Чего она не знала, так это того, что он заметил гораздо больше. Она была сильной, с крепким стальным стержнем. Но великолепная и мягкая во всех нужных местах. Она любила свою мать, которая по сути не уделяла ей внимания, в чем Райли несомненно нуждалась. Мать — сумасшедшая в один момент и чертовски блестящая в следующий. Райли чертовски предана людям, которых называла друзьями. Она управляла и вела честный бизнес в своем гараже и мясной лавке, как гребаный профессионал, несмотря на свою относительную молодость и неопытность. Она была женщиной, готовой показать миру палец и сделать все возможное, чтобы люди вокруг нее были счастливы и горды.

Он нуждался в такой женщине рядом с ним. В верной жене.

Соломан затушил сигару и бросил ее в пепельницу, стоявшую на столике в патио рядом с дверью. Он повернулся и вернулся в спальню. Райли нерешительно стояла у двери спальни, как будто собиралась бежать наверх и выскочить через парадную дверь, несмотря на отсутствие одежды. На ней было только пушистое белое полотенце, которым она обмоталась и еще одно на длинных темных волосах.

Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами, и она еще немного приблизилась к двери. Лучи восходящего солнца, проникавшие в комнату из-за двери позади него, ласкали ее лицо. Она выглядела такой уязвимой, стоя там, обхватив себя руками за талию. Как будто она разлетится на части, если он сейчас потянется к ней.

— Не убегай, — нежно попросил он.

Взляд ее глаз метнулся к нему, и он увидел неподдельный страх. Он хотел успокоить ее, но сейчас не время и не место. Он знал, что она хочет вымолить у него еще немного времени. Этого не будет. Каждый его шаг привел их к этой точке. Он внушит ей свою власть, не имело значение, чего хотела она. Он внимательно наблюдал за ней, ожидая, что она вот-вот убежит.

— Ты веришь, что я не причиню тебе вреда?

Она прищурилась, глядя на него. — Ты уже причинил мне боль. Ты чуть не убил одного из моих лучших друзей, натравил своего сторожевого пса на Кэти, выгнал мою мать из города. Ты грязный, безжалостный сукин сын. Ты явно никогда не слышали о чести среди воров.

Заледеневшим взглядом, он продолжал следить за каждым ее движением, как охотник, готовый убить.

— Если ты так считаешь, то мне нет нужды быть с тобой нежным. С тем же успехом я мог бы взять тебя и трахнуть так, как мне хочется.

Она вздрогнула и сделала еще один шаг в сторону открытой двери позади себя. Она отчаянно посмотрела на выход, прежде чем прикрыть глаза длинными ресницами, в попытке скрыть от него свои мысли. Он сделал еще один шаг к ней, приближаясь.

— Помнишь, в тот вечер я ходил в магазин искать Райли Бэнкрофта? В ту ночь, когда мы встретились? — низкий голос привлек ее внимание, побуждая посмотреть на него.

— Да? — прошептала она, взмахнув ресницами. Темные глаза столкнулись с более темными. Как она могла забыть ту ночь? Это была ночь, когда он решил ворваться в ее жизнь и навсегда лишить ее независимости.

— Я знал, что ты угнала мою машину, — его темные глаза оставались холодными. Она замерла, пригвожденная к месту его словами. — Разве это мог быть кто-то другой? Я знал только одного человека, способного угнать машину такой редкости и качества. Твой отец, Алан Бэнкрофт. Поскольку он мертв, вполне логично предположить, что его призрачное потомство пойдет по его стопам. До меня доходили слухи, что «сын», скорее всего, будет претендовать на престижный «Кубок Ястреба» и ему нужна машина. Я сложил два плюс два. К сожалению, я получил не совсем правильный ответ, не так ли?

Она замерла, пригвожденная к месту его словами. Он шагнул ближе к ней, вглядываясь в каждую черточку ее лица, пока она обдумывала его слова.

Увидев растущий ужас на ее лице, он кивнул. — Я собирался прикончить тебя той ночью, Райли. Всадить пулю тебе в голову, — признался он, его глубокий голос ласкал ее, несмотря на леденящее душу содержание слов. — Я должен был послать сообщение всем, кто собирался прикоснуться к моей собственности.

— Только... Я оказалась не такой, как ты думал, — прошептала она, и ее бархатные глаза расширились от страха. Она была так близка к смерти со своей стремительной погоней за гоночной славой. Что, если бы Соломон не увлекся ею в ту ночь?

Он подошел к ней, но не прикоснулся. В этом не было необходимости. Его глаза и голос достаточно сильны, чтобы захватить и удержать ее. Соломон наблюдал, как капля воды вырвалась из-под полотенца, упала с ее виска и капнула на грудь. Ее грудь вздымалась и опускалась в такт частому дыханию. Он поднял руку, чтобы коснуться капли воды, поймал ее костяшками пальцев и провел пальцем по мягкому изгибу груди. Райли вздрогнула и уставилась на него широко раскрытыми глазами, когда он поднес воду ко рту.

— Нет, ты оказалась не такой, как я думал, — признался он. — Теперь ты можешь претендовать на привилегию быть единственным человеком, который способен изменить хоть что-то, когда я уже все решил. И Райли?

