Глава 12

Соломан откинулся на спинку кожаного кресла, глядя точно на то место, где Райли разделась, стояла перед ним восхитительно обнаженная. Затем перевел взгляд на край стола, туда, где она кончила, извиваясь под ним, отзываясь даже более восхитительно, чем он мог надеяться. Но она ушла. И даже несмотря на это, он знал, что придет за ней.

В нем буквально вскипела ярость. Он взглянул на мобильник. Она до сих пор не ответила ни на один из его звонков или смс. Впервые он попытался дозвониться ей больше часа назад, после того как ликвидировали пожар. Он вернулся в клуб, узнал, что Силия пропала, а значит, и Райли тоже.

Соломан со всей дури впечатал кулак в столешницу. Дерьмо. Он просто хотел знать, что она в безопасности. Ему надоело играть в ее гребаные игры. Взяв стакан с виски, выпил до дна, потом поставил обратно на стол. Его люди ждали ее в магазине, на квартире и в доме матери. И до сих пор она не показывалась ни в одном из своих обычных мест. Он даже попросил Романа заскочить к родителям Кэти, а затем к Венделлу. Никто ее не видел, и теперь разозленный Венделл тоже занимался поисками, переживая, что что-то случилось с боссом и подругой. Соломан хотел сказать этому мудаку заниматься своими гребаными делами. Он, вероятно, убедил бы Вендалла кулаками, не окажись тот счастлив в браке, с женой и двумя детьми.

Соломан оказался чертовски обеспокоен и дьявольски злился. Что если она ранена? Что если кто-то устроил пожар, чтобы отвлечь его и схватить Райли? Он действовал не легко и нежно, преследуя эту женщину. Черт, он хотел, чтобы весь этот чертов город знал, кому она принадлежит. Не желал, чтобы другие ублюдки рыскали вокруг, пока он преследует своего прекрасного механика. Но у него имелись враги, которые могли воспользоваться его слабостью. Соломан не думал, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы напасть на него или на кого-то из его близких, и начинал осознавать, Райли значила для него достаточно, чтобы относиться с пренебрежением к подобным предположениям.

Просто то, что она не отвечала, убивало его. Соломану хотелось пробить стену кулаком и шлепать задницу Райли до тех пор, пока она не осознает свое место рядом с ним. Больше он не позволит ей подобное. Как только увидит, сразу же запрет под замок. И навечно приставит телохранителей. Она принадлежала ему и вскоре узнает, что это значит.

В его руках завибрировал телефон. На экране отобразился незнакомый номер. И что-то подсказывало Соломану, это звонит его девочка. Он понятия не имел, с чего вдруг сделал такое предположение, потому что обычно никогда не отвечал на звонки с незнакомых номеров. Но достаточно хорошо успел узнать Райли и понимал, почему она осторожничает. Думает, он отследит ее номер, и будет права. Он успел поставить на ее телефон маячок, едва узнал, кто такая Райли Банкрофт на самом деле.

— Райли, — прорычал он, словно ударил хлыстом.

Какое-то время Соломан просто прислушивался к ее дыханию, а потом она произнесла его имя: — Соломан. — Это самое приятное, что она могла сказать. Словно шелковая лента обернулась вокруг его члена. Соломан представил, как слова слетают с ее губ. Пока ярость, словно обжигающая лава, текла по венам, облегчение ослабило беспокойство в груди.

— Где же ты? — требовательно спросил он, с трудом сдерживая гнев в голосе, чтобы она выдала свое убежище. Его девушка оказалась гораздо умнее.

Райли хрипло рассмеялась: — Так я тебе и сказала. У тебя имеется жуткая привычка заставлять меня идти туда, куда я не хочу идти.

Соломан стиснул зубы и тяжело выдохнул через нос, представляя, как накажет, когда до нее доберется. — Скажи мне, что ты в безопасности.

На какое-то мгновение она замолчала, словно прислушивалась к его словам, не зная, как реагировать. Наконец прошептала: — Я в безопасности.

— Черт возьми, женщина, немедленно возвращайся, — прорычал он в трубку, сжимая руку в кулак. Костяшки его пальцев хрустнули, на коже резко выделялась татуировка. Он хотел, чтобы его упрямая женщина послушалась, и в тоже время осознавал, что этого не случится. Она залегла на дно и не покажется, пока не подготовится. Или не совершит ошибку.

Райли рассмеялась, обволакивая теплым голосом все его тело. — Ну очень убедительно. Ты же понимаешь, ублюдок, что я едва могу сидеть? Так какого хрена я должна приползти к тебе? Чтобы ты отшлепал меня еще раз или совершил нечто похуже?

Соломан сунул в рот новую сигару, прикурил, жалея, что это не сигарета. Эта невыносимая женщина утомляла и бесила. — Если ты немедленно приедешь, я прощу все твои прегрешения, мы начнем все сначала. На этот раз никаких наказаний. Всему свое время, — соврал он.

— Думаю, сейчас ты впервые сказал то, во что я не поверю, — холодно ответила она. Она оказалась расстроена тем, что он соврал. И Соломан не знал, чертовски взбеситься, что эта девчонка настолько сильно задевала его за живое, или радоваться до чертиков, что она научилась так хорошо его читать.

