Она вышла на балкон, на ходу доставая сигареты; Морской - за ней.

- Я тебя понимаю, - он поднёс зажигалку к Никиной "Эссе" и закурил свои "Трисурер", - и тоже очень этого хочу. Но что-то мне подсказывает, - хмуро сказал Виктор, - что ничего ещё не кончилось. Если я верно проинтуичил...

*

Человек, убивший Вадима Ольминского, тоже проснулся рано и увидел в окно подъезжающие к отелю машины и людей, окружающих здание. Первой его мыслью было - провал, он все-таки спалился на турбазе. Но прокравшись к лестничной площадке (спасибо тем, кто постелил такие толстые ковры!), он услышал, как гости расспрашивают портье о другом жильце бельэтажа, и перевёл дыхание. Надо же, сколько в этот пасторальный городок съехалось "темных лошадок": и Ольминский, который надумал повесить в Синеозерске красный фонарь, и этот, из третьего люкса - интересно, что натворил этот парень, если за ним такое войско прислали? "Спалился, коллега, - посочувствовал убийца Янину Дмитрию Ивановичу и так же неслышно скользнул в свой номер, когда гости затопотали тяжёлыми ботинками к лестнице, - но что поделаешь, бро, это судьба. Всегда кому-то не везёт, а кто-то срывает банк. И, раз уж ты продулся, выигрыш достанется мне", - он снова улёгся в постель и сладко потянулся. Спать уже не хотелось, но у него было ещё три свободных дня, и он имеет полное право отдохнуть и расслабиться. А послезавтра к вечеру прибудут его сообщники, которым он раздаст по пробирке с препаратом... Как же тут много православных учреждений, для такого маленького городишки! А население тут - меньше, чем в том же Выборге...

Расчёт был верным: в полночь с субботы на воскресенье начнётся всенощная служба, люди принесут на освящение куличи, пасхи и крашенки; многие захотят выпить святой воды; к источнику в монастыре очередь выстроится гигантская. Он наводил справки: в эту неделю здесь большой приток туристов, и они все едут и едут. Все гостинцы в городе уже заняты, и наступил звёздный час частных сдатчиков жилья. На автостанции неустанно дежурят бойкие женщины с табличками "Сдаю жилье". Они буквально налетают на выходящих из междугородних автобусов: "Комната недорого! Все удобства! Вай-фай! Магазины рядом! До церкви сто метров!". Служащие кафе и магазинов поблизости, увидев в зале запыхавшегося посетителя с чемоданом или дорожной сумкой, спрашивают: "Ищете комнату? Могу посоветовать" - или сами подрабатывают, или делают рекламу и получают процент от квартиросдатчиков.

Ходят слухи, что в монастырь собираются нанести визит несколько важных особ и знаменитостей. Есть очень даже медийные персоны. И будет очень кстати, если хоть кто-то из них привезёт домой "подарочек", попив водички или откушав куличей, освящённых уже "завирусованной" водой. А уж сколько обычных гостей увезёт с собой вирус!.. У него длинный инкубационный период. Скорее всего, у большинства болезнь перейдёт в открытую форму аккурат в майские праздники, когда мало кто настроен толкаться в очередях в поликлинику: "Да ну, обычная простуда или ОРВИ, попью "Терафлю" и буду как огурчик. Не брать же больничный из-за соплей и горла! Его пока оформишь, задолбаешься!". И на майские гулянья, конечно же, пойдут, почихивая кто в платочек, а кто и без оного. Или попытаются лечиться дедовскими горчичниками, парить ноги и "сварить картошечку, укрыться тряпочкой". Кто-то и на ногах переходит, в лёгкой или бессимптомной форме - кто помоложе и покрепче; даже не поймут, чем переболели и скольких заразили. Так что масштаб охвата будет колоссальным. И если учесть, что вирус очень комфортно себя чувствует в антисанитарных условиях, а в народе вовсю процветает безалаберность - им это только на руку.

Он не задумывался о том, каково придётся ничего не подозревающим людям, собирающимся праздновать Пасху в Синеозерске. Нужно было выполнять отданный приказ. А кто окажется в зоне действия - что же, не повезло. Но это судьба. Так всегда - процент невезения, чистая случайность. Как с Ольминским и этим парнем из третьего люкса, к которому ввалились на рассвете...

Конечно, он постарался бы решить проблему с Ольминским бескровно - если бы тот понял, что иногда лучше принять ситуацию как данность и изменить отношение к ней, если уж не в силах изменить ее самое. Но парень полез на рожон, откуда-то прознал о готовящейся операции и начал качать права: они, видите ли, уже купили помещение, оплатили ремонт, разработали схему вербовки кадров, прикинули, сколько соберут за лето, и вдруг надо все бросать? "Город закроют, на полгода, как минимум, - негодовал он, - все будет простаивать, и кто потом сюда поедет после такого перепугу? Разве что бабки богомольные приплетутся иконы целовать, да нам-то от них толку ноль! Так мы за лето раскрутились бы, клиентурой постоянной обзавелись, а вы нас под корень подкашиваете! Я не согласен: или компенсируйте нам затраты и неустойку, или, знаете... Компаньонов я не кидаю, а с конкурентами Муму не вожу. А вы даже хуже конкурентов!". Понимая, что с этого скользкого типа станется взять деньги, но все равно сдать их, он принял решение. Трубы от старого водопровода громоздились на помойке у мужского туалета. Он заранее присмотрел подходящий обрезок и, обернув его платком, спрятал под курткой, собираясь на встречу с Ольминским.

