Глава двенадцатая

Наше время

— Агент Галлахер? — Высокий мужчина лет шестидесяти, в брюках цвета хаки и застегнутой на всё пуговицы синей рубашке, легко улыбнулся Марку, когда они пожали друг другу руки. — Я доктор Свифт. Чем могу быть полезен?

Они стояли в открытой приёмной, коридоры шли в обе стороны, невдалеке стояла небольшая группа людей, неторопливо переговариваясь.

— У меня есть несколько вопросов о человеке, который раньше здесь работал. Исаак Дрисколл. Мы можем поговорить где-нибудь наедине? — Марку не терпелось поговорить с доктором, там, где им никто не помешает, и он сможет лучше оценить его ответы, также, как и его реакцию — с мужчиной, который когда-то тесно сотрудничал с Исааком Дрисколлом.

— Исаак? О… Я уже много лет не слышал его имени, — доктор Свифт на мгновение растерялся. — Но, да, конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Доктор Свифт провел его в комнату с белой доской на одной стене и длинным двухсторонним зеркалом, напротив. Она была похожа накомнату для допроса, и когда Марк поинтересовался, доктор Свифт ответил:

— Да. Исследователи используют эту комнату, чтобы наблюдать за тем, как испытуемые отвечают на вопросы или реагируют друг на друга, производят оценку и тому подобное, в зависимости от эксперимента.

— Понятно, — сказал Марк. Он посещал занятия по социологии, когда учился в школе — а это было очень давно, — но ему было интересно узнать, как именно проходит изучение и исследование различных аспектов данной науки.

В центре комнаты стоял большой стол, на краю которого лежала стопка белых записных книжек.

— Это место подойдёт? — спросил доктор Свифт, отодвигая стул и указывая надругой.

— Да, более чем, спасибо, — ответил Марк, садясь напротив доктора.

Доктор Свифт выжидающе посмотрел на него, сцепив пальцы в замок. Он был крупным мужчиной, рубашка туго обтягивала его широкие плечи, пуговица на животе казалась опасно близкой к тому, чтобы отлететь.

— Исаак Дрисколл вышел на пенсию… сейчас скажу, — он посмотрел вверх, очевидно, подсчитывая, — в две тысячи втором или третьем.

Марк кивнул.

— Да, я знаю, это было давно.

— В чем же дело, агент? У Исаака какие-то неприятности?

— Да, к сожалению, я вынужден сообщить, что Исаак Дрисколл был найден мёртвым два дня назад.

Доктор Свифт несколько мгновений смотрел на него, словно застыв от удивления. Наконец он глубоко вздохнул.

— Найден мёртвым… Как?

— Он был убит.

Глаза доктора Свифта расширились.

— Убит? Исаак? Но как? Почему?

— Расследование не закончено. У меня пока не так много ответов. Надеюсь, вы сможете пролить свет на некоторые детали дела.

Доктор Свифт еще раз глубоко вздохнул, проведя рукой по своим чёрным, густым волосам, красиво посеребренным на висках.

— Сделаю всё что смогу. Прошло много времени с тех пор, когда я в последний раз разговаривал с этим человеком.

— Чем именно он занимался здесь, в «Рэйформ»? Его должность указана как социальный исследователь.

Доктор Свифт кивнул.

— Его работа заключалась в сборе, анализе и расшифровке данных. Правительство особенно заинтересовано в работах, которые могли бы помочь сменить социальную политику или хотя бы повлиять на текущую. Методики зависят от цели исследования.

— И большая часть исследований, проводимых здесь, финансируется правительством?

— Большая часть — да, хотя некоторые опыты спонсируются за счет научных грантов или стипендий.

— Вы можете привести мне пример конкретного исследования, над которым работал Исаак? Я пытаюсь лучше понять, кем он был и почему кто-то захотел причинить ему вред.

Доктор Свифт задумчиво посмотрел в сторону, прежде чем ответить.

— Думаю, последнее его исследование было о бедности и её влиянии на зарождение преступного поведения. Я не помню подробностей, но, думаю, мог бы найти файлы и отправить вам.

— Это было бы замечательно. Спасибо. — Марк протянул ему визитку, доктор Свифт взял её и положил в нагрудный карман рубашки. — Что вы можете рассказать мне о докторе Дрисколле, как о человеке?

Доктор Свифт пожал плечами.

— В целом он был хорошим парнем. Он мог быть настойчивым. Но немного… Иногда, неловким. — Он улыбнулся. — Что я могу сказать? Он был учёным. Мы не особо сильны в общении.

Доктор покачал головой и нахмурился.

— Боже, я не могу поверить… не могу поверить, что Исаак мертв. Убит. — Он снова посмотрел на Марка. — Вы же не думаете, что его смерть как-то связана с его работой здесь?

— Это маловероятно, учитывая, как давно он не работает здесь, но я пытаюсь увидеть картину целиком. Доктор Дрисколл купил несколько тысяч акров земли примерно в двадцати милях от ближайшего населенного пункта. У вас есть хоть какие-нибудь идеи, почему он раньше срока вышел на пенсию и уехал, можно сказать, в никуда?

Доктор Свифт на мгновение удивился, потом задумался. Затем вздохнул.

