Глава 21
Нику разбудил яркий луч света. Она лениво потянулась, но замерла, когда осознала, что полностью обнажена. От нахлынувших воспоминаний о прошедшей ночи у нее округлились глаза. Ника улыбнулась, чувствуя непривычную скованность... везде. Не удивительно. Ночью она оказывалась в таких позициях, которые раньше встречала только в игре «Твистер».
Сев на кровати, Ника огляделась, по ровному матрасу уже понимая, что Винсент не вернулся. Она проверила телефон. Семь тридцать. В запасе оставалось немного времени. Ника встала и неторопливо приняла душ. Может, он дома и сейчас внизу. «Можно вместе позавтракать», — подумала она, по-детски радуясь идее совместного приема пищи.
Вернувшись в спальню в одном полотенце, она открыла чемодан, который материализовался вчера утром, и натянула белые кружевные трусики. Затем надела белый свободный шифоновый топ на тонких бретелях, джинсовые капри с подворотами и новые туфли на танкетке. Схватив щетку, расчесала влажные волосы и небрежно закрутила их на макушке, чтобы высохли волнами. Добавила к образу пару крупных сережек в стиле бохо, несколько браслетов, схватила телефон и направилась вниз.
Она не стала бы утверждать, что не разочарована, когда обнаружила на кухне лишь Еву, но ее хотелось видеть не меньше. Лучшая подруга сидела на полу с Чарли, затискивая его до полусмерти.
— Что ты делаешь? Тренируешься быть матерью?
Ева подняла взгляд и облокотилась спиной о шкаф, драматично изобразив поникший вид.
— Наконец-то! Я почти уверена, что ты нарочно так со мной поступаешь, — пожаловалась она.
— Поступаю как? — Ника присела, чтобы обнять щенка.
— Заставляешь ждать подробностей! Что произошло ночью? Господи боже, я чуть не умерла, когда Габриэль вернулся в комнату с улыбкой до ушей! Он улыбался, Ника! — она понизила голос, — Ви не пустил меня в комнату, сказав, что ты в неприличном виде, — Вернувшись к нормальному тону, Ева вскочила на ноги, хлопая в ладоши как ненормальная. — Почему ты была в неприличном виде? Я правильно подумала? Он соврал, что не хочет тебя?
— Ты с ума сошла, — с улыбкой пробормотала Ника. — И да, как обычно, ты оказалась права.
Ника очутилась в радостных объятиях, а затем Ева схватила из стопки на плите две тарелки.
— Садись. — Она открыла духовку и из глубокой сковороды положила омлет. — Я знала. Я же говорила? — Ева поставила еще миску со свежими фруктами и пододвинула подруге тарелку с ножом и вилкой.
Ника уселась на один из высоких стульев перед гранитной стойкой и закатила глаза, заметив загадочный вид ее обуреваемой гормонами подруги. И на случай, если позвонит Винсент, Ника отложила телефон в сторону, но экраном вверх.
— Ой, да брось, Ева. Не смотри на меня так. Это пугает до усрачки. Как будто ты гордишься, что мою ягодку сорвали или как там еще говорят.
Ева фыркнула и ткнула в ее сторону вилкой.
— Видишь? Это доказывает, насколько он хорош для тебя. Я уже год не слышала от тебя подобных выражений. — Ева продолжала есть стоя, накалывая на вилку кусочек арбуза. — Я так рада, что все получилось...
Ника подняла руку и проглотила кусок омлета.
— Придержи коней, женщина. Это просто секс. — «Врушка», — нашептывал разум. — Прекрасный секс и ничего больше. Это ничего не значит. Мы с Винсентом ясно дали это друг другу понять.
Ева прекратила жевать и уставилась на нее.
— Что? Но почему? Я не понимаю.
На самом деле Ника тоже этого не понимала.
— Я, правда, не хочу снова это обдумывать. Просто, не знаю, дай мне немного насладиться моментом.
И, уже жуя виноград, она осознала, что наслаждение закончилось и хочется его вернуть.
А это значило, что ей нужно снова быть с Винсентом, чтобы утолить желание.
«Вот так и возникает порочный круг зависимости», — уныло подумала она, принимая чашку кофе от своей расстроенной подруги.
— Спасибо. Я думала, мужчины должны были уже вернуться. Они часто так поступают? Уезжают посреди ночи?
— Совсем не хочешь об этом говорить? — с тревогой спросила Ева.
— Неа.
— Ладно. Просто знай, что я рядом.
— Знаю.
— Ну, хорошо, тогда, эм, нет. — Ева едва волочила ноги до холодильника, чтобы взять молоко. — Вся эта хрень с полуночными отъездами для меня тоже впервые. Габриэль недавно звонил и сказал, что они ждут Максима, чтобы выяснить личность главы какой-то банды, которая торговала наркотиками под именем Моретти. О большем я не спрашивала.
— Ты испугалась, когда он разбудил тебя и сказал, что уходит? — Ника протянула чашку для молока, радуясь, что их дружба позволяла не ходить вокруг да около.
Ева съежилась, протягивая ей ложку.
— Я бы так и сделала, если бы смогла проснуться. Смутно помню его уход, но я была слишком сонной, чтобы понять, что происходит. Неприятно это говорить, но я рада. Иначе сходила бы с ума и не спала остаток ночи. — Она поморщилась и сделала глоток кофе. — Чувствовала себя очень виноватой, когда Гейб позвонил, а я не знала, где он.
Ника улыбнулась. Похоже, у каждой из них свои проблемы.
