– С охраны сейчас можно снять сапоги, они и то не заметят. А я могу вам пригодиться при вербовке.

– Как, как вы назвали это?

– Профессиональный термин, – сказал Федоров, ухмыльнувшись.

Оставив товарищей по несчастью на их местах, Федоров вслед за Аласом медленно пробирался к столу. Драка разрасталась, как пожар на складе боеприпасов. В воздухе летали сумки, блокноты, законопроекты, выломанные подлокотники стульев. От всего этого приходилось ежесекундно увертываться.

– Какие темпераменты! – проговорил Федоров.

– Приближаются перевыборы, – пояснил Алас. – Неудивительно, что нервы у всех натянуты, как… как…

– Как резинка от трусов, – сказал советник, делая нырок, чтобы избежать столкновения с летящим башмаком.

– В такой обстановке трудно выбрать подходящего кандидата, – пожаловался прекослов.

– Напротив, – не согласился Федоров. – Самое подходящее время. Ищите того, кому достается больше всех.

Они огляделись, насколько это было возможно.

– Богатый выбор, – похвалил советник. – Вон, смотрите, того совсем прижали. Какой джеб! С таким не стыдно выйти и на профессиональный ринг! Однако партнер еще сопротивляется – нас это не устраивает. Ищите такого, что уже ушел в глухую защиту без всякой надежды из нее выйти без потерь… Ага! Вот то, что нам нужно!

И он, решительно расталкивая дерущихся, устремился в самый угол зала.

В этом углу события приняли воистину трагический оборот. Четверо собредов избивали одного, уже лежавшего на полу и лишь закрывавшего голову руками. Лицо поверженного было в крови. Он скорчился, приняв позу младенца в материнской утробе. Нападавших это, кажется, лишь раззадоривало.

– Это уже не бокс, – констатировал Федоров. – Это футбол. Напоминает мне финальный матч на кубок Терранской Федерации. Знаете, в целях безопасности я запретил бы собредам входить в зал в обуви. Нужны мягкие шлепанцы, как в музее. Ну что же – начнем, пожалуй…

И, приблизившись к игрокам вплотную, Федоров сделал выпад. Ближайший к нему собред, нелепо взмахнув руками, грохнулся на пол рядом с жертвой. Повернувшись, советник нанес оказавшемуся перед ним бойцу удар, в благородном искусстве карате носящий название ТЕЙСО УТИ – основанием ладони от бедра. Удар пришелся тому снизу в подбородок. Противник взлетел на воздух и грохнулся. Федоров отскочил. Нанес третьему МАЙЕ ГЕРИ КИКОМИ – ногой, параллельной полу. Оппонент согнулся, ухватившись за живот, и медленно осел, потом повалился на бок, откусывая воздух, как колбасу. Четвертый вовремя отступил.

– Приступаем к эвакуации, – скомандовал советник посольства. – Берите его под руку, как любимую девушку…

Сам он подхватил избитого собреда с другой стороны.

– Куда мы с ним? – пробормотал Алас.

– Сперва к нашим. А там подумаем…

Они протащили избитого через зал, тот царапал пол носками ботинок и всхлипывал. Кровь капала с лица.

– Поищите у него платок, прекослов, – посоветовал Федоров. – Или воспользуйтесь своим. Ничего, расходы окупятся…

– Нам следовало сперва выяснить, какой он партии, – сказал Алас, тяжело дыша. – Если он окажется сторонником председателя, вряд ли мы сможем уговорить его.

– Непохож, – возразил Федоров. – Для этого он слишком интеллигентно выглядит. У сторонников председателя тут явное большинство – недаром же тех было четверо. Нет, этот явно из оппозиции.

Наконец они добрались до своих. Усадили собреда на стул.

– Необходима первая помощь, – сказал Федоров. – Меркурий, займитесь им. Приведите в чувство – хотя бы настолько, чтобы он понимал, о чем с ним говорят.

Через минуту-другую собред и на самом деле пришел в себя. Обвел окружающих удивленным взглядом, поморгал глазами, потряс головой и, видимо, начал соображать, что с ним произошло.

