Далее былина рассказывает, что Владимир, разгневавшись на хвастливого новгородца, посадил Ставра в "погребы глубокие".

Летопись ничего не сообщает о его дальнейшей судьбе, а былина-новелла вся посвящена ловким и смелым действиям Ставровой молодой жены, одурачившей князя и добившейся освобождения своего мужа.

Однако расправа с новгородским боярством ради поддержания престижа молодого князя Всеволода Мстиславича не остановила сепаратистских устремлений Новгорода. Всеволод (1118-1136) был последним князем, при котором Киев вмешивался во внутренние дела Новгорода.

Государственный щит. «Оный известен со времен великого князя Мстислава Владимировича, вступившего на киевский престол в 1125 году» (А.Ф. Малиновский)

Всеволод Мстиславич довольно долго выполнял различные военные поручения Новгорода, а в 1132 году, после смерти Мстислава, соблазнившись перспективой приобрести крупный удел на юге, он поскакал в Переяславль, но продержался в этом городе лишь несколько часов – к обеду его уже выгнал оттуда Юрий Долгорукий, его дядя.

Князь Всеволод вернулся в Новгород, рассчитывая, очевидно, на поддержку посадника Петрилы Микульчича и архиепископа Нифонта. Но здесь он застал необычайное брожение как в городе, так и по всей земле новгородской: боярство, по всей вероятности, в свое время заключило с ним договор о пожизненном княжении, чтобы еще раз не сталкиваться с тяжелой рукой Мономаха, как это было на втором году (1118 год) княжения юного Всеволода. Теперь новгородцы, псковичи и ладожане, собравшись все вместе, припомнили ему его обещание ("хощу у вас умрети") и в наказание за легкомысленную поездку в Переяславль "выгнаша князя Всеволода из города". Однако с полпути его вернули.

Новый конфликт созрел два года спустя, когда Всеволод снова пытался ввязаться в южные дела. При обсуждении похода на Суздаль прения на вече приняли острый характер. "Почаща молвите о суждальстеи воине новгородци и убиша муж свои и вергоша с мосту".

Во время самого похода произошла смена посадников, и сторонник Всеволода Петрила был устранен. Поражение, понесенное новгородцами в битве на Жда-не-rope в 1135 году, еще более обострило недовольство Всеволодом, втянувшим Новгород в эту невыгодную войну.

К бурным 1135-1136 годам, которые иногда называли даже "новгородской революцией", относятся два очень важных документа, посвященные делам купеческих корпораций. Рассмотренные вместе с летописью, они могут отчасти помочь нам в выяснении княжеской политики в последние критические годы существования княжеской власти в Новгороде.

Оба документа подправлялись потомками в XIII-XIV веках, но первоначальное ядро их предположительно можно выделить.

В 1135 году при посаднике Мирославе князь Всеволод составил "Рукописание", посвященное льготам и привилегиям купеческого братства при церкви Ивана на Опоках, построенной среди новгородского торга в 1127-1130 годах. Издавая этот документ, князь, очевидно, рассчитывал на поддержку купечества.

Церковь Спаса Преображения на Нередице. 1198 г.

"Рукописание" отчетливо утверждает и защищает права богатого купечества, "пошлых купцов". При церкви Ивана на Опоках учреждался совет из трех старост. Купцы выбирали двух старост, а от "житьих" и "черных людей" был только один, да и то не выборный, а официальное лицо, боярин тысяцкий. Ивановскому братству давались самоуправление и суд по торговым делам, независимые от посадника. Стать членом гильдии мог богатый купец (или сын богатого купца), вносивший большой вклад – 50 гривен. В пользу Ивановского братства шли таможенные пошлины с воска, привозимого в Новгород со всех концов Руси.

Гильдия имела свой общинный праздник 11 сентября, когда из общей казны тратили (очевидно, на устройство пира) 25 гривен серебра, зажигали в церкви 70 свечей и приглашали служить в церкви самого владыку, получавшего за это гривну серебра и сукно. Праздник братства Ивана на Опоках длился целых три дня. Такие совместные праздники членов купеческих гильдий или ремесленных цехов были характерны для всех средневековых городов Европы и Востока.

Тем временем в начавшейся феодальной раздробленности и распрях князей Новгород попытался сказать свое слово в общерусской политике. Посадник Мирослав Гюрятинич ездил в Южную Русь мирить киевлян с черниговцами. Князь Всеволод, остававшийся в Новгороде, давал противоречивые рекомендации относительно того, с кем из соперников быть Новгороду в союзе.

Недовольство князем со стороны новгородских бояр возрастало одновременно с сознанием их собственного могущества. Кроме боярства и купечества в Новгороде были еще две силы, на которые мог бы положиться князь в поисках опоры для своего пошатнувшегося престола, – церковь и "черные люди".

С "черными людьми" у Всеволода были враждебные отношения, что и было ему потом поставлено в вину.

Оставалась церковь, являвшаяся в Новгороде значительной экономической и политической силой. И вот создается второй документ Всеволода Мстисла-вича, в котором он частично зачеркивает привилегии, только что данные купечеству. Это "Устав князя Всеволода о церковных судех… и о мерилах торговых".

"Устав" был обнародован таким образом: на заседание княжеского совета в присутствии бояр, княгини и архиепископа были приглашены десять сотских, бирюч и два старосты; один из них – иванский староста Ва-сята. В "Уставе" очерчен круг людей, подвластных церкви, и состав тех преступлений, которые подведомственны церковному суду (развод, умыкание, чародейство, волхвование, ведовство, ссоры между родными, ограбление мертвецов, языческие обряды, убийство внебрачных детей и др.).

Но начинается "Устав" с того, что князь определяет, кому он вверяет суд и мерила торговые: на первом месте оказывается церковь святой Богородицы на Торгу, далее Софийский собор и епископ и лишь на третьем месте "староста Иваньский". После уточнения некоторых экономических деталей (какие оброчные статьи получают иванский поп и сторож) говорится, что старосты и торговцы должны управлять "домом святого Ивана", "докладывая владыке", то есть дела купеческой корпорации ставятся под контроль новгородского архиепископа.

Церковь Богородицы на Торгу была заложена князем Всеволодом вместе с владыкой Нифонтом в 1135 году. Зимою Нифонт ездил в Киев – "Устав Всеволода", пожалуй, правильнее датировать началом 1136 года, когда и церковь на торгу уже была построена, и владыка вернулся из своей дипломатической поездки. Новый документ (если только он верно понят нами) укреплял связи князя с церковью и ее влиятельным главой – архиепископом, но должен был вызвать недовольство новгородского купечества, корпоративная церковь которого – Иван на Опоках – оказалась на втором плане, а на первое место вышла новопостроен-ная Богородицкая церковь.

Дальнейшие события показали, что князь просчитался: 28 мая 1136 года по приговору веча (с участием псковичей и ладожан) Всеволод был арестован и вместе с женой, детьми и тещей посажен в епископский дворец, где 30 вооруженных воинов стерегли его (а заодно, может быть, и владыку?) два месяца. В июле Всеволода выпустили из города, предъявив ему обвинения: 1) "Не блюдет смерд". 2) Зачем в 1132 году польстился на Переяславль? 3) Зачем первым бежал с поля боя в 1135 году? 4) Зачем склонял к союзу с Черниговом, а потом велел разорвать этот союз?

С этого времени вольнолюбивый Новгород Великий окончательно становится боярской феодальной республикой. Красочность записей 1136 года, сделанных в летописи, как предполагают, ученым, математиком Кириком, показывает события 1136 года особенно выпукло, но, как мы видели, приход новгородского боярства к власти фактически совершился раньше.