Глава 8

За ужином Мэй к нам не присоединилась.

Она сказала, что очень устала, поэтому мама разрешила ей отдохнуть. Папа работал допоздна, а Хелен была в Лэндоне. Дэни беспрестанно переживала, получит ли главную роль в мюзикле.

Я уставилась на лежавший на тарелке покрытый томатным соусом кусок пиццы. Она была с грибами. Да, я знала, что это, должно быть, не самая большая проблема в мире. Были еще голодающие дети в Африке и все такое. Но меня беспокоило это. Мама снова совершенно забыла обо мне.

Дэни не возражала. Она просто жевала, обсуждая, почему роль должна достаться ей, а не Тэрин. Хотя Тэрин была ее лучшей подругой.

— Она не знает, как правильно брать высокие ноты. Надо делать вот так, — объясняла младшая сестра маме, зная, что мне это неинтересно.

Она скривила рот в очень широкую почти-улыбку.

— А потом расплющить язык так, — добавила она, по-видимому, расплющив язык.

— Вот как я беру высокие ноты, — пропела она.

Я бросила на нее взгляд: серьезно? Она улыбнулась мне в ответ с фальшивой невинностью, а затем впилась в пиццу, прямо в грибы. Я поморщилась.

— Что? – спросила она. — Джулс, ты не одобряешь мой выбор еды? – провоцировала она меня, глядя на маму.

— Нет, — ответила я. — Я просто не люблю грибы, а об этом никто не помнит.

Мама, которая тупо смотрела на скатерть, и не съела ни кусочка, наконец взглянула на меня. Я смотрела на свой кусок.

— О, прости, дорогая, — вспомнила она. — Я забыла заказать что-нибудь попроще.

Я пошла на компромисс, не желая спорить об этом.

— Как бы там ни было, я могу убрать их.

Мамин взгляд переместился на лежавшие на тарелке листья рукколы, к которым она тоже не прикоснулась. Да что с ней?

— Мам, — начала я, отломив корочку с кусочка пиццы, — после ужина я хочу показать тебе веб-сайт выставки, на которую мы можем сходить в Чикаго.

Мама переключила свое рассеянное внимание на меня.

— Я про нашу поездку, — объяснила я. — Эти фотографы воссоздали культовые образы из классических голливудских фильмов с афроамериканскими моделями. Выглядит супер круто.

У фотографов Омара Виктора Диопа и Антуана Темпе была потрясающая коллекция фотографий, которые мне очень хотелось посмотреть вживую, а не только на экране ноутбука.

Мама через силу улыбнулась.

— Конечно, милая, — сказала она и, наконец, проткнула вилкой помидор черри.

Эту поездку в Чикаго я ждала с нетерпением. Да, я немного переживала. Не только из-за поездки в новое место, посещения множества музеев и галерей, но также из-за времени, которое проведу с мамой. Мы с ней больше не вели душевные беседы. Знаю, я подросток и не должна особо переживать по поводу проведения времени с матерью, но прошло так много времени с тех пор, как мы это делали. Меня накрыла волна ностальгии. Возможно, через несколько лет я уеду из дома — и, надеюсь, из штата — и общение с мамой будет в прошлом.

— Хочешь, я приготовлю тебе пасту? – предложила мама.

— Нет, спасибо.

Мама иногда отвлекалась вот так, ненадолго, когда была чересчур сфокусирована на чем-то, поэтому я не хотела быть причиной ее неприятностей.

Я с усердием откусила кусочек корочки от пиццы. Тепло мягкого теста успокаивало. Взглянув на маму, я увидела, что помидор черри все еще на вилке. Что-то определенно не так.

— Мам, что случилось с Мэй? — спросила я.

Возможно, если она расскажет мне больше о происходящем, ей станет легче.

— Хотя мне бы и хотелось рассказать тебе больше, дорогая, скажу только, что прямо сейчас Мэй нужно немного побыть одной, — было все, что она ответила.

Неважно. Мне следует думать о своем собеседовании в «Регале». Я не имею права переживать по поводу того, что беспокоит маму. Завтра мне нужно пройти собеседование с Себастьяном. В этом случае у меня не только будет возможность тусоваться с ним на постоянной основе, я также смогу избавиться от Айзека со всей этой внеклассной фигней.

После ужина я расположилась в гостиной, чтобы делать домашнее задание. Мэй была в моей комнате, а я была не совсем готова к неоново-розовой атмосфере плакатов из музыкальных театров и детских видео-чатов Даниэль.

Несмотря на то, что она просто отдыхала наверху, присутствие Мэй каким-то образом заставило всех нас чувствовать себя не в своей тарелке.

БЛИП, БЛИП.

Это был Айзек, он звонил мне по видеосвязи. Я нажала кнопку "принять" на ноутбуке, обрадовавшись появлению его лица на экране.

— Señorita, — поприветствовал меня он.

— Señor.

— Хочешь посмотреть, как я выступаю на дебатах?

— Хочешь посмотреть, как я вешаю трубку?

— Прекрасно, много потеряешь. И надеюсь, Виктория Лю тоже, — добавил он голосом злого гения.

— Ребята, вы в одной команде, тебе надо перестать надеяться, что она много потеряет.

— Неужели? – с иронией спросил он.

— Неважно, — проворчала я, листая Инстаграм.

— Какая муха тебя укусила?

— Эмм... Все нормально, — сказала я тихо, — просто этот вечер очень странный.