— Насколько помню, Исаак становился всё более пессимистичным и разочарованным по отношению к людям вообще и к обществу в целом. — Он на мгновение сжал губы. — Помню, как он несколько раз говорил, что готов полностью отказаться от общения с людьми, и что животные ведут себя более рационально и мудро, стараются сохранить свой вид, а не уничтожить.

Доктор Свифт усмехнулся, хотя улыбка получилась какая-то вымученная, с оттенком грусти.

— Я думал, что он шутит или говорит просто так… чтобы выговориться. Хотя должен сказать, что могу понять его мысли и чувства. Легко стать циничным, наблюдая и изучая моральное падение общества из года в год. Иногда создаётся впечатление, что уже совсем ничего нельзя изменить.

Марк криво улыбнулся. Он также видел некий смысл в данных размышлениях. В своей работе он сталкивался с вещами, которые заставляли его думать, что жизнь вдали от людей, рядом с дикими животными не такая уж и плохая идея. Люди полны ненависти и жестокости, порочны и коварны. Но… но они также способны на бескорыстие и глубокую любовь, доброту. Марку часто приходилось напоминать себе об этом. К тому же, люди нуждаются друг в друге, чтобы сохранить свою собственную человечность, гуманность. Не нужно быть социологом, чтобы понимать это.

— Значит, вы думаете, что Исаак Дрисколл купил землю вдали от города, потому что работа, которой он занимался, в конечном счёте, привела его к презрению всех людей в целом?

Доктор Свифт глубоко вздохнул и потёр глаза.

— Я не могу точно объяснить его мотивы. Как я уже сказал, я давно с ним не разговаривал. Но мне это кажется вполне вероятным.

Марк кивнул, сунул руку в карман и достал маленький блокнот. Внутри он держал фотографию Лукаса, сделанную несколько дней назад, при задержании. Он протянул её доктору Свифту.

— Вы узнаете этого человека?

Доктор Свифт несколько мгновений рассматривал фотографию, прежде чем покачать головой.

— Нет. Кто он?

— Человек, который в настоящее время живёт на территории Дрисколла. Он говорит, что Дрисколл позволил ему остаться там после того, как родители бросили его.

Доктор Свифт снова вздохнул.

— Это похоже на Исаака.

— Что вы имеете в виду?

— Исаак частенько работал волонтером в социальных программах. Мы провели много исследований по системе патронатного воспитания — и до сих пор проводим, — это была одна из областей, которая особенно волновала Исаака.

Марк кивнул.

— Понятно.

В самых тяжёлых делах, над которыми он работал, как правило, были замешаны дети. Он всегда был особенно чувствителен к ситуациям, в которых дети подергались насилию. Марк понимал, если он когда-нибудь ощутит, что становится невосприимчивым к подобным случаям, сразу же сдаст свой значок.

— Интересно то, что он позволил этому человеку, — Марк указал на фотографию Лукаса, всё ещё лежащую на столе, — остаться на его территории, когда он был ещё ребенком, но при этом не сообщил властям об этом.

Доктор Свифт некоторое время смотрел на фотографию Лукаса, прежде чем встретиться взглядом с Марком.

— Может быть, Исааку казалось, что жить в интернате гораздо хуже, чем жить в одиночестве в лесу.

— Вы думаете, что он действительно зашёл так далеко в своём неодобрении общества?

Доктор Свифт пожал плечами.

— Я лишь предполагаю.

Марк кивнул и вытащил из блокнота еще одну фотографию.

— А как насчет этой женщины? Вы видели её раньше?

Доктор Свифт посмотрел на фотографию женщины, которую нашли мертвой в гостинице, и нахмурился. Через некоторое время, он покачал головой.

— Насколько помню, нет.

Марк взял у него фотографии, снова положил их в блокнот, прежде чем протянуть через стол руку доктору Свифту.

— Спасибо, что уделили мне время. Пожалуйста, если вспомните что-нибудь ещё, что сможет помочь в расследовании этого преступления, позвоните мне. Адрес электронной почты также указан на визитке, если вы будете так любезны, чтобы переслать мне результаты последнего исследования, над которым работал Дрисколл.

— Конечно.

Марк повернулся, чтобы уйти, когда заметил картину, висевшую на стене слева от двери. Он подошел ближе, изучая её.

— Фермопильское сражение, — сказал доктор Свифт, подходя к нему и глядя на картину.

Марк взглянул на него.

— Такая же картина висит в доме Исаака Дрисколла.

Доктор Свифт посмотрел на него с легкой улыбкой.

— На самом деле именно Исаак повесил её здесь много лет назад, — его улыбка стала шире. — Боюсь, правительственным зданиям редко выделяют средства для косметического ремонта.

Марк достал блокнот и записал название сражения. Он обязательно почитает о нём позже.

— Она символизирует силу мужества, — продолжил доктор Сфифт, — возможность противостоять подавляющему большинству. И командную работу. Спартанцы победили.

— Это то, что так нравилось Дрисколлу в них? Он, должно быть, восхищался этой картиной, раз повесил её на работе и у себя дома. То, что он желал видеть в обществе, несмотря на то, что ежедневно видел доказательства обратного? Что стоит бороться, даже если кажется, что у тебя совсем нет шансов на успех?