонного к максимализму, оказалось невозможным совместить два образа: светлый – отца и черный – головореза Кровавого Барона.

После смерти родителей, когда выяснилось, что за девочками нет ни гроша, Мередит определили в приёмную семью, а Линду – в приют.

Жизнь превратилась в ад. Вспоминать об этом не хотелось.

Линда не сломалась только из-за Мередит. Она жила мыслью о том, что сделает всё, но не позволит сестрёнке очутиться в этом рассаднике зла.

Жизнью Линды стала её работа и однажды дела пошли в гору.

Может быть этим она обязана Серене Фальконе?

***

Не прошло двух часов, как длинный белый пассажирский авиалайнер начал снижаться.