— В своих покоях, конечно, — ответил Улл, как будто это должно было быть очевидно, но когда она просто продолжала смотреть на него, он продолжил недовольным тоном. — У самки всегда есть отдельное крыло, этажом выше мужского, поэтому она защищена. Именно там она живет и отдыхает, пока не выберет себе следующего самца.

— Ну, это объясняет, почему ваши женщины не позволяют вам прикасаться к ним, кроме тех случаев, когда вы соединяетесь, — пробормотала она.

Улл бросил на нее смущенный взгляд.

— А как это можно объяснить то, что я сказал?

— Ни одна женщина не захочет, чтобы ее использовали, Улл, — ответила она ему так, словно он должен был это знать. — Не имеет значения, кто она — торнианка, кализианка или землянка. Почему они должны доверять вам настолько, чтобы отдыхать с вами, дарить вам нежные взгляды, прикосновения и поцелуи, которые вы так хотите, когда вы не заботитесь о них и не даете им ничего взамен? Они хотят, чтобы их любили и уважали, так же как и вы, Улл.

— Значит, ты не хочешь соединиться со мной? — прорычал Улл, ощутив, что это больно, хотя на мгновение ему показалось…

«Что я говорил? — вновь прошептал у него в голове этот темный голос. — Разве она захочет присоединиться к такому самцу, как ты? Ты негодный, недостойный самец!»

Триша смотрела, как Улл сжал кулаки, его глаза потемнели, взгляд стал жестче, как будто перед ней был кто-то другой, смотрящий на нее, и впервые она задалась вопросом, была ли она в безопасности с ним.

— Я этого не говорила, — осторожно ответила она. — Я хочу сказать, что земные женщины все время прикасаются к другим людям, как к мужчинам, так и к женщинам, и это не обязательно означает, что они хотят соединиться с кем-то. И это то, что ты и ваши мужчины должны понять.

— Тогда что же это означает? — потребовал ответа Улл, медленно вставая, и хотя она видела, как он разжал кулаки, но темнота все еще оставалась в его глазах.

— Все зависит от того, кто к кому ты прикасается, — она знала, что это был туманный ответ, поэтому она расширила его. — Прикосновение… контакт между людьми очень важен.

— Но это может означать, что кто-то хочет соединиться, — настаивал он.

— Ну да, — призналась она, — но обычно для этого требуется нечто большее, чем простое прикосновение.

— Ты имеешь в виду поцелуи.

Триша удивленно посмотрела на Улла. Она предположила, что поскольку торнианцы редко прикасались друг к другу, то и скорее всего не целовались.

— Ну да, поцелуи в губы обычно означают более близкие, более интимные отношения.

— Нас никогда не учили целоваться, — проворчал он.

Триша не знала, что на это ответить. Хотя она думала, что Лиза включила в программу Обучателя очень многое, казалось, что она упустила еще больше. Она сделала это специально? Если да, то почему? Как она вообще должна была спросить о таком. Но казалось, что она уже знала, что хочет спросить, и ее рот тут же озвучил этот вопрос.

— А чему же вас учили? — она вдруг поймала себя на том, что уже об этом спрашивает.

— Как доставить удовольствие женщине, пока она не найдет своего освобождения, конечно, — он высокомерно посмотрел на нее. — У меня это очень хорошо получается.

То, что произнес Улл, заставило сердце Триши забиться быстрее. Может быть, он имел в виду, что торнианские мужчины всегда проявляли некую заботу о женщинах? Что они сначала должны были позаботиться о том, чтобы женщина испытала оргазм, прежде чем они займутся с ней сексом? Черт возьми, она знала немало женщин, которые охотно соединились бы с торнианцами, если бы это было так, поскольку большинство мужчин думали только о своем собственном удовольствии.

Возможно, земные мужчины должны были учиться в той же школе, что и торнианцы. Эта мысль заставила ее нахмуриться.

— Как же вас научили ублажать женщину, если у вас их так мало?

— С сераи, — ответил он ей.

— Сераи? — переспросила она.

— Это одушевленные существа, созданные из песков на планете Креета. Они… — он смущенно замолчал, бросив на нее нерешительный взгляд.

— Продолжай, — поощряюще кивнула она.

— Они обучают самца тому, как доставить удовольствие самке, чтобы ее лоно стало достаточно скользким в связи с ее освобождением, чтобы самец мог найти свое собственное, — закончил он.

Триша молча смотрела на него и пыталась выкинуть из головы образ Улла, падающего на что-то вроде надувной куклы, которая реагирует как женщина, а потом трахает ее. Это была фантазия каждого подростка, и все же она почему-то казалась ей такой противной.

— И тебе… это нравится? — наконец-то она смогла спросить.

— Это единственный способ, которым большинство торнианских мужчин соединяются, если только они не посещают дом удовольствий.

Отвращение в голосе Улла подсказало ей, что такое «дом удовольствий», и Триша была уверена, что мало кто из женщин находил в нем удовольствие.

— Значит, ты никогда там не был.

