Вместо ответа он сунул руку в карман жилета, вытащил коробку со сломанной печатью и протянул ей.

Взяв его, она снова повернулась к своему дяде.

— Мне нужно, чтобы ты доверился мне, тио Аарон. Тебе так много нужно узнать и понять, и, если ты позволишь Уллу провести эту процедуру, у тебя все получится. Ты сможешь с ним общаться. Именно Улла торнианцы послали вести переговоры с землянами.

— Ты ему доверяешь? — спросил Аарон, подозрительно разглядывая розовокожего мужчину.

Триша скользнула взглядом по Уллу, тщательно подбирая следующие слова.

— Я настолько, конечно, не знаю его, — начала она, — и не согласна с некоторыми вещами, которые он говорил и сделал за то короткое время, что я с ним знакома. Но именно его послал Торнианский Император, и Лиза подчеркнула, что они — цивилизованный вид. И мы могли бы им доверять.

— Он что-то тебе сделал плохое? — требовательно спросил Аарон.

— Давай просто скажем, что Улл привык быть главным и ожидать, что его приказы выполняются беспрекословно, — она одарила своего тио дразнящей улыбкой. — Мы оба знаем, как ты в этом хорош.

Аарон тихо засмеялся. Он знал свою племянницу, и, если она чего-то и не терпела, так это высокомерных мужчин, которые считали, что правят миром только потому, что они мужчины.

— Я уверен, что ты ему все объяснила.

— Совершенно определенно, и именно поэтому вам двоим нужно пообщаться напрямую, а вы не можете этого сделать, если ты не воспользуешься Обучателем.

— А почему его нельзя запрограммировать, чтобы он мог понимать английский? — спросил Аарон.

— Я уверена, что это возможно, но сначала кто-то, кто знает английский язык, должен изучить торнианские технологии, чтобы их можно было правильно применять. Прямо сейчас здесь нет никого подобного. Так что, пока их нет, мы должны изучать их язык.

Аарон встал, грубо проведя руками по лицу, размышляя о том, о чем его просит племянница. Если бы он был просто ее тио, он бы сделал это, доверясь ей без колебаний. Но он был не только ее дядей, но президентом Соединенных Штатов Америки. Его жизнь не принадлежала ему самому, и его решения затрагивали миллионы людей.

— Я знаю, о чем ты думаешь, тио Аарон, и если ты не хочешь рисковать, они могут обратиться к кому-нибудь другому. Они просто не будут так внимательны к нам, как раньше. Слишком многое поставлено на карту для всех.

— Что ты такое говоришь? — потребовал он ответа. — А что они могут сделать?

— Честно? — она бросила на него озабоченный взгляд.

— Всегда, — сказал он.

— Я думаю, что они похитят какого-нибудь одного мирового лидера, применят на нем Обучатель, а потом вернут обратно. Иногда легче попросить прощения, чем спросить разрешения. Ты говорил это не раз, и, кажется, это универсальная вещь.

— Черт, если они возьмут не того… — он начал расхаживать по комнате, что было верным признаком его возбуждения.

— Того, кто не принимает близко к сердцу интересы всего мира… — продолжила она за него. — Только свои собственные…

— Это может обернуться катастрофой, — закончил он.

— Вот почему Лиза подумала о тебе, — тихо сказала она ему, вставая перед ним, останавливая его шаг и кладя руку ему на сердце. — Ты самый благородный человек из всех, кого я знаю, тио. Ты действительно хочешь помочь людям, но не потому, что это приносит пользу тебе, а потому, что тебе небезразлично, что с ними происходит. Это повлияет и изменит весь мир. Если все сделать неправильно…

— Это его уничтожит, — он знал, что Триша права. Когда эта новость выйдет наружу, их мир изменится навсегда. Он мог либо принять участие в том, чтобы все изменилось к лучшему, либо сидеть сложа руки и надеяться на лучшее. Последнее ему никогда особенно не удавалось. — Мне нужно связаться со своими людьми и сообщить им, что я пробуду здесь дольше, чем планировал.