Он вздохнул: — Ты права, Райли. Я выбью из тебя все дерьмо при первой же возможности, как только доберусь до тебя. Но обещаю, ты будешь жаждать каждого моего прикосновения, даже того, что причинит боль.

Райли ахнула настолько громко, что его член дернулся в ответ. — Вообще-то, мне хорошо и там, где я сейчас нахожусь. Спасибо, но нет. Ты можешь оставить свое ох какое заманчивое предложение при себе.

— Это не предложение, малышка. Это обещание, — прорычал он в трубку, выпрямившись в кресле и выпуская струю дыма. — Едва я доберусь до тебя, отвезу к себе домой. Больше никаких танцев с бубном. Я, черт возьми, украду тебя, Райли Банкрофт.

Она ахнула, и он представил, как она впилась зубами в пухлую губку, переживая из-за его обещания. — Я не твоя чертова игрушка, Соломан, — поспешно выдохнула она и добавила: — Ты не можешь принимать такие решения. У меня есть своя жизнь!

— Ты забываешь о маленьком проступке Силии в моем клубе сегодня вечером. Возможно, моему человеку следует приехать и забрать ее? — спросил он, делая еще одну продолжительную затяжку. Мерзко использовать подобную угрозу, но он хотел, чтобы Райли пришла к нему. Чем раньше, тем лучше.

— Давай, — ответила она абсолютно спокойно.

Соломан мгновенно все понял и усмехнулся такой сообразительности. Он должен был догадаться, чем она занималась в течение последнего часа. — Ты ведь помогла ей сбежать, верно?

— Конечно, — съязвила она, безразличие уже не слышалось в ее голосе. — Мне нужно было оставить маму без защиты, когда кто-то вроде тебя хочет использовать ее, чтобы добраться до меня?

Соломан тяжко вздохнул, провел рукой по коротким волосам. И наконец признался: — Я бы не сделала этого, Райли. Не причинил бы вреда твоей матери, только бы сделать больно тебе. Мне просто необходимо было найти способ взять тебя под контроль. Ты же отказывала мне на каждом шагу. И мне не оставалось ничего иного, кроме как играть грязно.

С минуту Райли молчала, и ему стало интересно, о чем она думает. Соломан услышал шорох, словно она улеглась на постель. И прошептала: — Даже если ты не собирался... ты все равно причинил боль, используя мою маму.

Ее признание оказалось настолько неожиданным, словно удар кулаком в живот. Соломан не привык к подобным чувствам. Мать умерла, едва Соломану исполнилось два года, а отец оказался жестоким человеком, да к том же подпольным боксером, втянутым в нелегальные бои без правил и азартные игры. В конце концов, его жизнь и карьера закончилась смертью из-за долгов. Вся нежность, которую Соломан когда-то знал, умерла вместе с его мамой. И все же эта женщина вызывала в нем не только желание обладать сексуально. И он не понимал, как такое возможно.

— Мне очень жаль, — тихо произнес он.

— Просто... не поступай так снова.

Соломан прижал костяшки пальцев к глазам и на мгновение задумался. Может ли он дать ей такое обещание и не соврать? Он являлся жестоким ублюдком. Был готов почти на все, лишь бы получить то, что желает. Но по правде говоря, не представлял, что причинит боль матери своей женщины.

Он кивнул: — Даю слово. Что больше не трону Силию.

— Спасибо, — тихо и устало прошептала Райли.

— Женщина, тебе нужно поспать, — заявил он, затушив сигару в пепельнице, которую держал в ящике стола. — Если ты не хочешь прийти ко мне, то, по крайней мере, оставайся в безопасности, пока я не вытащу тебя из убежища и не верну себе.

Райли рассмеялась, невероятно сладкий голос словно обернулся вокруг его тела, заставляя напрячься все мышцы. — Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем ты утащишь меня в свое логово. И не собираюсь облегчать тебе задачу найти меня, Соломан, — пробормотала она, зевая.

— Не думаю, что ты знаешь значение слова «облегчение», — прорычал он.

— Ну, мой школьный бойфренд так бы не сказал, — усмехнулась она.

Соломан стукнул кулаком по столу, осознавая, что она просто подшучивает над ним. — Ты только что подписала ему смертный приговор, — прорычал он.

— Ладно, ладно, прости, Соломан, с моей стороны это было глупо! Пожалуйста, никого не убивай! — взмолилась она.

Он застонал в телефон, отдавая ей все козыри, чтобы она смогла поставить его на колени. — Не думаю, что ты осознаешь, насколько чертовски сильно раздражаешь меня. Я половину времени желаю выбить дерьмо из любого, кто лишь взглянет на тебя, а это каждый чертов мужик с глазами, а другую половину времени почти кончаю в брюки только от того, что слышу твой голос. Ты меня погубишь, красавица.

С минуту Райли ничего не говорила. Он слушал ее легкое дыхание и окружающие шорохи. Затем она тихо произнесла: — Я иду спать. Сладких снов, Соломан.

Он уставился на телефон, когда она просто отключилась. Никто раньше никогда не говорил ему ничего подобного. Черт, это прозвучало хорошо. Ему все еще очень хотелось прикоснуться к ней, но теперь Соломан представлял, как его девочка где-то там свернулась клубочком на кровати, спала в безопасности, ожидая, когда он найдет ее.