Глава 21

Крану расположился на ветке, вглядываясь сквозь листву и напрягая слух, чтобы уловить в разговоре Королев хоть малейший намёк на то, о чем они говорили. Он стиснул зубы в отчаянии от того, что произошло, и от того, что теперь ему придется держаться на расстоянии.

Королева не принимала и не отвергала его хвост, когда он бесчисленное количество раз предлагал ей его, но прошлой ночью она прикоснулась к нему и держала в своих руках. Она не потянула за него, так что ее намерения по-прежнему были не до конца ясны, но Крану чувствовал, что это был шаг в правильном направлении, даже если не было достигнуто реального прогресса. Похоже, ее все устраивало, и она не торопилась отпускать его.

Поэтому сегодня он почувствовал, что может и должен попытаться добиться большего, чтобы его намерения стали по-настоящему ясны. Наверно, если бы он был смелее, она бы поняла его и Связала должным образом. Он не мог придумать, что еще сделать, попытки предложить ей свой хвост, уже выходили за грань наглости, которую навряд ли решился бы переступить любой другой самец его вида.

Проживание с братом и его Королевой напомнило ему о том, что он видел, как они делали вместе вещи, на которые самцы его вида точно не решились бы сами. Он считал своего брата извращенцем, но в тот момент был готов рискнуть и посмотреть, возможно, те вещи, которые хотела от него Грут, были обычаями её народа, которым она его обучала.

Он мало что помнил и не был уверен в том, что сможет их воссоздать, но Грут и Грон не прятались, прижимаясь друг к другу губами снова и снова на протяжении всего дня. Крану не мог понять сего предназначения, поскольку они уже были Связаны, к тому же это не приводило к спариванию. Но как бы там ни было, они не прижимались губами к другим, так что эта странность наверняка касалась только Связанных, возможно, семейных пар, хотя для воплощения мечты Крану, она стала бы идеальной.

В то утро Тройи куда-то ушел, и Крану взял на себя заботу о Королеве. Это было не сложно. Грут учила ее плести корзины, и они безостановочно болтали, повторяя странный раскатистый звук, который чуть не валил их наземь. Поначалу Крану был обеспокоен, но этот звук явно означал, что они счастливы, и через некоторое время он обнаружил, что наслаждается им и хочет услышать больше.

Крану не присоединился к ним на земле, потому что знал, что Грон устроит сцену, если он приблизится к Грут. Словно Крану был способен на что угодно, лишь бы сесть рядом с Мойрой! Как только они будут Связаны, Грону придется поверить, что он не истинное зло во плоти.

Крану последовал за ними, когда они пошли собирать тростник, и как только Мойра отошла от Грут, он решил воспользоваться ситуацией. Они будут одни. Даже Тройи там не было. В целом, Крану не возражал против Тройи, когда самец не читал ему нотаций. Он смотрел на вещи по-другому, но Крану был вынужден признать, что временами он был прав относительно того, что делать с Мойрой. Порой он ошибался, поскольку прошло уже много дней, а они оба все еще не были Связаны. Если бы ему пришлось выбирать самца, который стал бы его братом по Связи с Королевой… он не выбрал бы Тройи. Его раздражало, когда с ним обращались так, словно он нуждался в советах, но Тройи был единственным, кто не относился к нему так, будто он безнадёжен. И все же он не хотел, чтобы кто-нибудь стал свидетелем его попыток сблизиться с ней.

Когда он спрыгнул на землю, то явно удивил Королеву, и она, казалось, рассердилась на него за это, поэтому он быстро собрал тростник, который она искала, чтобы принести свои извинения. А затем он прижался губами к ее губам. Она не отстранилась, что он счел само по себе победой. Она не боялась его, даже после того, как днем ранее его прогнали с пруда. Она позволила ему приблизиться к ней. Она доверяла ему.

Он прижался губами к ее маленькому, изящному рту и кончик ее острого носика ткнулся ему в щеку. Но ничего не произошло. Она ничего не сделала, а он не знал, что еще предпринять, если вообще должен был. Нужно было что-то сказать, ведь он находился так близко к ней. Это был такой интимный момент, словно она была в нескольких секундах от того, чтобы повалить его на землю и взобраться на него, но давление их прижатых друг к другу губ отвлекало.

Поэтому Крану остановился. Он с трудом мог разобрать эмоции появившиеся на лице Мойры, но потом она позвала Грут, и это была совсем не та реакция, на которую рассчитывал Крану. Мойра в очередной раз его не приняла и не отвергла. Она не дернула его за хвост, не обняла, не увела прочь, чтобы остаться с ним наедине, не ударила его, не закричала и не убежала. Когда Грут подошла ближе, он решил отступить. Он определенно не хотел вмешательства Грона, нравится ему или нет, но это была отчасти территория Грут и ее племени. Лучше не расстраивать ее до тех пор, пока он не будет Связан с Мойрой крепкими Узами.

Он снова забрался на дерево, расстроенный и раздраженный тем, что не может спуститься вниз и быть там, где мог слышать каждое слово Мойры. Он не хотел, чтобы она произносила его имя, но и не хотел, чтобы она произносила имя кого-то еще. Грут могла говорить с ней о Гроне. Что ж, Крану был лучше Грона.

Его ветка слегка покачнулась, когда кто-то присоединился к нему на дереве, но он не удостоил названного гостя даже взглядом, чтобы узнать, кто пожаловал. Вероятно, это был Тройи или кто-то из его отцов. Мойра обхватила голову руками. Что это значило?

