— Привлекала твое внимание. — Она пожала плечами, небрежным движением отпустила его волосы и провела пальцами по щетине на подбородке и вниз по руке. По его телу пробежали мурашки. — В этом больше нет необходимости.

Ника попыталась высвободить «Зиг» из его крепкой хватки. Но когда не получилось, то подняла на Винсента взгляд.

— Я использую его против каждого мужчины, который окажется рядом с тобой. Богом клянусь.

Она улыбнулась.

— Но сначала выясним их намерения, хорошо? Потому что, думается, мой начальник в «ТарМор» — мужчина.

Пока не способный об этом думать, Винсент проигнорировал замечание. Ему так отчаянно хотелось прикоснуться к ней. Не хотелось больше ждать ни секунды. Поэтому, как эгоистичный ублюдок, которым он себя признал, Винсент поставил предохранитель на место и уронил пистолет на пол. А затем обхватил Нику за талию и поднял. Прижал, заставляя обхватить себя длинными ногами. Ника сделала это с готовностью и обвила его шею здоровой рукой, сжимая до тех пор, пока их лица не оказались на расстоянии вдоха друг от друга. Ее туфли со стуком упали у Винсента за спиной.

— Рыжая? — Страх жесткими тисками сковал горло. — Ты не... злишься на меня?

— Вообще-то я в бешенстве, — сообщила она, касаясь губами его губ. — Ты меня бросил. Держался поодаль. Заставил скучать. Плакать из-за тебя. Я не могу помочь тебе это пережить. Тебе теперь придется многое наверстать.

И он будет это делать. Так долго, как нужно.

— Ника, я... малышка, пожалуйста. Черт, я так... — он зажмурился.

«Проклятье». Его мозг отказывался разумно функционировать. Но это нормально, потому что ощущение ее тела и объятия, в сочетании с выражением глаз, которое говорило убедительнее любых слов, что Ника принадлежит ему, оседало на сердце успокаивающим, исцеляющим бальзамом. Его израненная душа, наконец, начала восстанавливаться.