Глава 22

Я едва могла держать глаза открытыми. Алессио засмеялся, прежде чем поцеловать меня в шею, в то место, куда прижимался лицом.

«Тебе больно?»

«Да.»

«Хорошо.» Алессио отстранился и упал на живот рядом со мной, показывая свою спину. Я перевернулась на бок и повернулась к нему лицом.

Алессио почти сонно улыбнулся, его глаза были прикованы к моей шее. Он потянулся вперед и осторожно погладил пальцем по коже. «Я отметил тебя», прошептал он, выглядя очень гордым собой. Его глаза сияли притяжательным блеском.

Покачав головой, я улыбнулась. Я никогда не видела, чтобы Алессио так потерял контроль. Впервые я увидела степень его собственничества. Я должна была испугаться, но я не боялась. Вместо этого я чувствовала себя желанной и обожаемой. И наконец, я чувствовала себя любимой.

Я подползла ближе к Алессио и увидела его мышцы на спине. Лежа головой на его руке, я мечтательно вздохнула. Я знала, что он никогда не сделает мне больно. Алессио только доставит мне удовольствие.

Моя рука переместилась к его спине, и мои пальцы погладили татуировку птицы, которая покрывала половину его спины и лопатки. Птица выглядела так, словно поднималась из огня, и дизайн был прекрасно выполнен. Каждый раз, когда я смотрела на это, я была полностью загипнотизирована.

Мышцы Алессио напряглись под моим странствующим и исследующим прикосновением. «Что это за птица?», я спросила с любопытством, мои пальцы обводили её расправленные крылья.

«Это Феникс», пробормотал он в ответ. «Я набил это в тот день, когда стал Боссом».

«Оу.» Мои пальцы продолжали касаться птицы, когда я задала следующий вопрос. «Это огонь, из которого он возрождается?»

Я чувствовала, как он кивает. «Огонь и пепел».

«Пепел?», я спросила с сомнением.

«Когда я пришел к власти, Семьи были почти разрушены. После смерти моей мамы, Лев полностью потерял всё. Он был все время пьян и почти не заботился о семьях. Мы были почти разрушены и так близки к тому, чтобы потерять все. Он больше не мог быть Боссом. Он не был достаточно силен. Когда мне исполнилось девятнадцать, он передал мне титул, и я стал Боссом», - объяснил Алессио. При упоминании смерти его матери и имени отца моя блуждающая рука замерла, и воздух покинул мое тело.

Алессио, казалось, сначала не заметил, продолжая рассказывать. «Пепел представляет Семьи, когда я пришел к власти. Всё и все были уничтожены. Мы так много потеряли, и мне пришлось начинать заново, снова строить нашу империю. Я построил более сильную и большую армию, свою империю из пепла».

Иногда я забывала, кем он был. Он контролировал и управлял Нью-Йорком и всеми остальными частями, которые принадлежали ему железным кулаком. Он был Боссом. Одним из самых сильных. Даже сильнее, чем итальянцы. «Феникс - это ты», - я подавилась своими словами.

Я снова почувствовала его кивок. «Почему ты перестала трогать меня?» спросил он, напрягая мышцы, как будто требуя моего прикосновения.

«Извини», - пробормотала я и продолжила свою нежную ласку, хотя дрожала от внезапного страха. «А как насчет огня?»

«Огонь - это то, чем я владею сейчас. Я поднимаюсь над всем и всеми. Я хозяин, судья, присяжный и палач. Все остальные кланяются передо мной.» Его голос был сильным и наполненным силой.

Сильно сглотнув от нервозности, я закрыла глаза. Как я собиралась рассказать ему свою правду? Я доверяла ему, но во многих отношениях я все еще боялась его ... его реакции.

«Ты снова остановилась.»

Мои глаза снова открылись, и я пробормотала еще одно быстрое извинение. Когда моя рука скользнула по его спине, я услышала, как Алессио вздохнул от облегчения и удовлетворения. «Мне нравятся твои руки».

«Я люблю прикасаться к тебе», - тихо призналась я.

«Ты успокаиваешь меня, Айла. Ты успокаиваешь огонь, бушующий во мне, - признался он.

Я поцеловала его в плечо, когда мои пальцы начали ласкать татуировку цепи на его руке. Она начиналась на шее и обвивалась вокруг Феникса, а затем продолжалась по всей длине его руки, останавливаясь прямо над его локтем.

«Что насчет этой? Что она значит?», я спросила, поглаживая рукой по тяжелым, черным цепям.

Алессио застыл под моим прикосновением.

Я тоже замерла. Я начала менять тему, когда он ответил, его голос был низким и глубоким.

«Это значит, что я прикован к своему прошлому».

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свое раскаленное сердце. Мне не понравилось, куда вел этот разговор, но это не остановило меня. «Что ты имеешь в виду?»

«Тату представляет мою месть».

Его слова были ударом по моей груди, и я почувствовала трещину в моем сердце. Это было почти так же больно, как мысль потерять все, что я только что нашла. Я посмотрела на цепь, которая отмечала тело Алессио, и слезы наполнили мои глаза, но я быстро их сморгнула.

«Каждый раз, когда я вижу её в зеркале, это служит мне напоминанием. Это напоминание о том, что я должен отомстить итальянцам. Каждый раз, когда я смотрю на цепь, она питает мой гнев и ненависть.»

