Он отпустил прядь, вдруг запустил обе ладони в моих волосы.
— Почему ты такая нежная?
Я отпрянула от его ладоней и повернулась к нему лицом.
— Не трогай меня!
— На? Но, пайилас, — он шагнул ближе, и я попятилась. Моя спина врезалась в шкаф. — Защищать… не означает слушаться.
Я вжалась в шкаф, он навис надо мной. Он был среднего роста по меркам людей, но возвышался на полфута надо мной. С насмешливой неспешностью он погрузил ладони в мои волосы, обхватил мою голову. Он прижался ко мне, тело было твердым, тяжелым и теплым. Ужасно плотным. Сильным. Властным.
Подавляя желание оттолкнуть его, я оставила руки висеть по бокам. Вот, что это было. Доминирование. Он был сильнее, мог делать, что хотел, и он доказывал это.
Зараза.
— Мне защищать тебя от всего вреда? — размышлял он вслух, словно в разговоре не было пауз. — Или только чтобы сохранить тебе жизнь?
Между этими описаниями была большая разница.
Его дразнящая улыбка вернулась.
— Ты не объяснила и свое обещание.
Мое обещание? Я не помнила обещание.
— Ты не получишь мою душу. На это я не соглашалась.
Он резко улыбнулся — злое недовольство. Новый страх пробежал по моей спине, но он не атаковал. Хоть он мог проявлять свою силу, я догадывалась — или отчаянно надеялась — что понимание «защиты» не даст ему ранить меня.
Но на что я согласилась? Я помнила, что не отдала ему свою душу. Я не обещала вывести его из круга, так что он говорил не об этом, и я не помнила, чтобы предлагала ему что-то…
Мои глаза расширились, размытая память подала мне ответ.
— Печенье? — пронзительно выпалила я. — На это ты согласился?
Тогда я смогла предложить лишь это. Будь я в своем уме, я бы не предложила что-нибудь настолько дешевое.
— Зачем же ты согласился на это? — добавила я, не успев подумать.
Он оскалил клыки, прищуренные глаза зло горели. Да, он согласился на мое дешевое предложение, и он злился.
Мне повезло со сделкой, но и он не остался ни с чем. Он сбежал из круга, не став рабом. Хоть он не был полностью свободен — он был привязан к инфернусу — он не умер и сохранил свои разум и волю.
Потому что, как он и сказал, защищать не означало слушаться.
Голос Амалии донесся с первого этажа, она крикнула что-то Кэти. Заилас обернулся на звук. Его пальцы дрогнули и стали отодвигаться от моих волос.
Я сжала его запястья.
— Ты обещал защищать меня, — прошипела я. — Так что знай это: если кто-либо — кто угодно — узнает, что у нас контракт, меня приговорят к смерти. Понимаешь? МП — организация, правящая мификами — убьет меня. И убьют тебя. Мы оба будем казнены. Ты не можешь защитить меня от них. Нет таких сильных демонов.
Он слушал с непонятным выражением лица.
— Защитить нас можно, оставаясь скрытыми. Никто не может видеть тебя или слышать. Нельзя позволить им найти инфернус. Мы не можем привлекать внимание к нам, или нам конец!
Он прищурился.
— Внимание?
— Это значит, что нельзя…
— Я знаю, что это значит.
Он снова склонился ближе, вжимая меня в шкаф. Я еще никогда не ощущала себя такой маленькой и бессильной — этого он и хотел. Я впилась ногтями в его ладони, но не могла пронзить его кожу. Он не заметил, что я пытаюсь ранить его.
— Никакого внимания, — сказал он. — В этом проблема.
— Что? Почему? Тебя кто-то видел?
— Не hh’ainun, — он резко отпустил меня и отошел. — Нужно уходить отсюда.
— Ты что-то сделал! — поняла я, охнув. — Что ты наделал?
Он открыл рот, чтобы ответить, и магия взорвалась где-то за моим окном, от этого содрогнулись стены поместья.