Глава 3

Я странным образом нервничал и никак не мог выяснить причину. Этот парень, Логан, не относился к предпочитаемому мной типу мужчин. Обычно я выбирал похожих на себя парней – огромных, спортивных, загорелых. Разумеется, попадались и твинки³, но Логан и твинком не был. Просто не выглядел столь же маскулинно, столь же мужественно, как мой привычный типаж.

Он был стройным и изящным. Лицо его было бледным и, смею заявить, симпатичным. Конечно, он не спортивный и явно не любитель активности на свежем воздухе. Он был чудиком, ботаником. Он был бухгалтером, носившим жилет, очки в толстой оправе и смотревшим научную фантастику.

Дальше от моего типажа он уйти просто–напросто не мог.

Потому–то я и пребывал в недоумении, откуда вдруг взялась нервозность.

Мне хотелось ему понравиться. Хотелось его впечатлить. Находясь рядом, хотелось смешить его и смотреть, как он откидывает голову назад и хохочет, позабыв обо всем.

Мне было любопытно: его кожа на самом деле мягкая на ощупь, или так только казалось? О его губах я тоже задумывался. Было интересно, каковы они на вкус.

Я застонал. Одуреть можно. Я уже успел «расслабиться» в душе и вот стоял перед дверью в его квартиру, и мой член дернулся от одной только мысли о нем.

Не так уж и ужасно, что именно его я представлял, пока ласкал себя в душе. Именно его губы представлял на моих губах, поглаживая свой член. Именно его рот окружал, облизывал и посасывал меня в воображении, пока я толкался в кулак и стискивал головку члена. В моих фантазиях именно в его кремовую задницу я погружался, когда мой оргазм прорвался наружу, забрызгивая плитку. От его образов голова шла кругом, пока онемение в ногах проходило, а вода остывала.

Я задавался вопросом: каким манером я проведу с ним несколько часов в одной комнате и умудрюсь не заработать стояк, раз от одного только ментального образа мой член волновался? А потом он распахнул дверь.

Я почти простонал.

Он стоял передо мной, весь такой по–британски бледный, в очках с черной оправой. И улыбался. Одет он был в черные узкие джинсы, белую футболку и жилет для гольфа. Мало кто мог такое носить, но он выглядел… мило.

Я сглотнул.

– Привет. – Я приподнял пакет с нашим обедом и три диска.

Он отступил в сторонку в молчаливом приглашении, и я зашел в квартиру. Интерьер был элегантным, очень современным и лаконичным, словно только что с обложки «Жизнь одиноких геев». Все оформлено в черных, белых и серых тонах, но каким–то образом ощущался уют.

Огромное открытое пространство, возле большущего окна стояли черный кожаный диван и обеденный стол по соседству со стильной кухней. Я направился в этом направлении и положил диски и обед на стойку.

– Я… не знал, что брать, но рядом с моим домом есть небольшой магазинчик, где делают куриные сувлаки⁴ и греческий салат…

– Отлично, – тихо сказал он, поправляя очки. И, как ни странно, выглядел взволнованным.

Я предложил сначала поесть, пока курица не остыла. Но глянув на обеденный стол, увидел, что он был устелен бумагами. А при ближайшем рассмотрении понял, что весь стол завален моими бумагами.

– Все мои? – пробормотал я.

– Заканчиваю раскладывать по категориям налоговых целей, – ответил он.

Я поежился и с извиняющимся видом посмотрел на него.

– Прости.

Он улыбнулся.

– Все хорошо. Правда. – Он взял тарелки и приборы и предложил устроиться в гостиной, определив посуду на кофейный столик. Потом сбросил две подушки с дивана на пол, по одной с каждой стороны от столика, а я предположил, что одна из них предназначалась мне.

Логан уселся на подушку, с легкостью подогнув под себя длинные стройные ноги. Был он молчалив и грациозен, в то время как я с трудом устроился на подушке напротив него. Пришлось сидеть со скрещенными ногами, как в школе. Вообще–то последний раз я так именно в школе и сидел.

– Блин, – проворчал я. – Сто лет уже так не сидел.

– Мы можем перебраться на диван, – встревожено произнес он.

Вот же дерьмо.

– Нет–нет, – быстро исправился я. – Все нормально. Но в отличие от тебя я не умею запросто закидывать ноги за уши. – Он склонил голову, розовый оттенок окрасил его щеки, а я проиграл свои слова в голове. – Ох… Я не хотел… О, боже, – пробубнил я. – Теперь понимаешь, что я имел в виду под волнением?

Он поправил очки и улыбнулся.

– Да, кажется, начинаю.

Я смущенно хохотнул.

– Могу пойти в другую комнату и позвонить тебе на мобильный, если хочешь нормально пообщаться.

Он уставился в пустую тарелку.

– Почему ты волнуешься из–за меня?

Я пожал плечами, внезапно ощутив дискомфорт.

– Хм… потому что ты умен, а я не очень–то. – Его голова резко поднялась. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами, поэтому пришлось пояснить: – Чем больше я стараюсь не нести чуть, тем тупее выгляжу.

От неожиданности он моргнул. Потом, явно намереваясь что–то сказать, открыл рот, но снова закрыл, видимо сомневаясь, как реагировать. Он вновь поправил очки и занялся обедом. Затем тихо проговорил:

– Не такой уж я и умный, а ты определенно не глупый. Ты хорош в своем деле. Ты же предприниматель, что требует некоторых знаний.

