ГЛАВА ПЯТАЯ

ПЛОСКОДОНКА скользила над обманчиво спокойными водами. Маленькие пятнистые лягушки сидели на широких листьях. Где-то слева среди зарослей бродил на длинных ногах тростниковый ходок, издавая горловые отрывистые щелчки, чтобы отогнать соперничающих птиц.

Сериза наклонилась к шесту, осторожно прижимая к себе куртку. Жесткий пластиковый пакет, спрятанный в подкладке, впился ей в ребра. На месте. Поиски дяди Хью заняли больше времени, чем планировалось — он переехал, и она потратила два дня, пытаясь найти его новый дом. От даты суда ее отделяло всего четыре дня. Ей нужно было спешить. Если она вовремя не явится с документами, семья будет разорена. Ей нужно было ускориться, а ускориться с плоскодонкой и каким-то тупоголовым сухопутником из Зачарованного, который думал, что она у него в кармане, было нелегко.

Лорд Уильям сидел на корме. Он был мускулистым, подтянутым, обернутым в черную кожу, и намного красивее, чем мужчина имел право быть. В первый раз, когда она увидела его, она чуть не открыла рот. Вокруг него со всем этим высоким ростом и темными волосами витала вся эта смертельно опасная аура. Но сейчас у него было выражение лица человека, который только что набил рот сырым шпинатом. Может, он расстроился, что промокли его красивые кожаные штаны.

Лорд Уильям был плохой новостью. То, что он был голубокровным из Зачарованного, было ясно как день: дорогая одежда, ухоженные волосы и отличное оружие. Она почувствовала вспышку магии, когда выстрелил тот маленький арбалет. И он выстрелил быстро, даже не остановившись, чтобы прицелиться, и все равно попал этой проклятой рыбе в жабры. Этот мужчина был натренирован, у него была та самая тренировка, которую получали голубокровные из Зачарованного, когда хотели поиграть в солдата. Отличное равновесие — он шел по лодке, как по твердой земле. Легкая поступь. Он был очень быстр. Вероятно, очень силен, если судить по мышцам на руках. Плохие новости.

Ну почему с ней не оказался еще один Эджер или какой-нибудь придурок из Сломанного? Нет же, у нее здесь лорд Кожаные штаны. В Зачарованном аристократы выбирали себе специализацию. Некоторые шли в академики, как ее дедушка. Некоторые посвящали себя гражданской службе. А некоторые становились убийцами. Насколько она поняла, он был одним из тех талантливых голубокровных, которые вырубают деревья своей магией и вытаскивают отовсюду оружие при малейшем намеке на опасность.

Сериза украдкой бросила на него еще один взгляд. Голубая кровь осматривал болото, и она позволила себе задержаться. У него были самые красивые волосы, какие она когда-либо видела у мужчины: темно-каштановые, почти черные, и мягкие, как соболиный мех, которые ниспадали на плечи. Интересно, что бы он сделал, если бы она бросила в них немного грязи? Возможно, убил бы ее. Или хотя бы попытался. Не то чтобы она собиралась позволить ему выиграть этот бой. Одаренный он или нет, но он не остановит ни ее меч, ни ее магию.

Она внимательно рассматривала его лицо. Твердый подбородок. Узкое лицо без следа мягкости, квадратная челюсть, умные карие глаза под черными бровями. Интересные глаза, почти янтарно-желтые. Это то, что вы видели в противнике — глаза. Глаза говорили тебе, с каким человеком ты столкнулся. Когда она смотрела в глаза Уильяма, то видела хищника. Он сидел совершенно спокойно, но что-то в его глазах обещало насилие. Она чувствовала это так же, как один убийца чувствует другого.

Плохие новости.

Он поймал ее взгляд и нахмурился.

— Отдай мне эту чертову штуку.

Сериза прижала к себе шест.

— Не волнуйся, ты получишь свой шанс, когда мы попадем в более сильное течение. А пока посиди спокойно и полюбуйся пейзажем. Смотри, вон там есть симпатичный болотный аллигатор, чтобы развлечь тебя.

Он бросил взгляд в сторону, где два больших желтых глаза смотрели на него из плавучих зарослей водорослей.

Давайте посмотрим, на что вы способны, лорд Билл…

— Это всего лишь детеныш. Максимум восемнадцать футов. Он тебя не тронет. Они вырастают намного больше.

Никакой реакции. Ну же, крошечная лодка, большой аллигатор, это должно как-то взволновать.

— Через несколько лет он может вырасти до двадцати пяти футов. Некоторые старики доживают до тридцати. Мы называем их эрваург. Типа «пожиратель».

Лорд Билл казался равнодушным. Хмм.

Серизу это не остановило, она решила надавить еще немного.

— Дело в том, что эрваурги не похожи на обычных животных. Когда кормишь собаку, она будет сидеть покорно и ждать, пока вы дадите ей еду. Когда кормишь болотного кота, он схватится за лакомство и вырвет его из ваших рук. Кормить болотного аллигатора — все равно, что кормить пару гигантских, острых как бритва ножниц. В какой-то момент ты держишь кусок коровьей туши на крюке над водой, а потом появляются огромные челюсти и… — она щелкнула пальцами, — мясо исчезает. Ни рывка, ни лишнего веса, ничего. Только челюсти и пустой крючок.

