Глава 12

Когда девять кораблей увидели в бесконечном тумане мирового океана просвет, и капитаны их, позже назвавшие себя танами девяти туатов, приказали поворачивать к берегу, никто из них не владел магией — или, по крайней мере, магия та была кардинально иной.

Легенды рассказывают о том, что кормчие умели предсказывать бурю и дождь, умели замаливать морских богов и пели песни, вдохновлявшие воинов на бой.

Нынешняя магия — совсем иное. Она состоит из трав и эликсиров, заклятий-речитативов и призывов, тонкой игры на струнах чужой души.

Магия развивается со временем, как развиваются архитектура и ремесло. И изменяется. Что-то рождается и становится обыденностью, что-то тонет в глубине веков.

Девять капитанов поделили поровну архипелаг, который казался им спасением среди бесконечности вод. Откуда плыли они — о том не пишут историки и не рассказывают бабки-ведуньи. Даже мы, посвящённые в тайны магии, можем лишь гадать об этом, и никакие отражения в гранях иных миров не показывают нам достаточно достоверно, откуда происходит человеческий род.

Однако знаем мы, что девять танов отличались друг от друга так же, как небо и земля, солнце и туман, огонь и лёд. И сколько бы ни жили все мы бок о бок, сколько б ни смешивались семьи между собой, никуда не деться от этих различий, и за века обитатели разных туатов так и не научились друг друга понимать.

До сих пор я читала о них лишь в книгах.

Аустайры — те, что назвали свой остров Островом Солнца, первым делом по прибытии на архипелаг построили храм Двенадцати Богов. С течением лет они почти целиком установили монополию на касту жрецов.

Бейзилы — взявшие себе Остров Голубых Небес — никогда не претендовали на власть, и тем не менее от них зависели мы все. Именно они исконно делали лучшее оружие, экипажи и корабли.

Кайены — вечные мятежники и реформаторы, вынудившие первого избранного короля основать сенат, выбрали десяток настолько мелких остров, что, по слухам, от дома до дома в их туате приходится путешествовать на лодке.

Вейбелы — бескомпромиссные защитники порядка и закона, взяли на себя ответственность за соблюдение заветов первых капитанов. Большинство из них обитало в Кахилле, хотя они и имели собственные плодородные земли на острове Дождей.

Сайсы — отказавшиеся от строительства городов, построившие свои дома в ветвях деревьев и до сих пор верившие, что нельзя тронуть ни одно живое существо. Иногда я задавалась вопросом — что же они едят?

Хиссы, едва ступив на землю архипелага, отказались подчиняться единой воле. За долгие века они так и не присоединились к Аустрайху до конца. Говорят, с ними трудно вести дела, потому как ничто не интересует их, кроме них самих — но и ни один Хис не скажет тебе, в чём его настоящий интерес.

Дараи — тайная стража короля. Никто не знает, как живут они на своём острове Туманов.

Зерны — ещё менее дружелюбны к чужакам. Об их замках с высокими шпилями с отделкой из агата ходят легенды даже среди нас, чародеев.

И Эйхи — самые таинственные из всех. Из всех божеств они признают только Смерть. Из всех законов — только закон силы. И единственные из всех они не приняли запрет на призыв демонов, так что остаётся лишь удивляться, почему император до сих пор их не изгнал. Впрочем, удивляться тут нечему — он боится их. И знает, что ни им, ни нам некуда бежать.

В первый же полный день своего пребывания в столичном особняке Ворона я узнала, что он собирает их всех.

— Мы устроим великолепный приём, — сообщил Физэн, развалившись на подушках и потягивая из драгоценного кубка вино. Гроздья перстней сверкали на его тонких белых пальцах. Все, кто отвечал за порядок в доме, собрались полукругом вокруг него и смиренно ожидали распоряжений. А я сидела у его ног. Только мне разрешалось теперь сидеть при нём, — должны быть лучшие закуски, вина, музыканты… Всё, чего может пожелать каждый из гостей.

— Зачем? — с любопытством спросила я, когда слуги разошлись.

Физэн привстал и, наклонившись ко мне, поцеловал в висок.

— Они все должны влюбиться в нас. Разве нет?

Я подняла бровь.

— Кто-то может узнать, что с Физэном… с моим принцем... что-то не так.

Физэн покачал головой и кончиком носа провёл по моей щеке, заставляя ослабнуть сдерживавшие мой разум тиски.

— Они никогда не узнают, что с твоим принцем что-то не так, если хорошо запомнят, что твой принц — это я.

Должна сказать, изображать Физэна у него получалось весьма хорошо. Рука демона скользнула мне на живот, лаская сквозь тонкую ткань, и я, ещё неопытная в ласках, мгновенно подалась навстречу, подыгрывая ему.

— Потребуй лучшую портниху, — прошептал он, своим горячим дыханием обжигая мою кожу, — пусть сошьёт тебе такое платье, какого в Кахилле не было ни у кого.

— Мне безразличны платья, — тихо сказала я, поглаживая сквозь батист его сильное плечо. Затем мгновенно опомнилась и отстранилась. — Ты играешь со мной! — я попыталась сосредоточиться на его глазах, но нос Физэна скользнул ещё ниже, и его язык прочертил на изгибе моего плеча замысловатый узор.