* * *

Даже будучи ребенком, Аарон Гарсия всегда знал, что ему суждено стать кем-то большим, чем просто старшим сыном Хуана и Марии Гарсия. Больше, чем просто старшим братом для своих шести младших братьев и сестер. Он много работал, усердно учился и старался держаться подальше от неприятностей, чтобы служить хорошим примером для своих младших братьев и сестер. Кроме того, он всегда уважал и уважал своих родителей. Он видел, как они боролись и чем жертвовали, чтобы их дети могли жить лучше, чем они сами.

Они воспитали его в убеждении, что человека следует судить по его поступкам и поступкам, а не по тому, откуда он родом или какого цвета у него кожа. Вот почему он был потрясен, когда они запретили его младшей сестре встречаться с мужчиной, который явно любил и заботился о ней. И все из-за цвета его кожи.

Будучи самым старшим, Аарон взял на себя труд не только встретиться, но и узнать человека, которого, как утверждала его младшая сестра, она любила. И хотя у Мартина Берка было трудное детство, у него не было криминального прошлого, и он делал все возможное, чтобы развивать себя. Он также поставил Патрицию на первое место, подчеркнув Аарону, что он ожидает, что она закончит среднюю школу и поступит в колледж. Все, о чем просил Мартин, — это быть частью всего этого. Он даже поклялся Аарону, что не будет заниматься с ней сексом, пока они не поженятся.

Аарон только усмехнулся над этим. В конце концов, когда-то ему тоже было восемнадцать лет, и он знал, как быстро все может выйти из-под контроля. Но Мартин сдержал свое обещание, к большому неудовольствию Патриции. Именно поэтому они поженились в тот день, когда ей исполнилось восемнадцать, потому что именно Патриции надоело ждать. Его младшую сестру невозможно было остановить, когда она добивалась того, чего хотела. Особенно когда она была права. Вот почему он был на их регистрации, хотя больше никто из членов семьи не появился. Он знал, как сильно это ранило Патрицию, но она не позволила этому остановить себя. Мартин также сдержал свое второе обещание и позаботился о том, чтобы Патриция поступила в колледж.

Она рано закончила колледж, хотя за это время успела родить Тришу. Она только закончила свой первый курс в юридической школе, когда Мартин умер. Это уничтожило бы большинство людей, но не его сестру. Хотя она и была опустошена, но не взяла отпуск из школы, заявив, что Мартин не хотел бы этого. Он до сих пор помнил, как стойко она держалась у могилы Мартина, держа в одной руке подаренный ей флаг, а в другой — ладошку своей двухлетней дочери, и все это время по ее лицу текли слезы. Именно в этот день он увидел, что такое настоящая сила и мужество. Таковым был не тот, кто был большим или самым сильным, а тот, кто поднялся после того, как его сбили с ног, у кого было больше всего силы и мужества. Этот человек пытался сделать мир лучше не только для тех, кого он любил, но и для всех остальных.

Теперь, благодаря Обучателю, Аарон понял, что «все», за что так упорно боролась его сестра, включали в себя не только людей Земли. Боже, наверное, как бы ей хотелось быть частью всего этого. Помочь изменить мир к лучшему, но не во всем мире, а во всей Вселенной.

Лежа на диване, он слегка улыбнулся племяннице, затем посмотрел на инопланетянина по имени Улл и кивнул.

* * *

Улл позволил своему взгляду скользнуть по маленькому самцу, лежащему на диване, и вытащил из ящика устройство. Смуглая кожа мужчины была темнее, чем у Триши, а глаза карими, а не ярко-голубыми, как у нее, но все же, не было никаких сомнений, что они были родственниками. Это было видно по их чертам, по тому, как они разговаривали друг с другом, и по тому, как они взаимодействовали друг с другом. Любовь и уважение, которые они питали друг к другу, были вполне осязаемы, как и между Уллом и его манно. Как это было до Церемонии Соединения. Теперь Улл не был уверен, как относится к нему его манно, но винить ему было некого, кроме самого себя. Он не был уверен, почему сейчас это было легче увидеть. Может быть, потому что он был так далеко от дома и всего, что знал? Или это была женщина, молча стоявшая рядом с ним?

Движение на диване вернуло его внимание к насущной задаче.