— Черт возьми, Леди-Босс! У него должна быть чертовски хорошая задница! Я имею в виду, 457М мог бы выпотрошить вас как рыбу. Он мог бы перегрызть вам горло, как на прогулке в парке. Черт возьми, он мог бы обезглавить вас прямо здесь…
— Спасибо, Зак, — сказала я. — Достаточно.
Колин подбежал к нам, тяжело дыша.
— Вы в порядке? — спросил он, и его щеки вспыхнули на фоне бледного лица.
Я снова кивнула, надеясь, что они не заметят, как сильно дрожат мои руки и ноги.
— Спасибо. Да, я в порядке.
Зак снова присвистнул.
— Это, должно быть, самая идиотская вещь, которую я когда-либо видел…
— Зак, хватит уже! — закричала я, затем усмехнулась, увидев их потрясенные лица. — И никогда не делайте таких глупостей!
Колин начал смеяться. Зак присоединился к нему, и тогда мы все смеялись, смеялись так сильно, что согнулись пополам под вечерним солнцем, на том самом месте, где я чуть не умерла.
— О, Леди-Босс, — сказал Зак своим густым южным протяжным голосом. — Я никогда не сделаю ничего такого эпически Д-У-Р-Н-О-Г-О, обещаю.
Я покачала головой. Мне было приятно смеяться. Это было так приятно… быть живой.
— Послушайте, — сказала я, — если мы вернемся в штат Монтана и расскажем всем, что я выстрелила в волка, который превратился в человека, или что я встала между двумя самцами, борющимися за господство в стае… тогда, я никогда не получу должность, а вы, ребята, никогда не получите свои дипломы. Так что давайте просто опустим это в наших отчетах, хорошо?
Зак кивнул:
— То, что происходит в глуши Йеллоустона, остается в глуши Йеллоустона, — сказал он с большой торжественностью.
Мы все снова начали смеяться, сильно смеяться. Зак и Колин поставили меня на ноги, и я обняла их за плечи. Они оба были значительно выше меня, так что мы, должно быть, представляли собой довольно впечатляющее зрелище, прогуливаясь вместе через худу. Если вдруг какие-нибудь золотистые глаза наблюдали за ними.