— Винсент сказал, что они проводили зачистку. Это же хорошо.
Ева отнесла молоко.
— Да. Очень хорошо, — согласилась она, вернувшись на место. — Я лишь надеюсь, что это ненадолго. — Она вздохнула, и обе девушки принялись ковыряться в своих тарелках. — Независимо от того, где ты находишься, все люди одинаковы, правда? Власть и деньги притягивают жадных, чья ненасытность, как правило, приводит к жестокости и временами смерти. — Ева взяла кусочек персика и свободной рукой начала скрупулезно поправлять баночки со специями Самнанга, выстраивая их в идеальный ряд. — Хреново, что мои муж и отец находятся на вершине пищевой цепочки в нашем маленьком круге. — Девушка натянуто улыбнулась, проведя рукой по животу. — Должна сказать, успокаивает, что Габриэля прикрывают Куан и Винсент. И Алек, и Максим тоже. Я почувствую себя еще лучше, когда Джак приедет из Сиэтла. Он был «морским котиком». С ума сойти, правда?
Отодвинув тарелку, Ника взяла кофе. Аппетит ее покинул. Да, с ума сойти. Она искренне радовалась, что Габриэля хорошо охраняют, но когда настанет время, кто защитит Винсента?
***
Снедаемый тревогой, Винсент стоял за закрытой дверью. Он устал слушать, как находящийся в комнате парень все отрицает, но вскоре принимается кричать и оправдываться. Поэтому пришлось убраться нахрен оттуда. Винсент жалел о невозможности и вовсе уйти, потому что ему хотелось домой, черт побери.
Эта отчаянная мысль его не испугала.
Да и не должна была, учитывая, что посещала его каждую минуту последние пять гребаных часов. Он еще никогда с таким нежеланием не покидал дом вслед за Габриэлем и Куаном. Куан улыбался большую часть пути в Бруклин. Ублюдок. Гейб усмехнулся, спросив, откуда у Винсента «синяк» на шее. Ведь тот носил отметку Ники со слишком гордым видом.
«Дерьмо».
Он облажался, заполучив эту девушку. Эпично, потому что теперь хотел ее снова.
И снова, и снова, и этому не будет конца.
«Дерьмо. Дерьмо».
Услышав тяжелые шаги, доносящиеся с нижнего этажа пустого офисного здания, Винсент резко поднял голову. Он сжал ЗИГ у бедра и расслабился только, когда в поле зрения появились Габриэль, Куан и Макс.
«Черт. Наконец-то».
— Какого хрена так долго, Киров? — рявкнул он, когда мужчины подошли ближе.
Даже его идиотская футболка с надписью «И ради этого я побрил яйца?» не вызвала улыбки на губах.
Макс смерил его хмурым взглядом.
— Отвали, Ви, я не в настроении. Я уже несколько дней не трахался. Несколько дней. Да, ты верно расслышал. Я уже почти не сплю. Но эта маленькая австралийка все еще отказывается играть по моим чертовым правилам. — Он распахнул дверь, возле которой стоял Винсент, и заглянул внутрь. — Ага. Это он. Приятно руководить операцией, а, засранец? — бросил он парню, поднимая глок, который Винсент даже не заметил, и сделал три выстрела, закрывая дверь, прежде чем стихло эхо. — Какого хрена она строит из себя недотрогу? Кто сейчас так себя ведет? Думаешь, она играет со мной? Полагаешь, считает, что таким образом достанет меня? Или считаешь, что действительно не хочет...
— Ты не мог опознать этого придурка по фотографии и избавить меня от часа ковыряния в носу под дверью? — оборвал его Винсент.
— Размытая получилась. Не хотел, чтобы невиновный умер ни за что. — Макс пожал плечами. — Во всяком случае, с этим гребаным великолепным акцентом она говорит: «Я пас». Какого хрена? — Он покачал головой, возвращаясь тем же путем, каким только что пришел. — Я ничего не понимаю. Пойду домой, — недовольно бросил он через плечо, снова скрываясь за углом.
Куан глубоко вздохнул, как будто после такого монолога ему не хватало кислорода.
— Я мог сделать другую! — крикнул Винсент.
Габриэль оглянулся, и в его темно-зеленых глазах мелькнуло веселье.
— Он прав. Сначала должно пройти опознание. Таким образом, от обезумевшего ублюдка можно вытянуть много информации о дилерах.
Винсента не сильно волновали подробности.
— Сидни Мартин с таким же успехом могла бы сдаться и пристегнуться наручниками к изголовью его кровати. Потому что он не успокоится, пока этого не случиться.
— Вот уж точно.
Когда они направились к выходу, Винсент наконец-то почувствовал облегчение. Почти дойдя до внедорожника, он резко остановил Габриэля.
— Дай нам минуту, — попросил он Куана, который кивнул и сел за руль «Эскалейда».
Габриэль выглядел заинтересованным.
— Что такое, Ви?
— Хотел извиниться за отсутствие воодушевления прошлым утром. Я был взвинчен, но это не оправдание. — Что было, то было, и он не собирался оправдывать свои действия. Винсент отбросил носом ботинка грязный сигаретный бычок. — Просто хочу, чтобы ты знал: я ужасно рад за вас с Евой. Ты храбрый, мужик. Храбрее меня.
Друг принял его ладонь и притянул в свои объятия.
— Спасибо, Ви, но храбрость тут ни при чем. Тут скорее сила воли и решительность. Никто не подберется к моей жене и ребенку. Ни один человек. Если придется ради этого отдать жизнь, то я более чем готов.