Но мысли занимала вовсе не рана. А тот упрямец, в которого ей довелось влюбиться. «Где он?» — гадала она уже не первую неделю. Один ли? Или с другой женщиной?

Решил ли, что с Никой слишком много проблем и она того не стоит? В конце концов, их отношения — если это вообще можно так назвать — оказались чередой опасных для жизни ситуаций.

И после утраты Софии...

Она потрясла головой, отгоняя мысли, и провела здоровой рукой по волосам. Конечно же, он не с другой женщиной. Он любит ее. Сказал, что не сможет без нее жить. Винсент принадлежал ей, так же, как Ника принадлежала ему. Мужчине просто нужно принять это. И поскорее. Потому что ее терпение на исходе.

Когда открылась дверь спальни, Ника вздохнула. Отвлечься сейчас не помешало бы. Особенно когда первым на середину комнаты выскочил Чарли, размахивая хвостом и хлопая ушами. Он заметил хозяйку и рванулся к ней, подпрыгивая, как ненормальный и царапая ее джинсы, требуя ласки. Ника подчинилась.

— Клянусь, этот малыш ест так, будто его никогда не кормили, — проворчала Ева, входя следом. — Никогда еще такого не видела. — В одной руке у нее была тарелка с двумя бутербродами, а в другой пакет из магазина. Она протянула тарелку Нике и осторожно положила пакет на кровать. — Все еще ничего? — поинтересовалась она, как делала каждый день.

Ника покачала головой.

— Богом клянусь, когда доберусь до него, пару минут буду вести себя крайне неприлично, а затем убью.

— Хотелось бы мне на это посмотреть.

Девушки подняли взгляд и увидели Габриэля, следом шел Джексон Триско. Ника уже мимолетно видела телохранителя, который приехал день назад. В Сиэтле, в день, когда она впервые поцеловалась с Винсентом. Он выглядел все таким же крупным и угрожающим. Ника запомнила его пугающее лицо. Он поставил у стены два больших растения в горшках и вышел, кивнув в ее сторону.

— Что касается убийства, — уточнил он, поднимая руку и делая серьезное лицо, — похоже, этому упрямому ослу нужен пинок под зад, и я точно знаю, кто с этим справится. — Другая сумка аккуратно присоединилась к той, что лежала на кровати, на этот раз слегка позвякивая. — Куда поставить?

Ника направилась в угол спальни.

— Какой план? — спросила она.

Габриэль не ответил, целуя жену в уголок рта и обращаясь к ней:

— Ты интересовалась клубом Максима? Кажется, сегодня тебе выпадет возможность на него посмотреть.

А потом повернулся к Нике.

— Готова оказаться среди людей?

Ника кивнула, скрывая волнение. Она не выходила из дома с самой выписки из больницы двенадцать дней назад.

— Конечно.

— Ты не почувствуешь себя неуютно посреди одетых и не очень танцоров? Пусть они и будут стильно выглядеть, но все же.

— Ох, ты забыл, кто мой брат, Габриэль? Прогуляйся по их клубному дому, редко можно не увидеть, как какая-нибудь девушка в майке и трусиках — если вообще в них — приносит своему мужчине выпивку или еду из кухни.

— Не представляю, как Калеб так живет, — пробурчала Ева. — Максим вернулся? — с надеждой в голосе осведомилась она.

Габриэль покачал головой.

— Еще нет. Но скоро появится. — Он поднял предмет, который Ника и Ева (вместе с Куаном и Джаком) приобрели во время утренней поездки в Вестбери-Плаза. Кто бы мог подумать, что Куан и Джак окажутся такой приятной компанией? Эти двое определенно привлекли к себе изрядную долю женского внимания. — Сюда?

— Идеально. Так, эм, Винсент сегодня будет в «Экстазе»?

Муж Евы многозначительно посмотрел на нее.

— Я об этом позабочусь.

Живот скрутило от нервов, вместе с предвкушением, от которого слабели колени.

***

Скрипя зубами и не сильно надеясь, Винсент снова припарковал свой «Комбат» в переулке позади «Экстаза». И опять принялся колотить в дверь. И снова его встретил Миша.

— Заходи, черт бы тебя побрал, — проворчал русский, отходя в сторону.

Похоже, упорство, наконец, принесло плоды. Винсент стремительно подошел к двери в кабинет владельца и резко остановился, заметив свою цель. Максим стоял за своим громадным столом из черного дерева, позади которого висела странная картина. Хотя, он скорее шатался, словно на борту корабля во время шторма.

— О, вот и мой парень, — пробормотал здоровый русский.

Или Винсенту почудилось, что он это сказал. Понять оказалось непросто. Потому что его друг был в стельку пьян.

Винсент уставился на него во все глаза. Максим никогда не пил больше чем на палец алкоголя. Никогда. Вообще никогда. Он всегда хотел все контролировать.

— Привет. — Винсент настороженно зашел внутрь.

Миша закрыл дверь, запирая их всех внутри.

Винсент двигался медленно, стараясь казаться расслабленным, пока незаметно вынимал мобильник. Он отправил короткое сообщение, сообщая парням, что происходит.

— Ты как, брат? — спросил Винсент, убирая телефон.

Макс поднял длинный палец и помахал им.

— Нет-нет. Больше не заслжваю этго звния. — Слова Макса были дикой смесью русского и английского. Но Винсент понял.