О, его голос был наполнен таким большим омерзением и отвращением. Его слова были пронизаны годами ярости. Его тело было напряженным, мускулы сжались, когда его слова наполнили комнату, его признание тяжело давило на нас.

Он ненавидел итальянцев - Абандонато - так сильно, что пометил свое тело как напоминание.

«Каждый раз, когда я смотрю на цепь, я вижу безжизненные глаза моей матери, ее кровь вокруг меня». Голос Алессио прервал последние несколько слов, но потом я почувствовала, как он глубоко вздохнул. Он содрогнулся от моего прикосновения, и я сжала губы, чтобы не дать вырваться мучительному крику.

«Я поглощен этим. Это то, что заставляет меня двигаться, все эти годы и даже сейчас. Моя жажда мести сохранила мне жизнь, - продолжил Алессио таким же сдержанным голосом.

Я была расстроена мыслью о том, что он так долго страдает. Я хотела бы забрать все это, стереть всю его боль и годы страданий.

Я не смела поднять голову с его руки. Я скрывала свое лицо от Алессио, успокаивая его своим нежным прикосновением. «Альфредо уже мертв. Что ты бы сделал? Итальянцам?» Тихо спросила я.

«Альберто все еще жив. Он их так называемый Босс. Альфредо может быть мертв, но этот маленький ублюдок вступил во владение, и он должен умереть.» Алессио остановился на мгновение, и мое сердце ускорилось, пот выступил на лбу и я напряглась.

Когда он продолжил, мне пришлось заставить себя не отстраниться от него. «Каждого из них. Я убью любого, кто встанет на моем пути. Я буду убивать до тех пор, пока я не стану их чертовым Боссом. Я не остановлюсь, пока они не будут у меня под ногами.»

Алессио невесело рассмеялся, его тело дрожало под моей рукой. «Это конечная расплата. Забрав его империю, его армия преклонится передо мной, будет поклоняться мне как своему Богу».

Я видела сладкого и нежного Алессио. Я видела злого Алессио. Но этот… он был полон ненависти и мести, это был первый раз, когда я видела или слышала, его таким.

И из всех оттенков Алессио именно этот напугал меня больше всего.

Но даже благодаря своему страху я почувствовала внезапное облегчение. Я в безопасности в руках Алессио.

Во время его признания я не пропустила одно его обещание.

Алессио поклялся убить Альберто, моего мучителя. Он не знал, как много это значит для меня, знать, что однажды я избавлюсь от этого человека - дьявола в моей жизни.

«Алессио», - прошептала я.

«Да?»

Мои пальцы проследили цепь и затем Феникса. «Ты сказал, что убьешь любого на своем пути. Но как насчет невинных?»

Алессио напрягся. «Что?» медленно сказал он. О нет, я знала этот тон. Но я продолжала давить. Мне нужно было знать.

Мой голос дрожал, когда я говорила. «А как насчет тех, кто невиновен? Они тоже погибнут? Только потому, что они итальянцы - Абандонато?»

Как я. Слова были на кончике моего языка, но я остановила их как раз вовремя.

Он не отвечал, и это казалось самым долгим временем в моей жизни. Затем он сказал. И когда он это сделал, я поняла, что несмотря ни на что… мой конец всегда будет одинаковым.

«В этой семье нет, блядь, невиновных. Они все порождение дьявола. Они запятнаны кровью моей матери и сестры.»

Поднося руку ко рту, я подавила рыдания. Не имело значения, что я была жертвой и невиновной, потому что в конце концов я была Абандонато.

«Скажи мне кое-что, Алессио», - хрипло сказала я. «Ты сказал, что в этой семье нет невиновных. Ты ненавидишь их. Но…» Я остановилась и глубоко вздохнула. «Что бы ты сделал, если бы я была одной из них? Что если я скажу тебе, что я Абандонато?»

Мой вопрос был встречен молчанием. Я быстро смахнула слезы и стала ждать. И ждала. И ждала. Прошли секунды ... а потом минуты. Я все еще ждала, когда нас окутала тишина.

Алессио внезапно переместился из-под меня, и тогда я оказалась на спине, и он навис надо мной, его пристальный взгляд был напряженным, его брови нахмурились вопросительно.

«О чем ты говоришь?» он зарычал.

Положив ладони на его щеки, я прошептала: «Это просто вопрос, Алессио. Мне просто интересно.»

«Айла, это глупый вопрос. Почему ты вообще спрашиваешь это?» Он посмотрел на меня сверху вниз. «Не говори так больше никогда».

Он наклонился и поцеловал меня в нос. «Я не хочу, чтобы ты снова ассоциировала себя с этими придурками. Даже, блядь, не шути о таком. Ты меня слышишь?»

Мое сердце замерло от его слов, и, прежде чем я смогла остановить себя, я потянула его вниз, пока наши губы не встретились. Я поцеловала его со всем, что имела. Я целовала его, пока не задохнулась. Я поцеловала его с таким пылом, как будто это был мой последний поцелуй.

Алессио зарычал мне в губы и медленно отодвинулся, мы оба тяжело дышали, наши сердца стучали, пели друг другу в одном и том же ритме.

«Ты слишком невинна, мила и нежна, чтобы быть Абандонато. Твое сердце чисто. Ангел не может принадлежать Абандонато, - прошептал он мне в губы.