Гиб вытащил со рта большой палец.

— Пвада.

— Вот именно, — сказала я и дала «пять» ребенку за старание. — Затем команда Супер Щенков надела свои новые солнцезащитные очки от «Прада» и убежала в закат, чтобы порезвиться, поиграть и все в таком духе. Зная, что благодаря своим потрясающим стилистическим советам и вполне адекватной спасательной операции, все хомяки с радостью доживут до завтра. Конец.

Близняшка лишь моргала, глядя на меня. Наверное, она еще не привыкла к моему стилю изложения сказок.

— Должна признаться, — сказала Лена, изучая свой ультрасовременный фотоаппарат, и между тем делая снимки, — Я действительно какое-то время переживала, когда хомяк не мог решить, какой выбрать крой джинсов.

— Клеш был довольно смелым вариантом, и я действительно верю, что он возвращается в моду, — согласилась я. — Хомячок Гарри будет на стиле.

Мал кивнул, заканчивая заплетать третью крошечную косичку на голове одной из близняшек.

— Из-за твоего рассказа я был словно на иголках, Марти. И это учитывая то, что я сижу на полу. Ладно, еще одна удачная прическа. Дайте шума дяде Малу!

Все дети захлопали в ладоши.

— М-а-л самый лучший. Да, это так. — Барабанщик как обычно стал ободряюще размахивать руками и все в таком духе. — Ура дяде Малу!

Лена лишь покачала головой.

— Марта, иди взгляни на это. Думаю, это может стать хорошим снимком для обложки.

— Иду. — Я вскочила на ноги.

— А теперь могу я перестать задумчиво, но многозначительно смотреть на стену? — спросил Адам.

— Нет, стой на месте, — приказала Лена. — Освещение сейчас идеальное.

Помимо того, что я все-таки решила стать менеджером Адама (так как Сэм пропал без вести, у меня было достаточно времени для размышления), сегодня я временно выполняла роль его стилиста. Мал предложил свою помощь, но вместо этого мы позволили ему поэкспериментировать с детьми. Поэтому все, кто был младше трех лет, довольствовались сумасшедшими прическами. У второй близняшки была попытка сделать ирокез, а волосы Гиба торчали словно шипы. В обоих случаях не обошлось без огромного количества средств для волос. Похоже, этим вечером купать Гиба придется Лиззи или Бену. Мой племянник обычно выл, как банши, когда приходило время мыть голову. Я бы ни за что не захотела участвовать в этом.

— Мило, — сказала я, разглядывая фотографию.

— Стену не будет видно на снимке, но теперь ты понимаешь, что я имею в виду, говоря об освещении?

Я кивнула.

— Тени делают свое дело. Очень экспрессивно.

— Я чувствую себя идиотом, — пробормотал Адам, одетый в черную рубашку и потертые джинсы. Мы отлично подобрали ему наряд. Он действительно гармонировал с его растрепанными волосами и худощавым телосложением.

— И выглядишь так же, — сказал Мал. — Будь уверен.

Дэйв усмехнулся.

— Привыкай к этому. Фотосессии всегда чертовски неловкие. Помнишь, как они пытались напялить на меня красные штаны с блестками?

— Это было нечто. Хотя клетчатый костюм был моим любимым.

— Вообще-то я не возражал.

— Ты такой выпендрежник, Дэйви.

— Добрый день, леди и джентльмены. — В комнате раздался знакомый низкий голос. — И дети, конечно.

Я подняла голову, глаза превратились в щелки.

Сэм резко остановился.

— Любимая, рад тебя видеть! Что-то случилось?

— Рада тебя видеть, — сказала я, оставляя камеру и направляясь прямо к телохранителю. — Даже удивительно тебя здесь видеть.

— Что это за тон такой?

— Догадайся.

— Ты очень, очень сердишься. — Он обнял меня одной рукой за талию. Я не убрала ее. По крайней мере, пока.

— Четыре дня, Сэм. Четыре дня без еб... — я посмотрела вниз как раз вовремя, чтобы заметить Гибби, прижимающегося к моей ноге. — Без единого слова.

— Сэм-Сэм-Сэм. — Малыш ухмыльнулся, протягивая руку, чтобы погладить черные брюки большого дяди. Того, что по уши в дерьме.

— Привет, Гибби. — Сэм улыбнулся и выдохнул. — Марта, я был занят в доме Джима и Лены. Я написал тебе об этом в сообщение.

— Одно единственное сообщение. И это все, что ты смог сделать.

Его кадык подпрыгнул.

— Ах...

Я молчала.

— Мне следовало хотя бы попытаться позвонить тебе. Ты права.

— Продолжай, — сказала я. Все еще без улыбки.

— Возможно, я в какой-то степени трудоголик. И вообще, мы были очень заняты... и ..,— его взгляд метался по комнате, в поиске вдохновения или в мольбе о помощи. Так приятно, что все стали свидетелями еще одного драматического момента.

— Позволь напомнить тебе, ты говорил, что работа двадцать четыре часа в сутки тебя больше не интересует, — сказала я. — Что ты хочешь найти время для чего-то большего в своей жизни. Возможно для отношений?