Айзек наклонился к камере.

— Странный в духе обычного Я-подросток-и-моя-жизнь-странная или что-то другое?

— Другое.

— Как так?

Я перешла на шепот.

— Когда я сегодня вернулась домой…

Не успела я рассказать Айзеку о появлении таинственной Мэй, как услышала, что в парадную дверь зашел папа.

— Пап, привет! — окликнула я его, тем самым подав Айзеку знак, что у меня больше нет возможности секретничать с ним.

— Привет, Джул-Джул, — крикнул в ответ мой отец, входя в гостиную и развязывая галстук. Он выглядел уставшим.

— Привет, пап, — пропел Айзек с экрана компьютера.

Папа наклонился, чтобы поболтать с Айзеком.

— Айзек, что у тебя интересного?

— Если не считать дебаты с моей заклятой врагиней Викторией Лю, которую я порву как Тузик грелку, и попытки найти внеклассные занятия для написания академического резюме вашей дочери, ничего особенного.

В уголках глаз моего отца появилась улыбка.

— Продолжай в том же духе.

— Питер! — услышали мы напряженный голос моей матери, доносившийся из кухни.

Мама на эмоциях ворвалась в гостиную, но потом тут же взяла себя в руки.

— Прежде чем ты пойдешь наверх, мы можем поговорить? — спросила она у папы.

Она взглянула на меня, а потом добавила:

— На кухне.

— Конечно, — ответил он и поцеловал ее в губы.

— Стаканчик холодненького? — предложила она отцу пиво,

и тот последовал за ней на кухню.

— Да, пожалуй.

Они захлопнули за собой дверь.

— С каких это пор твои родители стали секретничать? – попытался выяснить Айзек.

— Я перезвоню, — ответила я, быстро закрывая ноутбук, прежде чем он успел спросить еще что-нибудь.

Стараясь не касаться скрипящей двери, я на цыпочках подошла к кухне, чтобы подслушать их.

Через дверь я услышала приглушенный разговор. Мама говорила слишком спокойно. Это был голос, который она использовала, когда хотела, чтобы мы согласились на новое исследование терапии, которую она тестировала на нас. Я услышала обрывки фраз:

— Вчера вечером... работа... новости…

Вдруг я услышала, как разбилось стекло.

Полагаю, папин пивной стакан. Интересно, кто его разбил? Потом я услышала крики и звук собираемых осколков. Отец стал говорить громче, чтобы перекричать шарканье и звон голосов. Мои родители почти никогда не ссорились. Папа действительно злился на маму? Из-за Мэй?

Внезапно дверь заскрипела, ударив меня по колену. Должно быть, с той стороны кто-то прошел возле нее.

Я быстро отошла от двери. Завтра я спрошу об этом у папы. Надеюсь, он расскажет больше, чем мама. Если меня поймут на подслушивании, я не смогу ничего выяснить. Моих детективных навыков явно недостаточно. Надо пересмотреть сериал «Мальтийский сокол», чтобы освежить свои знания.

Я схватила ноутбук и крадучись пошла наверх.

Делить комнату с Даниэль – идея не из лучших. Она была очень недисциплинированной и ушла спать намного раньше меня. А еще она славилась своим храпом, который сотрясал стены, как электропила. Хорошие новости? Ко всему прочему, ее сон был более глубоким, чем у кого-либо в мире. Однажды, когда во время семейной поездки во Флориду мы остановились в отеле, она проспала пожарную сигнализацию.

К счастью, она легла на диван, освободив мне кровать. Закончив домашнюю работу, я еще раз прошлась по тексту для собеседования, почистила зубы и собиралась уже ложиться спать. А потом до меня дошло, что мои наушники в комнате. Когда нет никакой надежды уснуть, шумоизоляция должна была мне помочь.

Я вышла от Дэни и пересекла холл. Дверь в мою комнату приоткрылась, луч света скользил по ковру. Мэй, должно быть, еще не спит.

Я легонько постучала в дверь.

Нет ответа.

Постучать еще раз? Может, она заснула с включенным светом. Я не хотела беспокоить ее, но мне действительно были нужны наушники, если я собиралась всю ночь проспать в комнате Дэни.

Я осторожно заглянула в свою комнату.

Мэй бодрствовала и стояла перед моим высоченным, в полный рост, зеркалом. На ней был мой старый детский халат, из голубой махровой ткани, который я больше не носила и давала его друзьям, если им была нужна одежда для ночевки. (Не то чтобы у меня было много друзей. Или часто кто-то оставался с ночевой. Ну хорошо, однажды его надевал Айзек, когда его тетя уезжала из города.)

Мэй пристально смотрела на свое отражение, словно пытаясь узнать себя. Как будто не знала, кто она…

КРРРРРР…

…скрипнула дверь. Мэй обернулась, ее светлые глаза широко распахнулись.

Я чувствовала, что мои щеки заливает румянец. Мама привела домой девочку с порезами на спине, чтобы защитить ее, а я за ней шпионю. Класс, Джулс.

— Прости, — извинилась я. — Не хотела тебя напугать.

Опустила глаза на грязно-белый ковер, и стала натягивать на плечи халат.

— Все в порядке, — тихо ответила она.

Неловкость. Молчание.

Что было понятно, ведь она — незнакомка, спящая в моей комнате. Но одной из нас придется заговорить.

Хорошо, пусть это буду я.

— Ты нашла все необходимое? — спросила я. — В ванной есть запасные полотенца.