— Люди меняются, Эмилия. Подумай об этом. — Я иду дальше, а ты возмущенно остаешься стоять на месте. Успеваю сделать три шага, когда что-то ударяет меня по затылку. Мне больно, Эмилия, признаю, но я даже не оборачиваюсь, чтобы узнать, что это было. Вместо этого показываю тебе через плечо средний палец и продолжаю свой путь.

Ты пытаешься вывести меня из себя, Эмилия, но ничего не выйдет.

У тебя паника, Эмилия?

Что ты уедешь, и мы больше никогда не увидимся?

Сейчас ты понимаешь, как сильно во мне нуждаешься и как мало я тебя насиловал?

Насколько хорошо тебе было открывать мне все свои темные тайны?

Что я был единственным, на кого ты всегда рассчитывала?

Ты хочешь монстра обратно, чтобы хоть кто-нибудь был рядом с тобой?

Эмилия, ты больна. Обратись за помощью, но не ко мне.

***

Эмилия

Я смотрю, как ты исчезаешь вниз по ступенькам. Отвертка, которой я бросила в тебя, лежит на земле, отблескивая красным и оранжевым на солнце.

Почему ты не наказываешь меня, Мейсон?

Или это и есть твое наказание?

Почему ты не смотришь на меня, что бы я ни делала?

Я действительно стала тебе безразлична?

Я всегда думала, что не буду делать это добровольно, всегда убеждала себя ненавидеть тебя, чтобы не ненавидеть саму себя. Потому что нуждалась в этом. Ты позволил мне почувствовать, кто я есть на самом деле.

И теперь я потеряла себя так же, как потеряла тебя. Я знаю, что это совершенно неправильно, мне стоит просто забыть тебя и уехать с Райли в Нью-Йорк. И я поеду с ним и забуду тебя. Но я не перенесу это расставание, когда между нами царит вражда. Ты так близко, и так далеко. И знаешь, Мейсон, мне казалось, это просто секс, но я скучаю по всему. По твоей постели, когда мы проводили ночи вместе, как ты иногда смотрел на меня, как иногда я смотрела на тебя, как засыпала на твоей груди, чувствуя твои пальцы в своих волосах. Когда лежала на рельсах и открывала тебе свою душу, как ты смотрел на меня там, прикасался ко мне. Я никогда не хотела, чтобы это было правдой, но там было гораздо больше, чем мы могли себе признаться. Или это не взаимно, Мейсон? Я не могу понять это, уже нет, и я не знаю, чувствовал ли ты ко мне что-нибудь больше, чем просто похоть.

Это убивает меня.

Ты убиваешь меня, даже не желая того.

Знаю, что это глупо, но я сделаю все, чтобы добиться от тебя хоть какой-нибудь реакции, прежде чем уеду.

Чего бы то ни стоило, Мейсон.

28. Значит, ты хочешь дерьмового отношения, Эмилия?

Эмилия

Осталось два дня до моего отьезда, Мейсон.

У меня есть еще два дня, чтобы вернуть тебя прежнего. Но то, что происходит сегодня, застает меня врасплох. Я стою у окна и вижу, как вы с Мисси выходите из дома. В последнее время вы очень долго гуляете по озеру Мичиган, потому что она настоящая любительница воды. Когда-то я ходила с тобой. Мы так много всего делали друг с другом, как будто мы пара. По крайней мере, это было тогда, когда у меня была свобода, и я могла найти оправдание.

Я стою у окна в комнате для гостей и смотрю на тебя, приложив одну руку к стеклу, как будто могу удержать тебя таким образом. Ты никогда не был так далеко от меня. Мне не хватает того, как мои ногти царапали твою широкую мускулистую спину, Мейсон, и как ощущались твои мягкие, требовательные губы на моих, когда ты в очередной раз хотел показать мне, кому я принадлежу. Я скучаю по тому, как ты проводил большим пальцем по моей нижней губе, и по тому, что твоя рука при этом всегда слегка пахла травой. Мне не хватает того, как ты смотрел на меня, когда я приходила к тебе или когда мы все вместе сидели за обеденным столом. Я скучаю по тому, как ты всегда заставлял меня нервничать. И даже скучаю по твоим приказам, что я должна надеть или делать в течение дня. Я скучаю по тому, как ты иногда гладил меня по волосам, сам того не замечая. Хоть это были маленькие моменты, но они означали для меня все, потому что я так редко получала их от тебя.

И сейчас я чувствую себя, будто потеряла что-то очень ценное.

Что произошло, Мейсон?

Как мы до этого докатились?

***

Райли

Ты стоишь и наблюдаешь за ним, Эмилия, а я наблюдаю за тобой. Я стою в дверном проеме, а ты у окна, прижав руку к стеклу, с такой тоской. С такой грустью. Я знаю, на кого ты смотришь. На секунду задумываюсь, стоит ли мне что-нибудь сказать или нет. Вообще-то через два дня все закончится — но с меня хватит. Ты лежишь со мной в одной постели, в одной комнате, в то время как в голове у тебя крутится другой мужчина. Ты вообще заметила, что ведешь себя, как последняя потаскуха, и что о тебе должны думать мои родители? Что с тобой случилось? Тебе хоть на минуту пришло в голову, что ты подлая шлюха?

— Может мне стоит попросить его подняться и засадить тебе по-быстрому? — раздраженно спрашиваю я, и ты вздрагиваешь. — Я могу выйти на час и оставить комнату в вашем распоряжении. — Ты, в одно мгновение побледнев, смотришь на меня, твои глаза становятся огромными.

— Что?

