Глава 9

Фантом улыбнулся ей, показывая черные зубы, резко контрастирующие с молочно-белой плотью. Он был семи футов ростом и низко кланялся в притворном почтении, его кожа мерцала и вибрировала, как будто была покрыта тонким слоем тумана. Энджел никогда раньше не видела фантомов. Конечно, она слышала о них. Они должны выглядеть как негативы фотографий смертных, хотя и были выше обычных людей.

Фантом перед ней обладал бело-голубоватыми волосами до плеч, такими тонкими, что они походили на перья птенца, и глазами, которые были ни чем иным как бездонными черными озерами. Несмотря на почти неосязаемую природу его плоти, фантом выглядел невероятно сильным. Его грудь была обнажена и широка, а вдоль крепкого живота тянулись нити тайных символов, расписанных, словно татуировки, неоновыми бело-голубыми чернилами.

Энджел сразу же задалась вопросом, как она собирается победить его. Она никогда лично не встречалась с фантомами, но знала, что они могут исчезнуть по желанию, перемещаться в пространстве на любые расстояния в мгновение ока, и когда они прикасаются к тебе, это истощает силы, вымораживая изнутри. Более холодной смерти не существовало.

Тяни время. — Почему я здесь? — спросила Энджел.

— Потому что он хочет, чтобы ты была здесь.

— Кто? — спросила она.

— Тот, кто знает, кто ты. Тот, кто знает все — от начала до конца.

Энджел понятия не имела, о чем говорит фантом. — Боюсь, тебе придется быть более конкретным, — сказала она, едва сумев произнести всю фразу достаточно четко. Ее челюсть застыла на морозном воздухе, а губы онемели. — Многие думают, что знают все.

— А-а, — проговорил фантом, исчезая с того места, где стоял, и вновь появляясь в нескольких ярдах справа долю секунды спустя. — Но они ошибаются, — сказал он. — А он — нет.

— Что тебе от меня нужно? — спросила она. Во время разговора она ломала голову над планом нападения, но холод мешал ей думать, и ничего не приходило на ум.

— Ты должна погибнуть, — сказал ей фантом. На этот раз в его словах не было интонации. Просто констатация факта. — Чтобы он смог жить.

Энджел попыталась проглотить комок в горле, но оно было слишком сухим. У нее начали болеть суставы. Пол и стулья в церкви покрылись инеем. Энджел никогда особенно не любила холод. Больше любила солнце, тепло, свет. Не так она хотела умереть — ночью, замерзшей.

— Если ты собираешься убить меня, то, по крайней мере, можешь быть менее загадочным, — выпалила она. Боль раздражала ее и добавляла немного остроты языку.

Ответом фантома стало еще одно исчезновение. На этот раз несколько секунд прошло в тишине. Энджел стояла очень тихо, ее чувства были настроены на малейшую вибрацию в воздухе.

— Ты та, кого ищет Самаэль, — сказал фантом, и его голос эхом отразился от стен церкви довольно тревожным эхом. — И ты будешь тем, что он потеряет.

Энджел застыла, но это не имело никакого отношения к холоду. Тот, кто послал фантома, знал о Самаэле. Он знал о Сэмюэле Ламбенте. Знал, что если Энджел уничтожат, Самаэль будет… ослаблен. Конечный результат станет настолько разрушительным, что Энджел не хотела даже думать об этом.

Тот, кто послал фантома, боялся Сэма. И он действительно знал все, в конце концов.

Энджел почувствовала, как фантом появился, за долю секунды до того, как тот полностью материализовался позади нее. Она развернулась и набросилась на него изо всех сил, зная, что это конец. Сейчас или никогда, но только один из них покинет церковь живым.

Массивная стрела чистой силы вылетела из ее вытянутой руки, пронзила грудь фантома, отправив его назад через центральный проход собора. След тумана или мглы потянулся вслед его движению, пока на полпути вниз по проходу он снова не исчез.

Энджел в отчаянии стиснула зубы и, решив ничего не оставлять на волю случая, выпустила еще один мощный заряд. Волна невидимой силы вырвалась из ее руки, двигаясь по рядам стульев, чтобы столкнуть несколько из них со своих мест. Парочка повалились назад, один или два треснули от силы взрыва. Но не было никаких признаков фантома, но и без каких-либо признаков Энджел вдруг почувствовала, как его бестелесная форма движется сквозь нее, его рука скользит внутри частей ее тела, словно ледяной коготь.

Она сразу же ослабела. Ноги подкосились, дыхание замерло в легких, а кровь застыла в жилах. Боль была невыносимой, и она начала терять сознание, темные и светлые пятна плавали перед ее глазами, пока она не прикрыла веки.

Она упала вперед на руки, которыми едва успела упереться. Даже когда ее разум погрузился в хаос страха, вызванный болью, ее тело почувствовало слабину и знало, что делать. Она тут же начала исцелять себя, размораживая внутренности, как огромный нагреватель. Это было, вероятно, то же, что делала и архесса. Однако, Энджел обладала способностями, которых не хватало архессам. Фантом был не единственным, кто мог перемещаться, и, по мнению Энджел, было намного лучше убежать и жить, чтобы сражаться еще один день, чем умереть у ног убийцы.