— Тогда не имеет смысла их кормить, — сказал Уильям.

— Мы делаем это из-за кожи. Тридцатифутовый эрваург содержит много кожи, но его шкура слишком жесткая, чтобы из нее что-то сделать. Можно обить этой шкурой лодку, но в остальном она мало на что годится. Но когда они молоды, их кожа эластична, поэтому торговцы кожей разводят их на аллигаторских фермах, как коров, и убивают их отравленным мясом, когда они становятся слишком большими. Кожа болотного аллигатора один из наших немногих экспортных товаров.

— Должно быть, ты убивала себя, не разговаривая целый день, — сказал он.

Красивый, опасный и осел. Что и следовало ожидать от избалованного богатого голубокровного из Зачарованного. Она представила, как ударяет его шестом по голове, и широко улыбнулась.

Его глаза сузились.

— Я понял. Ты держала рот на замке, чтобы не показывать зубы.

И умный. У бездомных не было хороших зубов. Кальдар подчеркнул это прежде, чем она ушла.

Сериза предпочла бы тупого лорда Билла умному… от умного было больше хлопотно, в конце концов, это не имело значения. Она дала слово и сдержит его. Они доберутся до Сиктри, и тогда она бросит его быстрее, чем он успеет моргнуть. Ей просто придется внимательно следить за ним и держать меч наготове.

Мимо мелькало болото, дикое и прекрасное одновременно. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Сериза проделала этот путь, но она помнила его достаточно хорошо. Она была любимым соучастником Кальдара в его преступных вылазках в города Сломанного. Он так сильно хотел поехать на поиски дяди Хью, что даже она не смогла убедить его остаться. Для этого потребовался Ричард. Он нахмурился, и Кальдар сдался.

Сериза взглянула на небо. Пожалуйста, пусть они все будут в безопасности Крысиной норы. Пожалуйста. Кто-нибудь должен был встретить ее в Сиктри, чтобы отвезти домой, и она согласилась позволить Уро сделать это, потому что он был лучшим погонщиком ролпи в семье, но он так сильно ворчал, наваливая на нее свои претензии к семье, что она еле могла это выносить. С Уро было тяжело. Он был большим и сильным, и он думал, что это делает его хорошим бойцом. Кроме того, у него была отметина на плече, оповещающая, что он включен в семейный бизнес. Ей следовало бы сказать «нет», но она знала, что это раздавит его, и не стала этого делать. Теперь данное решение стоило ей связки измученных нервов.

Но так как она жутко опаздывает, Уро с лодкой и хорошим быстрым ролпи будет очень даже кстати. Ей понадобится его лодка и его сумасшедшая езда, чтобы вовремя добраться до Крысиной норы.

Сериза коснулась своей куртки, снова ощупывая жесткую пачку бумаг. На месте. Дождитесь, мама, папа. Я уже иду.

***

Женщина лежала на полу, свернувшись калачиком. Паук вздохнул. Ее кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Этому не помогала патина синяков, покрывавшая ее ноги и руки. Он всегда верил в доктрину максимальной боли с минимальными повреждениями во время пыток… он хотел сломить ее дух, а не тело, и их сеансы оставляли только самые легкие повреждения. К несчастью, Женевьева решила напасть на охранников и попытаться покончить с собой. Усмирить ее, не причинив вреда, оказалось непросто.

Ее попытки становились все более безрассудными. Эта последняя была блестяще исполнена и почти отняла ее у него. Он не мог позволить себе потерять Женевьеву. Пока нет.

Паук ждал у грязной стены. Здесь пахло плесенью. Боги, как же он презирал болото!

Женевьева пошевелилась с тихим стоном. Ее веки задрожали, и она прошептала.

— Нет.

Галльский. Ну, наконец-то. Она вернулась к своему родному языку. Это означало, что он сломал ее броню. Слишком мало, слишком поздно. «Рука» сообщила ему, что «Зеркало» узнало о его деятельности на Трясине и послало агента. Они не смогли установить личность агента, но Паук ожидал, что адрианглийцы пошлют одного из лучших. Время от времени у «Зеркала» появлялись достойные противники, и он не мог позволить себе поставить под угрозу целостность проекта. Придется принять несколько трудных решений.

— Да, — ответил он ей по-галльски.

Женевьева выпрямилась. Сине-черное кольцо вцепилось ей в горло.

— Синяк на твоей шее выглядит ужасно, — продолжил он на том же языке. — Я должен признать, что использовать магию, чтобы задушить себя ошейником, было изящным ходом. Скажи, ты научились деформировать металл до того, как твоих родителей сослали в Грань или после?

Она смотрела на него с напряженной, сосредоточенной ненавистью.

— Мне грустно, что ты меня ненавидишь, — сказал он. — Я говорю искренне. Ты, как и я, отпрыск одного из старейших голубокровных семейств, и мы должны вести цивилизованную беседу, приправленную хорошим красным вином и редкими остроумными замечаниями. Вместо этого мы оказываемся здесь. — Он развел руками. — В сточной канаве для всей мировой грязи, где ты превратилась в избитое животное, а я в твоего мучителя.