Слегка застеснявшись, я пожал плечами.

– Возможно.

Он улыбнулся и поставил передо мной тарелку.

– Выглядит вкусно, – кивнул он на собственную тарелку. – Спасибо.

Поедая обед, говорить стало проще. Я рассказал ему о соседе, Тиме, что мы лучшие друзья, как прошлым вечером он завалился домой пьяным и изрядно потрепанным. Добавил, что утром он отмачивал шуточки в мой адрес о «Докторе Кто».

– Он постоянно насмехается надо мной, – сказал я с улыбкой. – Просто он такой человек. Знаю, если дойдет до дела, он прикроет мне спину.

Логан поведал мне о сестре Бет, что вся семья переехала в штаны около шести лет назад, что они вместе жили до тех пор, пока в прошлом году она не вышла замуж, а теперь жили в пяти минутах езды друг от друга.

– Она владелица книжного магазина на Третьей Западной, – произнес он. – Я помогаю ей по воскресеньям, чтоб она могла отдохнуть.

Я поинтересовался, много ли он читает, за что удостоился демонстративного кивка в сторону дальней стены. Я обернулся и обратил внимание на заставленную книгами от потолка до пола стену. И фыркнул, забавляясь над городской библиотекой в его гостиной.

– Принимаю как «да».

Улыбаясь, он поднялся и отнес наши пустые тарелки в кухню. Я собрал контейнеры и последовал за ним, разминая спину и ноги после сидения на полу. Пока мы прибирались, болтовня не стихала. Он спрашивал меня о работе, на какой площадке я трудился в настоящее время, о коллегах.

– Они отличные, – честно ответил я. – Мы работаем группами по четыре–пять человек. Не так уж все и плохо. Кое–кого не устраивает моя гомосексуальность, но никто не высказывается. А остальных не волнует.

Он задумчиво глянул на меня.

– А как они узнали?

– Я рассказал, – признал я. – Не собираюсь лгать. Они всегда болтают о девчонках и перепихах, и меня спросили о заработанных в выходные очках, поэтому и рассказал.

Логан смущенно смотрел на меня.

– Очках?

– Ну, знаешь… о последних завоеваниях. – Я улыбнулся и поежился. – В общем, сказал, что познакомился в баре с парнем и отправился с ним домой.

Логан охнул, потрясенно моргнул и прокашлялся.

– А они что?

– Особо сказать было нечего. Я просто посмотрел им в глаза и заявил, что гей. Ничего особенного.

Логан опять моргнул. Казалось, он был впечатлен.

– Ого. – Он вытащил две бутылки воды и вернулся в гостиную, усаживаясь на диван.

Я разглядывал его, слегка озадаченный реакцией. А, устроившись рядом с ним, спросил:

– Что насчет тебя?

Уголки его губ опустились, и он заговорил:

– Рассказывать никогда никому не приходилось. Большинство людей догадываются, что я гей. – Он поправил очки и глянул на меня. – Я не возражаю. Просто я такой: мягкий, хорошо одетый, немного женственный…

Женственный…

Я нахмурился.

– Не знаю насчет женственности, но ты симпатичный.

Рот его распахнулся. В глазах сверкала подозрительность. Ему явно не часто делали комплименты.

Я рассмеялся.

– Не стоит так удивляться. Ты симпатичный.

Он таращился на меня широко открытыми глазами, и его рот захлопнулся.

Я улыбнулся ему и покачал головой. Поднялся взять диск «Доктора Кто», но его рука тормознула меня. Я перевел взгляд с его длинных пальцев на лицо. Он должен был видеть вопрос в моем выражении.

– Зачем ты здесь?

От изумления я моргнул.

– Что?

Он нервно сглотнул.

– Зачем ты здесь? – мягко повторил он. – Со мной? То есть ты не похож на парня, который может мной заинтересоваться.

Я не знал, что сказать. Ответа у меня не имелось.

Меня никогда не привлекал подобный типаж: тихий и чудаковатый. Так что же я там делал? Я воззрился на него, бегая глазами по его лицу, и неуверенно пожал плечами.

– Без понятия, – тихо проговорил я, надеясь, что он видел честность в моих глазах. – В тебе что–то есть… Не могу перестать думать о тебе.

Он опять моргнул. На этот раз румянец окрасил и шею.

– Ой, – прошептал он.

Секунду мы смотрели друг на друга, и я поймал себя на том, что наклонялся к нему и облизывал губы.

– Можно тебя поцеловать? – пролепетал я.

Дыхание его перехватило, и он кивнул.

Я приник к нему. Он закрыл глаза, когда я прижался к нему губами. Поцелуй был нежным и спокойным, что противоречило моему беспорядочно колотившемуся сердцу.

Я не пытался углубить поцелуй. Просто снова и снова касался его губами, прихватывая нижнюю губу. Дыхание его сбивалось, а в раскрывшихся глазах бушевал ураган.

Но потом я случайно ткнулся носом в его очки и улыбнулся. Он все еще выглядел немного опьяненным, а стоило мне отстраниться, его ладони обхватили мой подбородок.

Настал черед моим глазам расшириться, и моему дыханию сбиваться, когда он прильнул ближе и вновь поцеловал меня. Глубже, увереннее, крепче. Он приоткрыл меня своими губами, а его язык облизнул мою нижнюю губу, после мягко проскальзывая в рот.