— Я выполняю своё обещание, сердце моё. Выполняю наш договор.

Впрочем, в горячей истоме я уже не расслышала последних слов.

Шестеро мужчин и три дамы — в тот вечер мне довелось воочию увидеть их всех. Сидя на оттоманке у ног моего принца, я наблюдала, как один за другим выходят они вперёд, чтобы изобразить почтительный поклон.

Айрис Аустайр имела светлые, как снег, волосы и голубые холодные глаза. Белое платье её украшали бриллианты, издалека походившие на изморозь. Она грациозно присела в реверансе и одарила нас высокомерным взглядом — Физэн явно не вызывал у неё уважения.

— Запоминай, — шепнул Физэн мне на ухо, будто бы лаская мою шею, и я кивнула.

Следующим к нам приблизился Коди Бейзил — разодетый в небесно-голубые и светло-зеленые, как первая листва, шелка. С волосами рыжими, как огонь. С лёгкой полуулыбкой он взглянул на меня и отвесил почтительный поклон.

— С этим будет легко, — ещё один лёгкий поцелуй коснулся моего плеча.

Эмрис Кайен, должна признаться, мог бы сравниться с моим принцем красотой. Он имел чёрные волосы, слегка завивавшиеся на концах и небрежно разметавшиеся по плечам. Костюм его синевой подчёркивал глубину глаз.

— Моё почтение принцу и его избраннице, — произнёс гость, но насмешка звучала в его словах.

Четвёртой к хозяину дома вышла Бритта Вейбл — сухопарая высокая женщина, напоминавшая кое-кого из моих наставниц. Её глухое тёмно-зелёное платье было сшито из плотной ткани, и высокий воротничок-стойка закрывал шею до самого подбородка.

Пятой шла Йена Сайс. Одеяние её, такое же зелёное, как у предшественницы, мало напоминало любой из местных костюмов — казалось, оно было соткано из древесной листвы и острых ветвей. Волосы её, каштановые, как и мои, свободным потоком струились по плечам. Совсем не по-женски она отвесила нам поклон и двинулась назад.

Хиссы вышли вперёд вдвоём, и я широко распахнула глаза, приметив не столько мужчину — невысокого и щуплого Моргана Хисса — сколько его спутницу, хорошо знакомую мне. Платье летело за спиной Даи — алое, как лепестки пламени. Кривая улыбка замерла на её губах, когда Дая увидела меня. Так же пристально я смотрела на неё, пока мужчины приветствовали друг друга, но никто из нас ни звука не произнес. И Физэн тоже ни о чём меня не спросил.

Марвин Дарай вышел вперёд лишь на мгновение, чтобы отвесить короткий поклон и, ни слова не говоря, снова скрыться среди теней.

Тарис Зерн приветствовал принца, лишь едва шагнув вперёд, однако Физэн склонился к моему плечу и прошептал:

— Тебе не кажется, что мой хм… прототип… похож на него.

Я кивнула, и на этом мы закончили разговор.

Честно говоря, я была удивлена тем, что и Мариша Эйх пожаловала на приём. Это была одна из самых красивых дам, каких я видела здесь. В открытом платье с чёрным шлейфом и высоким воротником, она походила на саму ночь. Я ожидала высокомерия и льда в её глазах, но она, напротив, оказалась очень простой. С улыбкой изобразив поклон, она выбрала место в зале на одном из диванчиков и весь остаток вечера хохотала в компании двух молодых шевалье.

Этот приём дался мне куда легче, чем тот, первый, который я провела у настоящего Физэна за спиной, хотя празднество и вымотало меня. Слишком много ярких огней, слишком много музыки, вина и платьев, мечущихся по залу в бесконечном хороводе — гости Физэна не слишком стесняли себя.

Когда же наконец последний гость отправился домой, часы, должно быть, уже показывали шесть утра, и за окнами занимался рассвет.

Физэн подал мне руку и вызвался проводить в мой покой. Всё время, поднимаясь по лестнице, я чувствовала жар его тела у себя за спиной.

Я так устала, что мечтала только упасть на кровать и уснуть, но Физэн явно не собирался мне этого позволять. Он закрыл дверь за спиной и, обняв меня за пояс, притянул к себе. Спина моя оказалась прижата к его горячей груди.

— Я так ждал этого… — прошептал Ворон мне в самое ухо.

Усталость и вино сделали своё дело, я попросту обмякла в его руках.

— Не сейчас… — прошептала я.

— Как скажешь, моя госпожа, — вопреки сказанному, его зубы подцепили мочку моего уха и потянули на себя, заставляя разбегаться по телу волны дрожи. Я испустила шумный вздох.

— Физэн, — собравшись с мыслями, я повернулась в его руках и твёрдо посмотрела в глаза, — зачем это представление? Чего ты хочешь от меня?

Физэн ответил мне таким же полным недоумения взглядом.

— Я знаю, что не так уж красива, мне далеко до этих дам, — пояснила я, — всё дело в том, что я тебя призвала? Ты зависишь от меня? Не обязательно доказывать свою преданность так…

— Я выбрал тебя.

Такая уверенность звучала в его словах, что я не решилась возражать — тем более, когда руки Ворона потянулись, чтобы расстегнуть мой корсет.