— В доме удовольствий? — его глаза расширились от шока. — Нет! Для воина недостойно соединяться с женщиной, когда он знает, что она не сможет дать ему пригодного потомства.

Триша почувствовала, как тепло, которое начало распространяться по ней, когда Улл осудил тех, кто насиловал женщин, исчезло, как только он высказал свою причину.

— Что ты имеешь в виду под «пригодным» потомством? — спросила она, надеясь, что это не значит то, что она думала.

— Конечно, потомство, которое может вырасти достойными и пригодными воинами, — сказал ей Улл. — До Великой инфекции мы могли иметь потомство как с кализианцами, так и с ганглианцами. Теперь же такие отпрыски слабы или нежизнеспособны, когда их представляют, и поэтому недостойны быть торнианцами.

— Значит, дело не в том, что женщины находятся там добровольно и предлагают всем свои тела, — она позволила ему услышать отвращение и осуждение в своем голосе, — и это мешает вам посещать дом удовольствий. Все дело в том, что они не могут дать вам пригодного потомства.

— Это и есть причина для соединения, — ответил он ей, но ее заявление обеспокоило его. Его манно научил его, что достойный мужчина всегда защищает женщину. Он не делал различий между торнианскими и не-торнианскими женщинами, его манно говорил только о женщинах. Разве это не должно включать в себя тех, кто находится в домах удовольствий? Неужели Королева Лиза была права, когда так пренебрежительно отозвалась о них во время Церемонии Соединения? Было ли их обращение с женщинами причиной того, что Богиня оставила их?

— Это не единственная причина, — парировала она.

— Есть какая-то еще? — он резко вырвался из своих спутанных размышлений.

— Рождение потомства — не единственная причина для соединения мужчины и женщины, — выплюнула она.

— А какая может быть еще причина? — потребовал он ответа.

— Для начала я должна любить и заботиться о другом человеке, — сказала она ему. — Заниматься любовью — это интимный акт, Улл. Ты веришь, что другой человек не причинит тебе вреда не только физически, но и морально и эмоционально. То, как ты описываешь свои соединения, больше похоже на «бам-бам, спасибо, мэм», — увидев, как он растерянно нахмурился, она объяснила: — Это сленг, и означает, что мужчина и женщина соединяются быстро, без всякой нежности, а потом расходятся в разные стороны. Скорее всего, они никогда больше не увидятся.

— Земные мужчины и женщины делают так? — Улл не мог скрыть своего недоверия.

— Да, когда они не заботятся о друг о друге и просто хотят физической разрядки. Дело не в том, чтобы иметь потомство.

— Они просто объединяются для освобождения? — Улл все еще не мог принять эту мысль.

— Да, разве не поэтому вы пользуетесь сераи? — парировала она. — Ведь потому что вам это нравится? Это не значит, что вы можете иметь от них потомство.

— Это правда, но…

— Но что?

— Я просто никогда не думал, что женщина может хотеть того же самого, — признался Улл.

— Если это не для их удовольствия, то почему вы позаботитесь о том, чтобы они нашли свое освобождение, прежде чем вы соединитесь с ними? — спросила Триша.

— Потому что это единственный способ сделать наших самок достаточно скользкими, чтобы она не пострадала, когда с ней соединится самец.

— Это потому, что она не возбуждена, — сказала она ему.

— Возбуждена? — спросил он.

— Взволнована предстоящим соединением, — сказала она ему. — Вот почему прикосновения и поцелуи так важны для землян. Они возбуждают наше тело, мужской член становится твердым, а женское лоно — влажным.

— Не прикасаясь к сосредоточию ее удовольствия? — казалось, Улл был просто в шоке.

— Сосредоточию ее удовольствия? — теперь настала ее очередь удивляться.

— Да, когда он стимулируется, вы становитесь внутри мокрыми и скользкими, а потом находите свое освобождение.

— Ты имеешь в виду клитор, — сказала она, наконец поняв, о чем он говорит.

— Клитор, — он попробовал это слово на языке и обнаружил, что оно ему нравится.

— Да, — сказала она ему, — и в то время, как стимуляция этого процесса приведет женщину к оргазму, другие вещи также могут достаточно возбудить женщину, так что ее лоно становится влажным.

— Влажным?

— Достаточно скользким, чтобы соединиться, — уточнила она.

— И прикосновения и поцелуи делают это с земными женщинами? — у Улла голова шла кругом. Он и сам этого не понимал. Почему брат ничего ему не сказал? С другой стороны, с чего бы это делать Яниру, учитывая, как отвратительно вел себя Улл?

— Да, и если твои мать и отец сейчас отдыхают вместе, то я бы сказала, что тоже самое происходит и с торнианскими женщинами, — Триша нахмурилась, когда Улл на мгновение застыл на месте. Затем он, казалось, принял какое-то решение, и его глаза встретились с ее глазами.

Дыхание Триши участилось, глаза расширились, когда Улл медленно двинулся к ней с гибкой грацией, редко встречающейся у такого крупного мужчины. Он продолжал наступать, пока их тела не оказались на волоске от соприкосновения. Это заставило ее поднять голову, чтобы сохранить зрительный контакт.