И фыркнул. Это человек заслуживал так называться. Он много раз спасал задницу Винсента, а теперь спас Нику. Этим выстрелом, пусть пуля и прошла через нее, Макс украл у Ноллана возможность нажать на курок прижатого к виску пистолета, что, конечно же, убило бы девушку.

— Да, достоин. Ты мой брат, нравится тебе или нет. — Винсент подошел к столу и оперся на него руками, наклонившись, чтобы посмотреть измученному другу прямо в осоловелые глаза. — Этого ничто не изменит.

Макс повторил его движение, и они оказались нос к носу. И, господи, от парня несло как от винокурни.

— Не смей, мать твою, пытаться уменьшить мою ответсность. Я знаю, что натворил. Пусть она и вжила.

— Я не пытаюсь никого оправдывать. Ты спас мне жизнь — ты спас жизнь Нике. Что бы ты ни говорил, но это твоих рук дело.

— Пшел ты. Пшел ты, сукин сын! — Голос Макса дрогнул, и Винсенту стало не по себе от того, что он собирался сделать. Но все равно продолжил.

— Думаешь, ты мне обязан за то, что произошло? Ладно. Можешь отплатить, приняв благодарность за вмешательство, когда я не смог сделать то, что должен был. Ты и Лори — вы оба можете принять мою благодарность. Вот так. Мы квиты. Лучше?

Голова Винсента резко мотнулась в сторону, на языке появился металлический привкус от только что полученного удара. Здоровенное тело Макса отшатнулось назад, скользнуло по стене и тяжело опустилось на пол.

— Ты гребный лжец! Ты меня ненавидишь и хочешь моей смерти за свою девчонку. Я знаю, что хочешь. Знаю, потому что я бы хотел, если бы ты сделал такое с... с кем-то вроде... стралийки. Ага. Астралийки. Хоть я и не чувствую к ней того, что ты к Нике, — едва разборчиво протянул Макс. — Но сейчас она мне дороже всех. Можн вспомнить еще Тег, наверно, но я не хочу ее трахать.

Винсент потер ноющую челюсть и с трудом подавил усмешку от перемены темы разговора. Парень и его член. Единственное, о чем он думал в данный момент. Винсент опустился на корточки рядом со своим давним другом, человеком, который пережил столько дерьма, что хватило бы на две жизни, и взял его за подбородок. Он заставил Макса поднять голову и посмотрел в его серебристые глаза.

— Я люблю тебя, мужик, — просто сказал Винсент, никогда не позволяя себе стыдиться проявления хороших чувств. — Ты мой брат. Ты помог спасти Нике жизнь, прихлопнув того ублюдка. То, что она попала под перекрестный огонь — ошибка, в которой ты будешь раскаиваться до конца дней. Но это ничего не изменит. — Он усилил хватку. — Ты пройдешь через это и вернешься к нормальной жизни, потому что нужен нам, черт подери. Ты меня понял?

Максим неуверенно наморщил лоб.

— Ты можешь прстить меня, Висент, — прошептал он на русском, его лицо искажалось ненавистным чувством вины. — Тперь, когда я не могу сбя прстить. Я ранил девчонку, кторая уже была так сильно ранена.

Винсент кивнул, соглашаясь.

— Но она поправится.

Схватив тяжелого друга под мышку, Винсент с трудом поставил его на ноги. Черт, парню стоит немного похудеть. Миша подлез под другую руку, и они потащили Макса к большой кровати у дальней стены кабинета. Опустили его на шелковое черное одеяло. Миша вопросительно посмотрел на Винсента.

— Будем дежурить по очереди.

Русский покачал головой.

— Нет нужды. Мне больше некуда спешить.

— Мне тоже, так что, похоже, составим друг другу компанию, пока будем нянчиться с пьяницей.

— Отлично. Возьму карты.

Винсент повернулся к Максу, который смотрел с такой мукой во взгляде, что у него защипали глаза.

— Ты меня в бабу превратишь, понимаешь, да? — раздраженно проворчал он.

— Твое прощение — это смиренный дар. Но я слишком надрался, чтобы оценить это сейчас. Василий в бешнстве, что я пропал. Сказал, я напугал его. Габриэль тоже злится. А Алек нет, птму что понимает меня. — Веки Макса наконец-то опустились. — Предпреждаю, я планирую играть в лакея с твоей женщиной, по меньшей мере, десять лет, так что тебе придется смириться и позволить.

Винсент вяло усмехнулся, чувствуя стеснение в груди, потому что он никогда не станет этому свидетелем.

***

Дверь, к которой Калеба послал Моретти, оказалась закрытой, поэтому он прошел через задний коридор «Экстаза» и без колебаний попал в личные владения Кирова. «Миленько», — подумал он, впечатленный висевшей напротив картиной. Кабинет был огромным, с кучей компьютеров, кожаной мебелью и громадным столом. Но слишком темным. Много черного.

Позабыв об интерьере, Калеб сосредоточился на сидевшем к нему спиной человеке. Перед ним находился целый ряд мониторов, которые показывали модный клуб и все, что происходило в радиусе пяти кварталов. По крайней мере, так это выглядело.

— Не возражаешь, если я поговорю с ним наедине? — спросил Калеб у устроившегося за столом Миши, сторожевого пса Кирова.

Перед ним лежал наполовину разложенный пасьянс из настоящих карт, но парень его не трогал. Нет. Он сидел, откинувшись назад, задрав ноги в ботинках, и вертел нож-бабочку с такой точностью, что от этого зрелища у Калеба сжались яйца.