Аппетитный.

Он нахмурился, глядя на нее.

— Почему ты так говоришь? Ты не одного размера с моей последней любовницей. Даже совсем не похожа на нее.

— Ну, откуда тогда одежда? — Мина прокашлялась. — Я просто хотела сказать, что она идеально подошла… — Мина осеклась. Ветер взъерошил его темные волосы. Он смертельно опасен. Черт, черт, черт, но выглядел в этом костюме просто потрясающе.

— Это твоя одежда. Я купил её, когда ездил на материк, чтобы проверить Илая, и нет, пока ты не начала переживать… Гаррик не знает об этих моих покупках. Я сообщил твои размеры моему доверенному лицу, она забрала для меня вещи и отправила их Маркусу. И проделала все это тайно, уверяю.

Она должна двигаться. Войти в дверной проем. Подойти к столу. А не пускать на него слюни. И делать что-нибудь.

— Откуда тебе известны мои размеры?

Люк выдвинул стул справа от него. Очень по-джентльменски.

— Потому что я прикасался к тебе. Прижимал к себе твое тело. Познал тебя.

Она снова могла ходить. Это хорошо. Цокала по полу высокими каблуками.

— Возможно, ты догадался о том, какого размера джинсы я ношу… но поверь, ты меня не знаешь. — Она села на стул. Он придвинул его к столу, совсем чуть-чуть.

Затем обошел стол и уселся напротив нее.

Мине удалось оторвать взгляд от его сексуального тела и сосредоточиться на столе, а затем… тут уж ничего не поделаешь… начала буквально истекать слюной. Перед ней оказалось настоящее пиршество. И её желудок свело от голода, несмотря на беспокойство.

— Свежие морепродукты, — сказал он. — Креветки и жареная рыба, немного кальмаров, устрицы, если ты их любишь…

Ей все понравилось. Мина уперлась руками в колени, чтобы не накинуться на еду, запихивая в рот все подряд.

— Что случилось? — спросил Люк, между его бровями появилась еле заметная морщинка. — Разве ты не голодна?

Она едва не разрыдалась… потому что была очень голодна, а тут так много еды. Невероятно много.

— Я могу достать что-нибудь еще, — пробормотал он высокомерно. И потянулся к маленькому серебряному колокольчику на столе, который она не заметила раньше. Он что, действительно вызывал прислугу колокольчиком? Потому что она никого больше не заметила по пути сюда, и если он хотел кого-то призвать сюда…

Она сомкнула пальцы на его запястье.

— Остановись. — Прозвучало хрипло.

От темного взгляда Люка ей захотелось заблудиться… в нем.

— Так что не так с едой? — тихо спросил Люк.

— Ничего. — Абсолютно ничего. — Спасибо.

Его ресницы дрогнули. Мина отпустила его и попыталась не спеша положить немного еды на свою тарелку. Попыталась действовать аккуратно, не показывая, насколько действительно голодна.

Не могла этого допустить.

Мина взяла вилку и нож. Разрезала рыбу, надеясь не перевернуть тарелку дрожащими руками. Ей действительно удалось отрезать маленький кусочек, подцепить его вилкой и поднести ко рту.

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты ела в последний раз?

Ну…

— Я оставил тебя сегодня голодной. Извини. — Его голос охрип. — Мне чертовски жаль… больше никогда так не сделаю.

Она прожевала кусочек вкусной рыбы. Потрясающе вкусной. Затем откусила ещё кусочек. И ещё. Крепко зажмурилась. Попыталась остановиться и все прожевать.

— Дольше чем один день… верно? — Теперь в его голосе отражался сарказм. — Мина.

Мина широко распахнула глаза.

— Я… я вчера немного поела. — И… к черту все. Она не собиралась продолжать борьбу с голодом и вести себя чопорно и правильно. Она умирала с голода. И начала запихивать в рот креветки. Она наконец ела и кайфовала одновременно, оказалась настолько счастлива, что хотелось рассмеяться, но опасалась подавиться всей этой восхитительной пищей.

Она просто ела… а Люк наблюдал. Пил свое виски — Мина с уверенностью могла сказать, что янтарная жидкость в его небольшом бокале — виски… и смотрел, как она ест.

Мина едва не вылизала до чиста тарелку. Поскольку он просто сидел, она, возможно, заберет и его порцию. Зачем тратить еду впустую? И потянулась за бокалом с вином. Головокружение, донимавшее её весь день, отпустило. Она снова стала самой собой. Она…

— Ты больше никогда не будешь голодать.

— Когда спасаешься бегством, опасаясь за свою жизнь, трудно остановиться и поесть. — Слова вырвались сами собой. Она глотнула ещё вина. — Это… восхитительно.

— Ты ослабла… от голода.

— Голод, страх, отчаяние… называй, как хочешь. — Она сделала ещё глоток. Это вино оказалось просто восхитительным. Таким сладким. Никогда раньше она не пробовала ничего подобного. И выпила ещё.

— За тобой охотится бывший любовник.

— Потому что хочет использовать меня. Гаррик знает, на что я способна, и охотится за мной со своей командой агентов-извращенцев… хотят сделать меня своим оружием. — Она налила себе ещё вина. «Не возражаю, если я напьюсь». — Но я не собираюсь становиться их оружием. — Ещё один большой глоток. И ещё один. Это вино просто фантастическое. Никогда она не пила ничего более вкусного. — Я не стану лезть в головы людей, заставлять их… причинять друг другу боль. Мне все равно, что там хочет Гаррик. Она может снова пытать меня. Может снова запереть, но я не буду использовать свою силу во вред людям. — Она снова подняла бокал, чтобы сделать очередной большой глоток. — Я…

— Достаточно.

