Глава 4

У Рейн много достоинств, но безрассудство не входило в их число. Единственный импульсивный поступок ― танец с мальчиком, частично в Котле в ипостаси стихии, частично за его пределами в телесной оболочке, чтобы молодой принц смог зреть её, не боясь истиной сущности.

То, кем она была раньше ― божеством, обладающим властью над облаками и солнечным светом. Воплощением молнии, хлещущей по верхушкам деревьев, и семенем, прорастающим во что-то пышное и зелёное. Бурей и каждой крошечной капелькой влаги. Она с неистовством носилась по континенту, однако держала землю в равновесии. По крайней мере, ей так казалось... пока Дарик не доказал обратное.

Возможно, это благословение, что Рейн помнила лишь общую картину своего существования как времени года. Это позволило ей в полной мере наслаждаться своей жизнью в Ледене… которая вот-вот закончится.

Рейн мрачно листала страницы ещё одного старинного, заплесневелого тома, выискивая упоминание ведьмы с Кургана, моквида, Альдерварака или крови Брэйлиан.

Дарик сидел рядом и изучал другую книгу. Перед ними стояли нетронутые кружки эля и тарелки с ужином. Свет от догорающей свечи мерцал на сквозняке и отбрасывал тени на лицо. Его черты она знала лучше чьих-либо ещё, и всё же сейчас в них появилось что-то незнакомое, жёсткое, без слов говорившее, что мужчина перед ней готов выполнить свои обязательства во что бы то ни стало.

Отодвинув книгу, он откинулся на спинку стула, потирая глаза:

― Здесь нет ничего интересного, если ты конечно не желаешь сделать горячей компресс из пчелиного воска и ингерута.

― Отличная примочка при ожоге, ― пробормотала Рейн.

― Но у нас не ожоги. Мы столкнулись с необходимостью вступить в браки, которые станут для нас похлеще опалённой кожи.

― Альдо Локвуд очень добрый. Он – хорошая партия, могло быть и хуже.

Дарик хмыкнул со злостью.

― С другой стороны, ты могла составить более лучшую партию.

― Что ж, никто больше не предлагал мне пойти под венец. ― Рейн взглянула на него, но при виде яростного гнева на любимом лице, отвела взор. Синева их с Дариком глаз разительно отличалась. У Рейн оттенок гораздо темней. В данную секунду Дарик взирал на неё холодными словно осколки льда очами.

Он так не походил на привычного ей принца. Дарик и вполовину так не разъярялся, когда брачный союз был навязан лично ему.

― Он король. И готов забрать меня вместе со всеми обитателями этого замка.

― А кто бы на его месте отказался от возможности заполучить тебя? ― пробормотал Дарик.

Щемящая тоска сжала сердце Рейн тисками. Если бы только Дарик желал её так же, как она ― его. Но тогда... В данную минуту это никак не поможет им обоим.

― Возможно, мы найдём решение. У нас есть две луны. А если нет... Альдо будет добр ко мне, ― повторила она.

― У Альдо, вероятнее всего, сердце разорвётся при виде твоего нагого тела.

― Дарик!

Он никогда так с ней не разговаривал.

― По крайней мере, помрёт счастливым, ― пробормотал он себе под нос.

Рейн не знала, плакать ей или смеяться, поэтому вернулась к безопасному занятию ― уткнулась взглядом в лежавшую на коленях книгу по истории. Ей хватало ума, чтобы иметь представление о происходящем на супружеском ложе, и она не задавала вопросов. Хотя до сих пор её губ не касались чужие уста, поскольку единственным желанным для неё мужчиной всегда был Дарик.

Внезапно её охватило неприятное чувство.

― Я никогда не целовалась, ― объявила она, резко захлопнув книгу.

Возможно, в её жизни не хватало импульсивных поступков.

«Да и кому это повредит? В любом случае, скоро вся моя жизнь снова развеется в прах…»

Дарик сердито посмотрел на неё.

― Хорошо. Никто тебя не достоин.

― Я двадцатипятилетняя девственница, которая вот-вот выйдет замуж за мужчину, годящемуся ей в дедушки.

― Конечно, ты целомудренна. Ты же не замужем.

Рейн закатила глаза.

― Ты правда веришь, что все невесты идут под венец нетронутыми?

― Нет. Но, проклятье, тебе лучше относиться к их числу.

― А ты сам к ним относишься?

Он был шокирован её вопросом. Затем покраснел ещё пуще.

― Нет.

Дарик не стал вдаваться в подробности. Рейн чувствовала, как в глубине сердца что-то увядает и умирает, но решила не сдаваться, поняв, чего хочет.

― Прежде чем стать супругой Альдо, я хочу познать поцелуй молодого, полного сил, привлекательного мужчины.

Лицо Дарика окаменело.

