Глава 6

Молли

(Девчонка с пушкой)

— Алло? — выкрикиваю я, мой голос скрипучий, а горло настолько сухое, что мне кажется, будто оно из наждачной бумаги.

— Черт тебя подери, Мастерс! Ты что, еще спишь? Тебе было недостаточно двух выходных? Думаешь, ты особенная, и тебе нужны трехдневные выходные? Какой, блядь, день недели сегодня по твоему мнению, дорогуша?

Я отодвигаю телефон подальше от уха и смотрю на него затуманенным взглядом.

— Кто это?

— Кто это? — теперь он кричит. Я буквально представляю, как вена на его толстой шее напрягается. — Тебе бы лучше знать, кто это, Мастерс. Если тебя не будет на работе через полчаса, считай, ты уволена.

Пип, пип, пип.

Вот черт. Мозг просветляется мгновенно, и я выскакиваю из постели. Мне не удается справиться с этим, и я падаю лицом вниз на розовый синельный коврик, где стоят мои розовые туфли на шпильках, готовые к… какого хрена тут произошло? Выглядит как будто…

1. Я действительно сильно напилась. Потому что повсюду пустые бутылки от вина и виски. И…

2. Здесь, похоже, было очень много народу, потому что обычно я не пью. Бокал или два, время от времени. Но столько? Все выглядит, как будто…

3. У меня была масштабная вечеринка, и, возможно, здесь даже были наркотики, если судить по виду…

4. Пепельницы?

5. Боже мой.

6. Хорошо, что травка разрешена в Кафедрал Сити, в противном случае я бы вылетела с работы.

Я встаю на колени и чувствую, что меня сейчас стошнит. Поэтому, отбросив все свои инстинкты, я вскакиваю на ноги, розовый коврик скользит по натертому деревянному полу, и ныряю в ванную комнату. Приземляюсь лицом на белое напольное покрытие в нескольких шагах от двери и проползаю оставшееся расстояние до фарфорового божества. Приподнимаюсь, открываю крышку и блюю.

О, Боже. Я отвратительна.

Я сижу так несколько минут, обнимая унитаз, будто он мой лучший друг, но вспоминаю угрозу моего босса и ползу в душ. Подняться и включить воду занимает у меня еще минуту. И тогда я замечаю…

7. Я одета в белье. И не просто белье, а…

8. Сексуальное белье, которого у меня никогда не было, светло-розовое с бежевым кружевом. И бюстгальтер с такой поддержкой, что мои девочки приподняты до самого подбородка.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свой зад, и да. Мои ягодицы оголены. Лишь полоска розового кружева разделяет их. Какого хрена? Кто вообще ложится спать в таком белье? Никто, вот кто. Только если не собирается…

9. О. Мой. Бог.

Я молнией выскакиваю из ванной и съеживаюсь, проверяя простыни на своей постели. Они все смяты в кучу с одной стороны, и я задерживаю дыхание, когда одним рывком стаскиваю их с постели.

Никого. Как обычно пусто. Я выдыхаю и смеюсь.

Точно, Моллз. Можно подумать, ты способна переспать с кем-то вот так.

«Ну, хорошо», — думаю я, направляясь обратно в ванную и держась за голову. — «Но откуда все-таки взялось это чертово белье?».

Взглянув на часы, я понимаю, что потеряла двадцать минут отведенного мне времени, и начинаю паниковать. Я не могу пойти, не приняв душ, поэтому я действительно опаздываю. Чую, получу хороший нагоняй, когда доберусь на работу, но сейчас мне некогда рассуждать о моих сомнительных перспективах.

Я стягиваю розовый кружевной бюстгальтер и трусики, которые никогда, никогда-никогда-никогда бы не надела, и забираюсь в душ.

Спустя чуть более часа — мне было необходимо заехать за кофе — я вхожу в Главное управление Департамента Полиции Кафедрал Сити, одетая в свой лучший рабочий костюм и бело-коричневые жокейские сапоги, мечтая вновь оказаться в своей постели и стараясь изо всех сил избегать шефа О’Нила. Вообще, в данный момент, это не сложно, поскольку обстановка на работе очень суетливая. В вестибюле четыре пары, и в каждой женщина плачет навзрыд. Мужчины с ними, предположительно, их мужья, выглядят так, будто готовы ударить кого-нибудь.

— С возвращением, Спящая Красавица, — говорит Роджер, стажер за стойкой, и шепчет мне вслед, когда я прохожу в офис сотрудников: — Шеф велел, чтобы ты зашла к нему, как только появишься.

— Что происходит? — спрашиваю я, кивая в сторону парочек.

— Целая группа детей сбежала в выходные, а родители устроили из этого сцену.

— Да, хреново. — Я снова изучаю лица плачущих женщин, в этот раз понимая, от чего они так страдают. Это, должно быть, самое ужасное, что может случиться с родителем. Но мне пора приниматься за работу. Я прохожу через пуленепробиваемую дверь и начинаю плутать по лабиринту из рабочих столов. Мне необходимо присесть и постараться избавиться от похмелья.

— Мастерс!

Черт.

— Уже иду, шеф! — выкрикиваю я. Повсюду подозреваемые. Некоторые прикованы наручниками к скамейкам, некоторые к столам. Когда я прохожу через главную дверь, то вижу целую очередь людей, прикованных в ожидании допросов. Я здесь всего две недели, но такого еще не видела.

Что-то определенно произошло в эти выходные.