Она облизнула губы. — Да? — прошептала она.

— Я не меняю своих решений, — сказал он ей, и в его словах прозвучал глубокий смысл.

Ее грудь поднималась и опускалась с усилием, которое требовалось, чтобы просто дышать. Он пригвоздил ее к месту, не касаясь, внимательно наблюдая, как она пытается дышать. Он надеялся, что у нее не приступ паники. Он собирался ее трахнуть. Что бы она ни выкинула в следующий момент. Ему все равно, даже если это сделает его монстром, он трахнет отчаянную малышку. Он больше не сможет прожить и минуты, не погрузившись в восхитительное тело Райли.

— Что теперь? — спросила она его.

Он не ответил. Вместо этого он поднял обе руки и мягко снял полотенце с волос, так чтобы не потянуть за мокрые пряди. Уронил влажное полотенце на пол и потянулся к тому, что было завязано у нее на груди. Она подняла руки и быстро отступила назад. Одной рукой он схватил ее за запястье, а другой сдернул полотенце, обнажая ее еще раз.

— Соломан, пожалуйста! — выдохнула она.

Ему плевать, что она произносит его имя в знак протеста. Что она боится и нерешительно пытается его остановить. Соломану нравилось, как она произносит его имя, а потом говорит «пожалуйста». Это звучало так, словно она умоляла его, и, черт возьми, ему понравилось, как мольба слетает с ее губ. Он хотел, чтобы она умоляла его. Они доберутся до этого. Скоро. Однажды он утолит свою похоть к ее телу и возьмет бушующий голод под контроль. Он будет достаточно спокоен, чтобы показать ей, что именно он способен дать ей в постели. Она никогда не захочет, чтобы он останавливался. И удивится, почему так боялась ему отдаться. Потом она будет произносить его имя и умолять о большем, повторять эти слова своими слишком сексуальными губами не только из страха.

Но сейчас... сейчас... когда она боролась с ним, ее обнаженное тело извивалось во всех нужных местах, он видел только зеленый свет. Он поднял ее, сделал необходимый шаг к кровати и бросил на матрас. Райли вскрикнула и перевернулась на живот. Попыталась встать на четвереньки и отползти от него, но вид ее задницы и лона сзади только еще больше распалил его.

Он покачал головой, пытаясь напомнить себе, что он не монстр. Что у него всегда хватало мастерства, чтобы обеспечить своим сексуальным партнершам удовольствие. Он обхватил ее за талию и рывком притянул к себе. Ее руки вылетели из-под нее, и она приземлилась грудью на постель. Он уткнулся сзади лицом в ее попку, вдыхая аромат ее плоти.

Рай.

Она замерла при первом прикосновении его языка. Вероятно, потому, что ожидала жестокого нападения, а не опустошающего, но приятного прикосновения к ее клитору. Он исследовал каждую ее складку, а она стонала и извивалась под ним, пока он, наконец, не откинулся назад и не шлепнул ее по ягодице с достаточной силой, чтобы заставить закричать.

— Перестань пытаться сбежать от меня, иначе я свяжу тебя.

Он перевернул Райли на спину, закинул руки ей за голову и уставился сверху вниз. Ее большие блестящие глаза смотрели на него, умоляя о чем-то. Его затуманенный похотью мозг пытался понять, чего она хочет. Больше времени? Притормозить? Невозможно. Его тело пылало благодаря ей.

— Прекрати сопротивляться. Просто почувствуй, — он постучал двумя пальцами по ее голове. — Перестань так много размышлять. Перестань думать о моей репутации.

— То, что ты можешь делать с людьми..., — прошептала она ему в лицо. — Я слышала об этих вещах.

— Я не сделаю этого с тобой, — яростно пообещал он. — Никогда не прикоснусь к тебе таким образом.

— Но ты можешь причинить мне боль, — она выгнулась под ним, как будто хотела убежать, но сумела лишь еще сильнее прижаться к нему обнаженным телом. Он поморщился и напрягся, пытаясь сдержаться, чтобы не вонзиться в нее.

Он не хотел лгать ей. Ему придется причинить ей боль. Она была своенравной, своевольной и любила попадать в опасные ситуации. — Причинить боль, да, наверное, — произнес он так тихо, как только мог. Она задрожала под ним. — Но сломать — никогда. Я хочу тебя целиком, красавица.

— Я боюсь тебя, — призналась она.

Он кивнул. Он думал, что хотел только секса с ней. Теперь он в этом не так уверен. Он провел пальцами вниз по ее щеке. — Просто почувствуй, Райли. Я могу доставить тебе удовольствие. Ты позволишь мне?

Ее глаза мерцали в лучах раннего солнца. У нее нет выбора. Он давал ей отсрочку из-за гнева и мести, которые он испытал, когда она убежала от него с его проклятой машиной. Он был готов сделать их первый раз вместе приятным для нее, если она перестанет бороться с ним.

Наконец она кивнула и заставила себя расслабиться. Что-то внутри его груди, о существовании чего Соломан даже не подозревал, смягчилось и растаяло для женщины под ним. Он будет нежным и терпеливым, даже если это его убьет.