Глава 5

Теперь все кончено. Ее секрет раскрыт, она утратила себя. И ей было все равно.

Гесперос крепко удерживал ее мгновение, показавшееся вечностью, а его глаза обжигали ее. Прошла секунда. Другая. Словно почувствовав, что она не убежит и не будет сопротивляться, король наконец отпустил ее руку и, обхватив ладонью щеку, провел большим пальцем по пухлой нижней губе. — Почему ты убежала от меня? — спросил он, и теперь его низкий голос был не более чем резким шепотом в темноте ее комнаты.

Энджел впитала его вопрос, почти теряя сознание под натиском желания, которое высвобождало его прикосновение. Каким-то образом она сохранила достаточно связными свои мысли, чтобы ответить: — Зачем ты меня искал?

Глаза Геспероса передавали множество невысказанных слов. Он бросил на нее недоверчивый и разочарованный взгляд. — После того, что мы разделили? — сказал он, едва заметно качая головой. — Как ты вообще можешь спрашивать?

— Это была всего лишь одна ночь, — возразила она, стараясь скрыть дрожь нарастающего желания в голосе. Его тело было прямо перед ней, излучая жар. Это походило на магнит в огне, притягивающий ее, заставляющий жаждать сократить расстояние между ними, вызывая болезненную тоску. Она знала, что мужчина будет твердым, непреклонным, сильным. Понимала, что он точно знает, как прикоснуться к ней, в какой момент и где именно. Узнала это на собственном опыте.

А когда он проникнет внутрь и приблизится достаточно близко, ее стены рухнут. Защита будет сломлена… и он узнает все. Именно этого она и боялась две тысячи лет назад. Вот почему она убежала. Гесперос был хитрым королем. Если бы он узнал ее секрет, то использовал бы его против нее.

И пошел бы к Сэму.

— Этого было достаточно, — сказал король

«Вот это меня и пугает», — беспомощно подумала она.

Гесперос был неумолим. Он наклонился еще ближе, обдавая ее своим жаром, и прошептал на ухо: — Что ты прячешь под этой прекрасной раковиной, драгоценная? От ощущения его дыхания на ее коже по телу Энджел пробежала дрожь, и она закрыла глаза.

«О Боже, — подумала она. — Пожалуйста, не дай ему увидеть…»

Его рука скользнула в ее волосы, слегка сжимая их на затылке, когда губы коснулись кончика ее уха. Он мягко потянул, и ее шея выгнулась. — Ты знаешь, что я могу дать тебе именно то, что ты хочешь, Энджел, — произнес он, двигаясь по ее горлу, царапая зубами обнаженную кожу.

Это было почти правдой. Инкубы обладали способностью меняться ради своих возлюбленных. Кого бы она ни желала: человеческого мужчину, демона, вампира — он мог им стать в пылу страсти.

Теперь он подобрался к ней. Окружил ее. Ох, как он был хорош.

Энджел собрала остатки сил и прижала ладони к его груди. О нет. Ощущение его твердого и идеально вылепленного тела под кончиками пальцев чуть не погубило ее. Остатки ее воли ускользнули в этот момент, угрожая основам ее защиты.

— Я почти заполучил тебя две тысячи лет назад, — сказал он.

— Пожалуйста, Геспер… — прошептала она, не в силах даже закончить его имя. Но мужчина остановился перед ней и медленно поднял голову. Сталь в его взгляде прорезала темноту.

— Да? — спросил он.

Энджел услышала шум крови в ушах. Она чувствовала, как колотится ее сердце, а тело покрывается тонкой пленкой пота. Губы приоткрылись, а дыхание участилось. Она едва могла сосредоточиться.

Но в то же время она чувствовала, как давление его силы уменьшается и та начинает отступать. Этого было достаточно.

На мгновение Энджел не могла в это поверить. Но потом вспомнила, кто и что он такое. Инкубы питались похотью, желанием и голодом. Но больше всего они нуждались в удовольствии, и Энджел вежливо попросила его. Он не был уверен, о чем именно. Но он дал ей шанс закончить просьбу.

— Ты должен отпустить меня, — потребовала она, надавив на его грудь так, чтобы он ослабил хватку на ее волосах, и она смогла сделать шаг назад. Энджел сразу же почувствовала холод, головокружение и слабость. Это было почти тошнотворное чувство… как глубокое, темное разочарование. Как будто знаешь, что почти приблизилась к чему-то великолепному. Но не совсем.

Она помнила это чувство. Король Кошмаров мог проникнуть под кожу женщины, как никто другой.

— Если я правильно помню, — начал он, — именно это ты и сказала в ту ночь двадцать веков назад. — Прямо перед тем, как исчезнуть.