Он слегка приоткрыл рот, но ничего не сказал.

— Учитывая старую поговорку «начни так, как хочешь, чтобы это происходило всегда», разве исчезновение практически без единого слова за четыре дня звучит для тебя как отношения?

— Мне определенно следовало приложить больше усилий, чтобы быть с тобой на связи. — Он облизнул губы. — Это была ошибка. Теперь я это понимаю.

— А в следующий раз, когда возникнет чрезвычайная ситуация?

— Я тебе позвоню?

— Этого недостаточно, — сказала я, отворачиваясь.

— Любимая…

— Если ты хочешь, затянуть меня в эти отношения, то тебе стоит приложить усилия, чтобы быть частью их. Всегда будут появляться ситуации, которые будут требовать твоего внимания. Я понимаю это. — Я попыталась немного пригладить волосы Гибби. Это не сработало, но сам процесс успокаивал. — Но ты не можешь говорить со мной о браке и детях, даже в шутку, а потом исчезать на несколько дней.

— Я не шутил, — сказал Сэм тихим и серьезным голосом.

— Брак и дети? — Дэвид закатил глаза. — Неужели?

Сэм издал горловой звук.

— Да, Дейв. Я люблю ее. Какие-то проблемы?

Черт возьми. Я просто оцепенела.

— Нет. Просто э... нет, — сказал Дэвид. — Вы двое? Точно. Хм, это не мое дело. Прости, я...

— Просто помолчи, приятель, — мудро посоветовал Мал.

— Да.

Обхватив ладонями мое лицо, Сэм нахмурился.

— Любимая, прости меня. Ты права, я все испортил. Мне действительно хотелось притормозить и не работать сутками. Ты у нас главная, так что скажи мне, как все исправить, и я это сделаю.

— Марти главная? — спросил Мал несколько удивленным тоном. — Серьезно, мужик?

— Ш-ш-ш, — прошипела Лена шепотом.

Я изо всех сил старалась не обращать на них внимания, пока Сэм стоял передо мнойФ в ожидании. Потому что я была главной. По крайней мере, сейчас. Мне нужно было немного поразмыслить.

— Я не хочу управлять твоей жизнью, но я хочу быть ее частью. Я это прекрасно понимаю. К тому же, я понимаю, что если ты продолжишь работать в таком же объеме, то подобных ситуаций не избежать.

Он кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я бросил эту работу?

— Нет, — сказала я, слегка качая головой. — Думаю, в этом мы с тобой похожи. Если ты не будешь занят делом, то медленно начнешь сходить с ума.

— Возможно.

— Определенно.

— И что же тогда? — спросил он. — Пришло время подумать о смене профессии?

— Ты отлично выполняешь свою работу, и тебе она нравится. Черт возьми, ты же лучший в этом.

— Черт возьми, — повторил Гибби, все еще цепляясь за мою ногу.

— Поэтому, вот что я думаю: что, если тебе заняться собственным бизнесом? — спросила я, прокручивая эту проблему в голове. — А что, если вместо того, чтобы быть парнем, который постоянно стоит на подъездной дорожке, ты будешь человеком в офисе, который управляет всем и только изредка появляется на месте?

Во взгляде Сэма промелькнуло понимание.

— Знаешь... Это неплохая идея.

— Я улыбнулась.

— Я мог бы открыть свой собственный охранный бизнес. Он оставил сладкий поцелуй на моих губах. — Вот почему ты за главную, любовь моя. Ум и красота — это опасная смесь.

Мал прочистил горло.

— Извините, что перебиваю, но... Ты ведь все равно будешь работать на нас, Сэм?

— Я буду работать с тобой, Малкольм, как поставщик. И взимать с тебя очень щедрую плату.

— Разумную плату, — поправила его я. — Давай не будем перегибать палку.

— Фух, — сказал барабанщик. — Тогда ладно. Продолжайте.

— Когда ты не будешь занята Адамом, может быть, ты поможешь мне, — спросил Сэм. — Налаживать бизнес будет весьма непросто.

— Неужели? Ты хочешь, чтобы я занялась этим?

— Безусловно.

Я усмехнулась.

— С превеликим удовольствием.

— Больше никаких исчезновений, обещаю, — сказал он, снова целуя меня. На этот раз глубже и основательнее. Но не без липкого малыша, который все еще обнимал меня. Он целовал меня так, словно скучал по мне сильнее, чем я по нему. Потому что, конечно же, я скучала. Проклятье. Может быть, в конце концов все будет хорошо.

Когда мы наконец закончили, на моем лице все еще была улыбка.

— Ты сказал, что любишь меня.

— А с чего бы мне еще называть тебя любимой, а? — Он улыбнулся в ответ. — Ты даже не волнуешься по этому поводу, как это ни странно.

Я пожала плечами.

— Эх. У меня была уйма времени подумать, и я поняла, что не была бы и вполовину так зла из-за того, что ты пропал без вести, если бы между нами не было действительно чего-то значимого.

— Ну, очень смело с твоей стороны, дорогая.

— Спасибо. Я так и подумала.