— Что такое, Эмилия, неужели ты думала, что я ничего не узнаю? Я же не дурак. После его ухода восемь недель назад я знал, что там что-то происходит. Раньше я подозревал. Ты знала, что мой отец прекрасно умеет хранить секреты? — твои глаза становятся еще больше. — О, видимо, ты хорошо с ним поговорила, правда? — я прислоняюсь к дверному косяку и скрещиваю руки на груди. У тебя нет возможности выкрутиться из этой ситуации, Эмилия. — Вы мне так отвратительны. Все такие лицемеры. Все, кроме мамы! И так было всегда. — Ты не знаешь, что сказать, Эмилия. Я и не ожидал, что ты придумаешь правдоподобное оправдание. Этому нет оправдания. — Восемь месяцев, так долго ты его трахаешь. И? Он делает это лучше меня?

— Райли, я не знаю, что сказать, — беспомощно запинаешься ты, сжимая в руках кончик шторы. — Пожалуйста, сначала выслушай меня.

— О, я весь внимание, — говорю я, подняв бровь. — Мне не терпится узнать твое объяснение, Эмилия.

Ты молчишь, потому что ничего не приходит на ум. И что вообще можно сказать? Ты трахала моего брата. Как последняя шлюха. Я никогда бы не подумал, что ты такая.

Ты медлишь, слезы наворачиваются на твои огромные глаза, которые я когда-то так любил. Ох, я до сих пор их люблю, в этом и проблема. Но сейчас я вижу тебя иначе, чем несколько месяцев назад.

— Объяснений не будет? — ради интереса спрашиваю я. — Никаких «Мне жаль?», «Я этого не хотела?», «Дело не в тебе, а во мне?», «Как-то так само получилось?» Ничего?

Ты сглатываешь и смотришь в одну точку на полу.

— Посмотри на меня, — говорю я голосом, больше похожим на голос моего отца, чем на мой собственный. Он не мой биологический отец, но он меня воспитал. — Если собираешься мне соврать, смотри хотя бы на меня, лживая тварь.

Ты судорожно вздыхаешь и смотришь мне в глаза. Ты такая нюня. Даже если бы захотел, я не поведусь на твои крокодильи слезы.

— Я хочу знать. — Ты просто молча моргаешь. — Почему он, Эмилия?

Я ненавижу то, что ты молчишь. Ты не можешь справляться с конфликтами, Эмилия. Потому что любишь быть маленькой жертвой. Это я заметил уже после трех месяцев отношений. Со мной тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Я молчу, вместо того чтобы спорить. И не поднимаю на тебя руку, Эмилия.

— Почему? — настойчиво повторяю я. Ты вздрагиваешь. С чего бы это? Разве я когда-нибудь давал тебе повод бояться меня, Эмилия? Или это страх, который внушил тебе Мейсон? Я знаю, каким он может быть. Он так ведет себя со всеми, Эмилия. Ты не особенная для него. Он похож на пса, который хочет доминировать и властвовать над всем и вся.

— Я не знаю, Райли, — в конце концов, отвечаешь ты. — Я просто...

— Поскользнулась под него? — сухо спрашиваю я. — Или он случайно споткнулся и упал на тебя со спущенными штанами, да? Всякое может случиться.

— Райли, все было не так! Он меня шантажировал! — ты выглядишь так, будто только сейчас об этом вспомнила. Почти выдохнула с облегчением, потому что нашла объяснение своим шлюховатым подвигам.

— Да ладно? И чем же?

— Эм... ну... он меня напоил, а потом... ну, это случилось, и он снял это на видео. Я не хотела приходить к нему. Это была ошибка, но он шантажировал меня. И поэтому я снова и снова возвращалась.

— Ага. — Я киваю. — Значит, ты мне изменяла, потому что мой брат шантажировал тебя видео, на котором ты мне изменяла?

Сейчас ты понимаешь, Эмилия, что это не было хорошим оправданием. Но уже поздно. Ты поджимаешь губы, а я качаю головой. Больше всего мне бы хотелось выставить тебя за дверь прямо сейчас. Мы находимся в доме моих родителей, Эмилия. И я был всего на один этаж выше, пока ты трахалась с Мейсоном.

— Я не знаю, почему так поступила, Райли! — вдруг кричишь ты. — Наверное, я просто глупая, потому что не ценю тебя!

Я пренебрежительно фыркаю.

— Ты влюбилась в этого бесчувственного монстра, Эмилия? — не нужно ничего говорить, твои глаза говорят сами за себя. — Я не понимаю. Он плохо относится к тебе. Я знаю это, потому что он ни к кому не относится хорошо. Даже к себе. Ты для него последняя дрянь, Эмилия. Киска, в которую он может время от времени кончать. — Ты вздрагиваешь, и мне становится противно. Тебе больно верить в то, что Мейсон так думает о тебе. Но это так и есть. Я знаю его лучше, чем ты. К сожалению.

— Мне кажется, что... — ты вытираешь слезы. — Что это было именно так, Райли. Ты всегда был слишком хорош для меня. Ты всегда был слишком добр ко мне. Ты читал мои желания по глазам. Я не знаю, заслуживаю ли я все это. — Я не могу поверить в то, что ты говоришь, Эмилия. Неужели в наши дни так неправильно быть нормальным мужчиной? Обязательно нужно быть ублюдком, который обращается с женщинами, как с дерьмом, чтобы быть каким-то образом признанным? Разве нельзя быть просто самим собой?

— Значит, ты хочешь дерьмового отношения? — спрашиваю я совершенно трезво. — Что, Эмилия? Ты хочешь, чтобы тебя били? Тебе нужны синяки? Нужна боль? Ты ненавидишь себя так же сильно, как Мейсон ненавидит себя?