Энджел с трудом сглотнула.

— И вот, мы снова здесь, — сказал он. — И ты делаешь все возможное, чтобы сбежать. — Он покачал головой, его металлические зеленые глаза блеснули в лунном свете. — И я хочу знать почему.

— Это не твое дело, — отрезала она. Ее голос почти не дрожал. Она практически гордилась собой.

Гесперос выдавил улыбку. — Я познал тебя в библейском смысле, драгоценная. Я пробовал тебя на вкус. Двигался внутри тебя.

Энджел вздрогнула.

— Я бы сказал, что это мое дело, — тихо закончил он. В его голосе послышались знакомые нотки. Она помнила, как он пользовался этим много лет назад. Он никогда не повышал голоса. Но когда командовал своей армией, то отдавал приказы с таким хладнокровным расчетом, что его солдаты дрожали от страха.

Сейчас он избегал этого тона.

— Я хочу, чтобы ты… — голос Энджел дрогнул. В горле у нее стоял комок. Она сглотнула, сделала еще один шаг назад от Геспероса и попыталась снова. — Я хочу, чтобы ты ушел, — закончила она, страдая от болезненной двойственности. Она сказала правду. И она соврала.

Король Кошмаров ничего не ответил на ее просьбу. Вместо этого он сделал шаг назад, и стук его сапог снова эхом отозвался в тишине. Энджел почувствовала, как остатки его силы соскользнули с нее, словно ослабевшие веревки, когда он продолжил свой путь через комнату, наконец повернувшись к ней спиной, чтобы обратить свой взгляд на окно и манящую луну за ним.

Его высокая, сильная фигура была идеально очерчена в убывающем свете, обрисовывающем его профиль, который навсегда запечатлелся в ее мыслях. На самом деле, это было так давно.

Словно глубоко задумавшись, Гесперос приложил пальцы к губам, постукивая ими. А потом взглянул на нее через широкое плечо, сверкая глазами. — Что ты сделаешь теперь, драгоценная? — спросил он.

Внезапно он опустил руку и снова решительно зашагал к ней.

Энджел резко вдохнула, ошеломленная его решительной скоростью. Она успела отодвинуться назад на несколько дюймов, а затем он снова оказался перед ней. — Куда же ты пойдешь?

Она попыталась отступить, но его рука обвилась вокруг ее талии, и одним сильным рывком он притянул ее к себе. Ощущение его кожаного ремня, грубых джинсов и обнаженной груди на ее голой коже сводило с ума. Последняя связная мысль вылетела из ее головы, несясь, как заблудший ветер, в окно на другом конце комнаты.

— Ты снова сбежишь? Попытаешься спрятаться? — Он покачал головой, оскалив зубы, и подчеркнул свои слова, обхватив ее за талию. — Мир так велик, Энджел, и мои люди повсюду.

Его присутствие захлестнуло ее еще раз, удушая, как приливная волна. Энджел вцепилась в его крепкие руки, пытаясь хоть как-то освободиться. Это не помогало, и дыхание покидало ее легкие. Он крал его у нее, лишая сил. Ее ноги ослабли, и тепло скрутилось внизу живота.

— Ты не можешь прятаться вечно, драгоценная. И на этот раз я так легко не сдамся. — С этими словами он поцеловал ее.

Она не сопротивлялась поцелую — просто не могла. Гесперос был нежен и требователен, он заставлял ее чувствовать себя одурманенной. Его губы, настойчивые и голодные, заставили ее губы приоткрыться. Поцелуй короля овладел ею с такой яростью, которая говорила о его гневе — ярости и негодовании из-за ее неповиновения и исчезновения. И все же в своем мягком, почти пронзительном порабощении он говорил о возможности прощения.

Но самое главное — это невысказанное обещание.

Когда он наконец прервал поцелуй, его нефритовые глаза удерживали ее так же крепко, как и рука, обнимающая ее за талию. Энджел смотрела на него сквозь полуприкрытые веки, дыхание было прерывистым, а тело пылало.

— До следующей встречи, драгоценная, — пообещал он, повторяя то, что она уже знала. Одной рукой он обхватил ее поясницу, удерживая в объятиях чистого обладания, а другой снова обхватил ее лицо, теплым и нежным прикосновением, тогда как его глаза были холодными и жесткими. — Борись, сколько хочешь, — сказал он. — Но ты откроешься мне, Энджел.

Он запечатлел на ее губах последний поцелуй, легкий, словно крылья бабочки. А потом улыбнулся. — Сладких снов.

С этими словами предводитель инкубов, Гесперос, король Кошмаров, исчез — в одно мгновение он был там, а в следующее — исчез в клубах пахнущего сандалом дыма.