В его голосе послышалась злость. Почему? Ох, потому что она выпила почти все вино? Ей поплохело.

— А ты хочешь немного? — Она протянула ему бокал, слегка покраснев.

Он уставился на темную жидкость. Красное вино.

— Твое виски закончилось. — Она облизнулась, наслаждаясь вкусом вина. — Мне кажется, будет справедливо оставить чуть-чуть тебе.

— Справедливо. — Он словно попробовал это слово на вкус. — Полагаю, это было бы справедливо. — Он подался вперед. — Просто один глоток.

У нее перехватило дыхание. Только один глоток.

— Потому что ты опасаешься, думаешь, что если напьешься, то я снова использую свою силу против тебя?

Он рассмеялся низким и хриплым голосом.

— Ох, сладкая. Я усвоил урок. И выпивая с тобой, буду настороже. — Его улыбка оказалась убийственной. — Обещаю держать себя в руках. Не переживай. Когда мы вместе, обещаю все держать под контролем. Все, что я делаю, происходит, потому что я этого хочу. С этой стороны тебе нечего бояться.

Мужчина, которого она не могла обидеть неосторожным словом. Наконец-то.

Мина поднесла бокал к его губам и, словно зачарованная, наблюдала, как он пьет. Его губы… почему она считала их жесткими? Они очень сексуальные. Он сам очень сексуальный.

— Задай мне вопрос, Мина. Теперь я скажу тебе правду. Честная игра и все такое.

Она не совсем поняла, о чем он. Из-за слегка затуманенного сознания. Возможно, она опьянела.

— Ты хочешь меня? — выпалила Мина.

— Я ничего не желаю так сильно, как раздеть тебя и трахнуть прямо здесь.

Её губы приоткрылись. «Да, пожалуйста» буквально вертелось на кончике её языка. Мина с трудом сдержалась и именно тогда поняла…

— Ты ублюдок. — Она покачала головой. Её сердце глухо билось в груди, а руки задрожали. — В этом вине что-то было? — В вине, которое она проглотила практически залпом.

Он пожал плечами:

— Только немного эликсира правды.

Она вскочила на ноги.

— И что это значит?

Он откинул назад темноволосую голову и пристально уставился на нее.

— Это значит… расплата.

Ей стало больно. Он просто обманул её.

— Я думала, ты помогаешь мне. — Мина моргнула, потому что…

Он вцепился пальцами в край стола.

— Ты не заплачешь.

Но Мина плакала. Смахнула слезу, скатившуюся по левой щеке.

— Ну и что с того? С чего тебя волнуют мои слезы? Почему?

Люк встал.

— Это причиняет мне боль.

Легкий бриз исчез. Вокруг вдруг стало очень, очень тихо.

— От твоих слез мне больно. Я могу смотреть, как плачут тысячи людей. Наблюдал за этим. Видел, как умирают паранормальные существа. Как они корчатся в агонии. Но все это не имело для меня никакого значения. Но от твоих слез меня словно разрывает на части. — Он задыхался. И всё ещё слишком сильно сжимал край стола. — Вот почему это так важно. Потому что по какой-то гребаной причине, которую я не до конца понимаю… ты значишь для меня слишком много.

Её взгляд метнулся к бокалу с вином. Которого она позволила ему отпить.

— Ты… тоже принял эликсир правды. — Что бы ни было в этом бокале, какое бы зелье ни развязало ей язык… он тоже выпил его.

Полагаю, это справедливо.

— Лучше поторопись со своими вопросами, сладкая, — процедил он сквозь зубы. — Я сделал всего несколько глотков. Ты будешь выдавать свои секреты всю ночь, но у меня осталось всего несколько минут. Мало алкоголя, и… — Он подмигнул ей. — Ещё более быстрый метаболизм.

Она могла спросить его о чем угодно… и он скажет ей правду?

— Где Адское Око?

И он поднял правую руку. На его безымянном пальце блеснуло увесистое золотое кольцо. Большое, толстое.

— Око здесь, — произнес он, пристально глядя на кольцо. — Но это не принесет тебе никакой пользы. Только я могу владеть им. Ты хочешь избавиться от силы… и только я могу сделать это. На твоей руке Око будет бесполезно.

Проклятье. Если он сказал правду…

То все напрасно. Ей снова придется убегать. Она могла бы сесть в катер и добраться до Карибского моря. Возможно, Гаррик не последует за ней туда.

— Моя очередь, — произнес Люк. — Ты правда велела своему бывшему любовнику вырезать свое сердце?

— Нет. — Она почти оцепенела. — Я лишь сказала… «Сделай это» — Два таких простых и страшных слова. — Мне удалось освободиться от цепей, в которые он заковал меня. Обмануть и запереть в своей камере. Он кричал, что оставить его все равно что вырезать ему сердце. — Она вздрогнула, вспомнив неприятные ощущения от синяков по всему телу. — Вот я и крикнула ему: «Сделай это». И побежала дальше, даже не оглянувшись. — От этого она стала злой? Ну поскольку все думали, что она уже родилась таковой, то сомневалась, что это правда имело значение.