«Сначала вытащи Рианнон», — сказала она себе. С огромным усилием она упала на живот, перевернулась и посмотрела на провода, на которых все еще висела архесса. Женщина была без сознания. Скорее всего, ей понадобится исцеление; Энджел придется поберечь силы для этого.

Если бы она могла добраться до проводов, закрепиться на них и использовать телекинез, чтобы снять наручники, то могла бы схватить Рианнон и транспортироваться. Даже прокручивая в голове этот план, она задавалась вопросом, хватит ли у нее сил — не говоря уже о ловкости — чтобы осуществить его.

«Я могу это сделать», — яростно подумала Энджел. Она закрыла глаза и сосредоточилась, но фокус был прерван с жестокой точностью, когда фантом снова атаковал, на этот раз обернув свои нематериальные кулаки вокруг горла Энджел. Он поднял ее с каменного пола и повис над ним, держа ее как тряпичную куклу. Снова нависла угроза потери сознания и темноты, которая положит конец страданиям, но воля Энджел была сильна. Когда лед проник сквозь кожу, мышцы, кости ее челюсти и шеи, она безжалостно перевела свое тело в режим транспортации.

Мир начал колебаться, слегка изгибаться, как это всегда бывало, когда она в мгновение ока перемещалась сквозь пространство и время. А потом все снова успокоилось, и она никуда не переместилась.

Фантом понял, что она пытается сделать, и разрушил ее попытку. Поскольку он также мог перемещаться, то был способен использовать эту магию и отменить ее, закрепив Энджел на месте. Ее противник быстро и почти без усилий доказывал, почему его сородичи тысячелетиями считались убийцами неестественного мира.

Все кончено, подумала она, когда тусклый свет собора начал исчезать, а тело неметь. Это оказалась почти спокойная мысль, хотя какая-то маленькая часть ее все еще боялась того, что ее смерть будет значить для всего мира. Это было смирение — и не похоже, что у нее имелся выбор в этом вопросе.

Когда она начала ускользать, то почувствовала, что проявилась ее истинная форма. Впервые за двадцать веков Энджел приняла образ существа, в которое была превращена. Она могла чувствовать заминку в силе фантома, находящегося перед ней во время изменения. Он был удивлен.

— А вот и она, — донесся откуда-то издалека знакомый голос. Энджел едва расслышала его, но узнала. Он грохотал с почти несравненной сексуальной энергией и был голосом, который она узнала бы где угодно.

Отдаленно она почувствовала, как фантом отбросил ее. Энджел грохнулась на каменный пол с глухим стуком, не понимая, ударилась ли она головой или приземлилась на вывернутую руку. Она не могла говорить и не могла чувствовать. Она лежала, а ее тело расходовало энергию, исцеляя себя, а звуки стали доноситься до нее со все возрастающей ясностью.

Как только онемение отступило, боль усилилась, и она поморщилась от дискомфорта, когда вены декристаллизовались, легкие расширились, а голова начала раскалываться. Сквозь стук и шум крови в барабанных перепонках она слышала звуки борьбы, грохот, какофонию чего-то раскалывающегося, а затем разбивающегося вдребезги. Кто-то застонал от боли, а затем другой голос закричал, признавая свое поражение.

Послышался сосущий, хлюпающий звук, а затем наступила тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием выжившего — и эхом шагов по полу. Энджел открыла глаза и уставилась на горизонтальную плоскость гладкого камня под своей щекой. Прошло несколько секунд, и она услышала звон цепей и щелчок замка. Энджел пошевелила руками, не обращая внимания на то, что они еще не совсем отошли от окоченения, вызванного холодом, и приподнялась, оперевшись на локти. Затем подняла голову.

Гесперос закончил укладывать архессу на верхнюю скамью хора и повернулся к Энджел. Он вернулся к ней и медленно опустился на одно колено рядом с ней, сверкая стальными зелеными глазами. — Так вот что ты скрывала, — тихо сказал он. Почти по-доброму. В его взгляде было неподдельное восхищение, когда он скользнул от ее глаз к волосам и обратно. — Тебе повезло, что я решил присмотреть за тобой, Энджел, — продолжил он, протягивая ей руку.

Энджел взглянула на него. На правом запястье короля зияла глубокая рана, но пока она смотрела, рана начала затягиваться. Инкубы были одной из трех рас на Земле, способных победить фантомов. Вампиры и архангелы могли справиться с ними, но один был неуловим, а другой — редок. Если бы король Кошмаров не следил за ней, она была бы мертва.

Энджел взяла протянутую руку и поежилась от чего-то, кроме холода, когда его пальцы собственнически сомкнулись на ее собственных. Ее тело продолжало восстанавливаться, даже когда он помог ей встать. Ноги немного шатались, но они быстро восстановились, и как только она смогла стоять самостоятельно, то попыталась вырваться из его хватки.