Парень был зол и взвинчен после того, как на него за считанные минуты наехали трое. Разъярённый питерский адвокат едва не отметелил корыстного лжесвидетеля. Воротила из Краснопехотского что-то угрожающе шипел, испепеляя парня взглядом. А здоровенная бабища вообще так приложила Ольминского, что он растянулся, как лягушка, в луже на обочине. Парень все время матерился сквозь зубы, счищая щепочкой грязь с одежды, и в разговоре отчаянно бычился, словно мстя за своё унижение. Мало того, что он чуть не наделал в штаны от страха, так его ещё и женщина сшибла с ног. "А может, я ещё и награду получу за спасение города, - ехидничал он, после неприятных встреч и нескольких бокалов пива в баре окончательно потеряв инстинкт самосохранения, - и шишкам местным пофиг будет, чем я занимаюсь, лишь бы их дочек не портил. Может и сами захаживать будут!.."

Идиот самонадеянный. Вот и получил заслуженную награду за свой "подвиг".

*

- Скоро ты, как Наум, будешь говорить "чует моя чуйка", - поддразнила Морского Вероника, поёживаясь от холода. - Интересное словечко "проинтуичил", я такого ещё не встречала.

- Наверное, я изобрёл новую словоформу... Брр, я бы оделся, - Морской раздавил окурок в пепельнице и плотнее запахнул свой ослепительный халат. - Да и Андрей может скоро позвонить...

Ника тоже прошла в свою комнату и натянула джинсы и водолазку. Пояс джинсов сошёлся на талии с трудом, и девушка поняла, что вкуснейшие синеозерские пирожки не прошли даром. Повезло же Вите: ни в чем себе не отказывает и не прибавляет ни грамма. Мама, конечно, говорит, что женщин "не от котлет, а от лет в стороны тащит", но перед глазами Лиля, ровесница, которая все так же носит отечественный сорок второй размер... "Конечно, такой я не буду, у меня кость пошире, но два-три кило к лету надо сбросить", - Вероника решила вместо завтрака съесть обезжиренный йогурт.

Виктор, тоже одетый и выбритый, пил кофе с круассаном. При виде бутылочки "Активии", которую открыла Вероника, он спросил:

- Худеешь?

- Не помешает. Ты прав: чтобы сойти за юношу в субботу мне нужно слегка подтянуться.

Морской нахмурился.

- Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала, - сказал он.

- Витя, а почему ты так оперся? Твоим людям итак работы хватает и в Краснопехотском перед выборами, и здесь. А я...

Зазвонил телефон.

- Морской слушает. Да, прекрасно. Сейчас.

- Твои люди не знают, кого искать, - торопливо сказала Ника, допивая "Активию", - а у меня хорошая память на лица и, если кто-то из наших соседей по банкетному залу в Залесском появится около источника, я его тут же узнаю.

- Даже если он тоже будет переодет и замаскирован?

- Я так часто прибегаю к маскараду на работе, что научилась отделять лицо от маскировки. И человека, рядом с которым мы провели день, узнаю.

- Гм, а если у него такая же феноменальная память и он узнает нас первым?

- Значит, не надо показывать свои лица, - Вероника прошлась перед Виктором, потупив голову и молитвенно сложив руки перед лицом. - И к тому же, он не ожидает, что ему готовят ловушку, и уж точно не заподозрит, что кто-то знает о его планах. Ольминский ведь ни с кем, кроме Бубликова, это не обсуждал...

- Я уже заказал три комплекта облачения, - мрачно сказал Виктор, - ты будешь послушником потому, что если и сойдёшь за парня, то за очень молодого, и такой юный монах может озадачить и привлечь внимание. А послушник из тебя, пожалуй, получится. Да... В монастыре будет сложнее всего. В остальных храмах моим людям нужно будет всего лишь следить за ёмкостями с водой - именно туда и запустят вирус; вода ведь играет важную роль в пасхальных обрядах. А нам придётся пройти на подворье и гадать, кто из насельников окажется таким же ряженым и полагаться на твою память...

- Стоим на перевале, Витя.

- Доброе утро, Вероника Викторовна, Виктор Ильич, - светски-вежливо поднялся с кресла Дмитрий Янин навстречу вошедшим. Остальные, по-прежнему на своих постах, уже слегка расслабились, но на всякий случай глаз с Янина не спускали. - Позвольте представиться, - он достал из кармана халата удостоверение, - Дмитрий Иванович Янин, майор Федеральной Службы Безопасности из Санкт-Петербурга. Здесь выполняю задание.

"Вот так, - подумала Вероника, - облажались. Предчувствия не обманули Витю".

- А что это за пансионат Н, где вы, якобы, находитесь по инвалидности? - спросил Виктор.

- Прежде, чем ответить на ваши вопросы, я бы попросил вас оставить здесь только людей, которым вы максимально доверяете и за кого ручаетесь.