Кто бы это ни был, он придвинулся ближе.

— Значит, это правда, что ты вернулся?

Крану резко вскинул голову, когда узнал голос.

— Мруин!

Это был его младший брат, который, как ему говорили, в эти дни отдавал предпочтение одиночеству и часто бродил неподалёку, чтобы исследовать границы территории племени. Крану помнил себя в этом возрасте и не держал на него зла за то, что Мруин не поздравил его с возвращением домой, ведь Крану был изгнан и не должен был вернуться.

Его шкура взъерошилась при виде него, и шкура Мруина тоже. Они скучали друг по другу. Крану схватил брата за руку и легонько встряхнул, от чего его хвост еще крепче вцепился в ветку.

— Я думал, тебя изгнали, — сказал Мруин, в своей обычной манере глянув на него своими широко раскрытыми глазами.

Крану снова посмотрел на Королев.

— Граста прогнала меня. Я не могу вернуться в ее племя, — отозвался он.

Мруин на мгновение замолчал, обдумывая услышанное.

— Это из-за нее? Из-за той рыжеволосой Королевы, которую ты привел?

Крану глянул на брата, не зная, стоит ли ему обижаться на его тон.

— Мы с Тройи нашли ее в пограничных землях и привели сюда, чтобы она могла встретиться с Грут, — произнес он, защищаясь, словно должен был оправдаться перед Мруином, который еще не вышел из подросткового возраста.

Мруин последовал примеру Крану и тоже посмотрел на Королев.

— Не вижу в них ничего особенного. Они выглядят так странно.

Крану дернулся, удержавшись от первого пришедшего в голову ответа. Он не должен был забывать, что Мруин еще молод. У него не было времени осознать, какой станет его жизнь в качестве необузданного самца, он не смотрел на Связанную пару с завистью.

— Дело не в том, как они выглядят, — сказал ему Крану. — Все дело в том, что они собой олицетворяют.

— Что это значит? — растерянно спросил Мруин, будто не до конца верил Крану, будто ему надоело слышать то, что казалось полным абсурдом.

— Дом. То, что будет принадлежать тебе. Тот, кто выберет тебя из толпы, — Крану пытался объяснить, но это было нечто такое, что нужно было почувствовать, а не понять. Мруин был еще слишком молод. Наверно, он смотрел на свое будущее так, словно оно было наполнено свободой, тогда как Крану смотрел на жизнь без Связи, как на медленное, неоспоримое скольжение в пропасть.

Мех Мруина снова улегся, блестя и плотно прижимаясь к коже.

— Не думаю, что хочу этого, — сказал он.

— Тем лучше для тебя, — ответил Крану. — Многих самцов Королевы не выбирают. Повезло, если тебя радует такая перспектива. Меня нет. Я пытался, но мне нужно большее.

— Так ты счастлив с тех пор, как тебя Связала эта Королева? — Мруин указал на Мойру.

Крану вздрогнул.

— Она еще не Связала меня, — проворчал он. — Мы все еще работаем над… языковым барьером.

Мруин округлил глаза.

— Ты привел оторвавшуюся от родного племени Королеву в племя матери? Ты совсем потерял страх? Или она Связала Тройи?

— Нет, не Связала. Насколько мне известно, у нее нет самцов, — сказал Крану, но это было тревожное предположение. Что, если у нее были самцы до того, как она осталась одна, а теперь она тосковала по ним и не хотела брать других? Крану отогнал эту мысль. Ей придется взять других самцов. Именно так поступали Королевы. Всем Королевам нужны были приближенные. Возможно, на это уйдет немало времени, но он поможет ей пережить горе.

Мруин испуганно фыркнул.

— Тогда я буду держаться от нее подальше. Я не хочу, чтобы она выбрала меня.

Крану напрягся.

— Ты думаешь, она выберет тебя? — спросил он не столько обиженно, сколько испуганно.

— Я не собираюсь рисковать, — ответил Мруин, уже поворачиваясь, чтобы сбежать. — Ведь выбирают Королевы, так? Я больше подхожу ей по размеру, чем любой из вас, что, если я напомню ей кого-то из ее сородичей? Нет уж, дай мне знать, когда она сделает выбор, тогда я спущусь.

На этих словах паренек кинулся прочь, перескакивая с ветки на ветку. Крану поразили слова Мруина. Он не хотел быть Связанным? Настолько, что будет прятаться от Мойры? Неужели его брат боится Королев? Если так, то, по мнению Крану, в этом виновата его властная мать. «Он еще молод», — постарался успокоить себя Крану. Через несколько лет он, скорее всего, поймет, что значит быть Связанным Узами.

Кроме того, Крану стало не по себе при мысли, что Мойра могла благосклонно отнестись к Мруину, если бы увидела его. Он еще был мальчишкой. Граста Связала себя Узами с юнцом, но это было сделано для того, чтобы она могла заполучить его, когда он станет старше. Если Мойра привяжет Мруина из-за его телосложения сейчас, она будет недовольна, когда он подрастет. Возможно, Мруину лучше держаться от нее подальше. Крану всегда нравилось то, насколько он превосходил в габаритах других, и теперь он надеялся, что это сыграет ему на руку. Он будет для нее идеальным самцом. Она увидит это, как только поймет, что он пытался ей сказать.