– Они из партии поголовной свободы, – пробормотал он. – Это же разбойники с большой дороги…

– Вам нельзя ходить на заседания без телохранителей, – сказал Федоров.

– Это дорого стоит… Я очень, очень признателен вам за выручку. Как я смогу отблагодарить вас? Вы из моей партии? Из «Иссора за Иссору»?

– Нет, мы из партии «Мы за себя», – уточнил Федоров. – Но это неважно. Мы не выступаем против вас, наоборот – сейчас намерены предложить вам коалицию.

– Принимаю ваше предложение, – не задумываясь, ответил собред. – Какова ваша программа? Согласны ли вы поддержать нашу партию на выборах?

– О, безусловно, – заверил Федоров. – Всем, чем сможем. Тем более что мы не собираемся выдвигать своих кандидатов в ваших округах.

– Советник, что вы там мелете? – пробормотал Изнов по-русски.

– Занимаюсь вашим делом: дипломатией, – столь же тихо заявил советник. – Помолчите-ка лучше. И при надобности подтверждайте все, что я скажу.

И вновь повернулся к собреду.

– Сейчас мы проводим вас туда, где можно будет умыться, – сказал он, – и после этого продолжим переговоры. Скажите только офицеру, что мы действуем по вашему поручению. Он не станет возражать, я думаю. Тем более – такому авторитетному политику, как вы.

– Да, – согласился собред, приободряясь. – Я действительно пользуюсь здесь немалым авторитетом.

Он поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах и направился к офицеру. Тот вскочил, выражая своим видом глубокое почтение и ничуть, кажется, не удивляясь несколько потрепанному облику политика.

– Похоже, его и на самом деле знают, – сказал наблюдавший за ними Изнов. – Как вы угадали, советник?

– Вчетвером не станут бить кого попало, – пояснил Федоров. – Простейшая логика. Да и потом – какой политик откажется признать себя влиятельной персоной?

Собред уже возвращался.

– Все в порядке, – сказал он. – Боюсь, что вам придется и на самом деле проводить меня. Я чувствую себя не самым лучшим образом.

– Мы рады оказать вам услугу, – заверил Федоров. – Все четверо. Идемте, друзья. Тих Алас, вы представляете, где здесь туалеты?

– Следуйте за мной.

И они покинули зал, где потихоньку догорало пламя кровопролитного сражения.

Благодаря предстательству собреда от партии «Иссора за Иссору» они удобно устроились в кантине для обслуживающего персонала, куда в порядке исключения допускались и посторонние. Пока ожидали заказа, благодарный собред легко согласился на просьбу подсудимых вчинить от их имени гражданский иск; взамен он добился их обещания стать его телохранителями вплоть до окончания сегодняшнего заседания Сброда.

– Прекрасно, – подвел итоги прекослов. – А теперь воспользуемся временем, которое у нас еще есть, и начнем переговоры с семьями. Будет очень хорошо, если вы, достойный собред, останетесь на время переговоров с нами: это сразу повысит наш авторитет.

– Ну что же, – благожелательно ответил собред. – С радостью помогу вам и в этом.

– Мы сердечно вам благодарны, – поклонился Федоров. Про себя он, впрочем, полагал, что сговорчивость собреда была вызвана всего лишь боязнью показаться во все еще волнующемся зале без только что найденной им защиты.

– Кстати, я думаю, что вам опасаться особенно нечего, потому что все основные обвинения, выдвинутые против вас, поддаются свидетельствованию. Думаю, что сию минуту вы сами в этом убедитесь: ваш прекослов уже возвращается с кем-то – по-моему, с представителем одной из семей, – принялся рассуждать собред.

И в самом деле, Алас поспешно приближался к столику; за ним поспешал солидный и хорошо одетый иссорианин.

Усевшись за столик и выслушав объяснения, он заявил, что никаких принципиальных трудностей в разбираемом деле не усматривает ни для подсудимых, ни для себя и своей семьи. Наоборот, все, по его мнению, было очень просто.

– И все же, я не уверен, – проговорил все еще не избавившийся от сомнений Изнов. – Например, то, что мы прибыли без приглашения…

– А почему, собственно, вы решили, что прибыли без него? – даже удивился семьянин.