— Закрой за собой дверь, Мастерс, — говорит шеф, когда я вхожу в его кабинет. Его кабинет — это классический аквариум, застекленный с трех сторон, и только одна выходит на город. Две других открывают вид на основные рабочие места, чтобы он мог за всем следить. И чтобы все могли видеть, когда кого-то отчитывают, потому что он никогда не опускает жалюзи, когда делает это.

Сегодня тем, кто получит нагоняй, буду я. Я вздыхаю и закрываю дверь, затем подхожу к его рабочему столу спереди и жду, пока он закончит раскладывать бумаги.

— Ты хоть представляешь, насколько мне сейчас не хватает рабочих рук, Мастерс?

— Нет, сэр.

Он поднимает голову от своих бумажек и метает в меня молнии своим взглядом.

— Что значит «нет»? Разве это не твоя работа обращать внимание, Мастерс? Разве не для этого я тебя нанял? Военная карьера. Шпион под прикрытием. Все это выглядит впечатляюще на бумаге, но на деле, ты — сплошное разочарование. «Последние три года работала над самыми секретными делами в стране», кажется, так сказано в твоем резюме. И ты хочешь сказать мне, что тебе не хватает интуиции, чтобы вычислить, что мне дико не хватает рабочих рук?

— Простите, сэр. Да, конечно я вижу, что у нас много дел.

— Мы не просто заняты, Мастерс. Сегодня понедельник после выходных, на которых прошел Праздничный Фестиваль Кафедрал Сити. А тебе хватает наглости опаздывать?

— Я забыла, сэр. Извините. Это больше никогда не…

— Я слышал об этой грандиозной вечеринке, которую ты закатила у себя дома, Мастерс. Думаешь, я не в курсе, что было семь вызовов полиции в ту ночь?

— Нет! — Этого быть не может.

— О, да, дорогуша. И я собираюсь наказать тебя за это по полной. Но тебе везет, потому что сегодня ты мне нужна, и у меня нет на это времени.

— Я видела родителей в вестибюле. Я сейчас же возьмусь за розыск этих подростков, сэр.

— Дети? Мы что похожи на нянек? Нет, Мастерс, ты не будешь заниматься сбежавшими детьми. Сегодня утром у меня в офисе был Аттикус Монтгомери, и он был вне себя.

Это дерьмово. Монтгомери — это местный миллиардер. Его семья владеет… вообще, я могу составить очень длинный список того, чем он владеет, но это будет слишком длинный внутренний монолог, на который, в данный момент, у меня нет времени.

— В эти выходные один из его сотрудников совершил самоубийство на своем рабочем месте.

Вдвойне дерьмово.

— И это второй случай за месяц. Так что тебе надо доставить свою прелестную попку туда. — Он даже глазом не ведет, несмотря на то, что называть мою попку прелестной — против правил. — И ты выяснишь, какого хрена там происходит. Поняла?

— Да, сэр, — говорю я, отдавая честь. — Я займусь этим. — Я разворачиваюсь на пятках и спешу удалиться, пока он не успел сказать еще что-нибудь.

— И, Мастерс?

Втройне дерьмово.

— Не надо отдавать мне честь. Ты больше не в армии.

— Точно, — говорю я, быстро открывая дверь и сваливая.

Я ни с кем не говорю, проходя через ряды рабочих столов остальных копов, подозреваемых, прикованных ко всему, что прикручено, и иду обратно в вестибюль. Одна.

У меня был напарник. Вроде того. Но он ушел в отставку на прошлой неделе, поэтому теперь я детектив Полицейского Департамента Кафедрал Сити, а не просто коп. Он был на краткосрочной службе две недели, пока стажировал меня. В любом случае, он был дружелюбен среди окружающей враждебности.

В Департаменте немало людей хотели, чтобы их назначили детективом. Но шеф нанял меня. Вообще-то, он умолял меня выйти из отставки. Забивая мне голову обещаниями и всей этой чушью насчет службы в полиции. И я поверила ему. Потому что, да, я верю в службу народу. В последнее время я получаю огромное удовольствие, помогая людям.

Я еще раз смотрю на группу потрясенных и опечаленных родителей, прежде чем выйти. У меня такое ощущение, что я подвожу их. Отвратительно, что я на привязи у шефа, и он отправляет меня разбираться с этим самоубийством. Вообще, я слышала о серии самоубийств. Люди приходят в отчаяние из-за финансовых проблем. Преступность выросла на сто двадцать процентов за последние пять лет. Люди хотят перемен. И эти подростки одни из них, полагаю. Но они всего лишь дети. Их нужно защищать, и, если они пропадут, кто-то должен обратить на это внимание. Меня бесит то, что Департамент может вот так просто игнорировать их.

«Но тебе нужна эта работа, Моллз», — напоминаю я себе. — «Она нужна тебе потому что:

1. У тебя не было работы с тех пор, как умер Уилл.

2. Ты впала в депрессию… да.

3. Но ты не можешь вечно прятаться от окружающего мира.

4. Люди должны нести свои обязательства, и это мое».

Возможно, в Департаменте есть другой детектив, который займется этими детьми. Я не знаю. Я здесь новенькая. Так что, наверное, шеф старается организовать все как можно лучше, и как надо распоряжается своими людьми. А я, как новенькая, сижу без дела, потому что мой бывший напарник все их закрыл. Может, шеф хочет таким образом сдержать реакцию общественности, которую могут вызвать самоубийства в крупнейшей в городе корпорации?