― Будь я проклят, если позволю тебе рыскать по Верхнему Эшу в поисках кандидата на поцелуй.

― И будь я проклята, если позволю тебе диктовать, что мне делать, а что нет.

Рейн встретилась со свирепым взглядом Дарика с дерзостью, рождённой тем, что она знала его как никто другой. Он по своей сути добрый и вежливый, однако, ни одной живой душе не позволяет помыкать собой. Даже ей, но это не значит, что она его боится.

― Тем не менее, зачем мне идти в Верхний Эш, когда в моём распоряжении есть ты?

Дарик пристально посмотрел на неё. У Рейн перехватило дыхание и судорожно сжалось горло. Он выглядел почти... испуганным.

― Ты хоть понимаешь, о чём просишь?

Её окатила волна тепла.

― Я прошу тебя о поцелуе.

Он покачал головой.

― Твоя просьба сделает грядущие годы ещё нестерпимее.

У Рейн полезли глаза на лоб и участился пульс.

«Неужели он говорит о том, что мне кажется?»

― Ты смирено принял кошмарную помолвку с Астреей, но разъярился и стал вульгарно выражаться, узнав, что я обещана Альдо. Почему?

Дарик отвернулся от неё. На мгновение ей показалось, что он встанет и уйдёт.

― Со своим несчастьем я могу смириться, но мне нестерпимо твоё.

На глаза Рейн навернулись слёзы.

― Твой отец прав, ― мягко промолвила она. ― Неужто ты считаешь, что в Нейтхолле я буду счастлива, когда ты связан брачными обетами с Астреей, а мне придётся жить в её тени?

Дарик резко обернулся. Он выглядел разъярённым.

― Тебя невозможно затмить.

Рейн встала, и стул со скрипом отодвинулся назад.

― Не знаю, то ли говорит в тебе галантный добрый рыцарь или чувства более... глубокие. Говори прямо, Дарик, либо я отправлюсь в Верхний Эш на поиски мужчины, который не просто меня поцелует, прежде чем я буду отдана в руки Альдо.

Дарик тоже встал, нависая над ней на голову выше и гораздо шире в плечах. Шагнув ближе, он прижал её к столу.

― Ты не посмеешь.

Рейн вздёрнула подбородок. Она никогда не опозорит себя, Альдо или свою семью таким образом, однако Дарик не знал этого наверняка.

― Тогда поцелуй меня, ― потребовала Рейн.

― Не проси меня об этом, ― выдавил он с мукой.

― Отчего же? Неужто сама мысль столь тебя ужасает?

― Ужасает? ― Его брови удивлённо изогнулись. Дарик поднял руку. Большой палец обхватил её подбородок и запрокинул голову. Сердце Рейн бешено заколотилось. Он посмотрел на цветок в форме звезды в её волосах, прежде чем перевёл полный тоски и безудержной жажды взгляд на её лицо. ― Я всецело одержим тобой, и ты для меня единственная на свете.

Рейн резко вздохнула, и тлеющие угольки надежды вспыхнули в душе ярким пламенем. Она коснулась ладонью его груди. Такой твёрдый и сильный, полная противоположность уготованного для неё в супруги Альдо.

― Тогда поцелуй меня. ― Она смело обхватила руками его плечи. Рейн не просто хотела прикоснутся к нему, а страстно этого желала. ― Ведь я столь же рьяно одержима тобой.

Возбуждение и голод полыхали в глазах Дарика, а затем черты лица исказились от муки.

― Я не могу.

Он отступил от неё.

Рейн застыла, боль пронзила душу, подобно ливню, который во снах она обрушивала на королевство... только для того, чтобы, проснувшись, обнаружить сухую словно скелет землю.

Она сглотнула, но голос всё же дрожал:

― Из-за тебя я чувствую себя глупышкой, Дарик.

― Это я глупец. ― От его полного горечи голоса воздух меж ними будто заледенел, как и бесчисленное количество раз за этот ужасный день. ― Глупец, влюбившийся с первого взгляда, и с каждой прожитой минутой жаждущий тебя пуще прежнего.

Кровь забурлила в её жилах. Рейн снова потянулась к нему. Именно эти слова она хотела услышать, ― нет, нуждалась, ― многие годы.

Дарик отшатнулся от неё, качая головой.

― Ты прекрасная, желанная, сильная и добрая, ― произнёс он хрипло. ― Я мечтаю, чтобы ты стала моей женой. Любой мужчина будет счастлив, если ты просто обратишь на него свой взор. Но я принц Ледена, и моя жизнь мне не принадлежит.

Дарик отвернулся и ушёл ни разу не оглянувшись.

Рейн дрожала. Сердце разрывалось от боли. Когда его шаги затихли, она с силой прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Готовая пролить кровь, но сдержать слёзы. Хотя ни то, ни другое не поможет ни ей, ни Дарику, ни королевству.