Когда он положил блокноты на комод, температура в комнате стала повышаться в геометрической прогрессии, но они продолжали смотреть друг на друга, сохраняя связь. Уступив своей потребности, он двинулся вперед. Мгновенно их разделили всего несколько дюймов. Затем Клэр отвела взгляд, разрывая их связь.

Он приподнял ее подбородок и поискал глазами огонь. Хотя она не сопротивлялась его хватке, она упрямо закрыла глаза. Было уже слишком поздно останавливаться. Тони знал, чего хочет.

- Открой глаза. Посмотри на меня, - приказал он.

Вместо того чтобы повиноваться, Клэр прижалась лбом к его груди и сказала:

- Я не могу.

Она, вероятно, слышала, как колотится его сердце, когда он требовал ее согласия.

- Посмотри на меня. Я хочу видеть твои чертовы глаза - сейчас же!

- Пожалуйста, пожалуйста, Тони, - взмолилась она. - Не надо, я не могу принять еще один отказ, только не от тебя.

Отказ? Он никогда не сможет отказать ей. Это было самое далекое от его мыслей. Он приподнял ее подбородок и на этот раз коснулся губами ее губ.

- Почему ты мне это показала? - спросил он уже мягче.

Ее веки дрогнули и открылись.

- Чтобы ты знал... я много раз сталкивалась с нашим прошлым. Даже зная прошлое, я хотела иметь будущее.

Анализируя каждое слово, он почувствовал, как прерывистое биение его сердца остановилось, возможно, все вместе, потому что, если бы то, что она сказала, было правдой, у него больше не было бы причин продолжать биться.

- Хотела? В прошедшем времени? - спросил он.

Хотя он все еще держал ее за подбородок, красивая женщина в его объятиях превратилась в смелую женщину, которую он полюбил. Ее громкость росла с каждой фразой.

- Ты не хочешь меня! Ты оставил меня в тюрьме Айовы! Две недели назад ты сказал мне, что хочешь развестись! Я не могу жить в фантазиях! Ты не хочешь меня... или будущего со мной! Отпусти мой подбородок и перестань притворяться!

Он подчинился ее требованию и отпустил ее подбородок; однако отпустить его захват было невозможно. Действия Тони не были запланированными: они были инстинктивными и плотскими. Он скользнул рукой к ее затылку и запустил пальцы в волосы, заставляя держать лицо повернутым к нему. Другой рукой он притянул ее миниатюрное тело к себе, и его губы завладели ее губами.

В течение двух недель Тони пытался отпустить Клэр. Он хотел дать ей свободу, которую она заслуживала, свободу, которую он отнял у нее. Однако каждый день, каждый час, каждая минута и каждая секунда были агонией. Прижавшись губами к ее губам, он больше не хотел бороться со своим желанием. Шаг за шагом он подталкивал ее назад, пока они не оказались около стены. Ее первоначальное сопротивление угасло, когда его потребность усилилась. Он бесцеремонно попробовал ее сладость, когда его язык раздвинул ее губы. Когда он притянул ее бедра к своим, все нахлынуло на него, больше эмоций, чем он позволял себе годами. Разноцветный фейерверк взорвался в его сознании, когда его кулак ударил по стене над ее головой. Его голос, резонирующий по всему помещению, больше походил на рычание, и он сказал:

- Я никогда не притворялась, что люблю тебя! Я действительно люблю тебя! Это настоящее время!

Она ничего не ответила, но их поцелуй стал глубже, и их прерывистое дыхание заполнило большую комнату. С каждой лаской ее тело отзывалось на его прикосновения. Его желание становилось все более очевидным, и отрицать его становилось все труднее. Когда ее чувственные стоны эхом отдавались в его ушах, он больше не мог сопротивляться. Тони подвел жену к кровати и без колебаний последовал за ней на матрас. Ее пышные волосы и слегка припухшие губы были самым красивым и эротичным зрелищем, которое Тони видел за последние годы. Приподняв ее блузку, он попытался прикоснуться к нежной коже.

Пульсация крови, бегущей по его венам, оглушила его и заставила отключиться от внешнего мира. Он едва расслышал ее голос, когда она в первый раз попросила его остановиться. Приказ даже не просчитался. Затем он услышал, как она заговорила громче.

- Я сказала, остановись!

Его разум был затуманен. Что же произошло? Она была готова всего несколько секунд назад. Боль его желания усилилась, когда он оторвал свое тело от нее, и она выкатилась из-под него.

Голос Клэр был сильным и решительным.

- Тебе нужно идти. Я не могу этого сделать. Я не позволю тебе снова причинить мне боль.

Черт, она права. Он не годился для нее.

- Клэр, - взмолился Тони, вставая и расхаживая по комнате. - Неужели ты не понимаешь? Вот почему я хотел развестись. Я не хочу причинять тебе боль и... и я не могу больше этого выносить. Ты говоришь о том, что я оставил тебя в тюрьме, и о разводе.

Он запнулся,

- Что насчет тебя?

Клэр стояла и недоверчиво смотрела на него.

- Меня? А что насчет меня?

Проведя рукой по волосам, он объяснил очевидное:

- Ты бросила меня. Ты уехала от меня - дважды! Думаешь, я не помню этого каждый раз, когда ты уезжаешь из поместья? На днях, когда тебя не было больше трех часов и ты разъезжала по Беттендорфу, я до смерти испугался, что ты собираешься сделать это снова.

Глаза Клэр расширились, когда она спросила:

- Что ты имеешь в виду... на днях? Как ты узнал, что я в Беттендорфе?

Он не хотел говорить ей, что велел следить за ней; как и Джим, она не поймет.

- Клэр, они говорят, что мы не подходим друг другу, но в блокнотах ты сказала, что все еще любишь меня после всего. Это все еще правда?

Она придвинулась ближе.

- Ответь мне. Что ты знаешь о моих приходах и уходах?

Тони закрыл глаза и выдохнул.

- Причина, по которой я не хотел, чтобы Роуч работал на тебя, была...

Черт, он был обязан ей честностью, даже если это расстроит ее.

- ... он работал на меня. Он наблюдает за тобой с того самого дня, как ты вернулась домой.

Глаза Клэр наполнились слезами, но в ее голосе не было злости. Едва слышным шепотом она спросила:

- Скажи мне, почему ты заставил Фила следить за мной.

Он схватил ее за плечи.

- Ты имеешь полное право сердиться. Это нормально, но я не жалею. Я волнуюсь. Я всегда буду волноваться. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось снова.

Его слова прозвучали быстро.

- Я действительно не волнуюсь, что ты уйдешь. Мне просто нужно знать, что ты в безопасности.

Она опустилась на кровать, и он опустился перед ней на колени.

- Пожалуйста, - взмолился он. - Пожалуйста, скажи мне, о чем ты думаешь.

Ее слова были болезненны и прекрасны.

- Даже не знаю. Так много вещей.

Она покачала головой.

- М-меня спрашивали снова и снова, почему я не попыталась сбежать от тебя в 2010 году, когда у меня были возможности. Когда я рассказываю историю о нас и говорю о шопинге или симфонии, они говорят мне, что я должна была бежать или рассказать кому-нибудь.

Боже, он ненавидел то, что у нее были эти воспоминания- у них обоих.

Глубоко вздохнув, она продолжила:

- Я не сделала этого, потому что боялась. Я боялась, что если я сделаю это и потерплю неудачу, ты накажешь меня, причинишь мне боль.

Она права: ему нужно уехать. Они никогда не выйдут за пределы этого. Как только он собрался встать, руки Клэр обхватили его щеки и притянули его взгляд обратно к себе.

- Та физическая боль, которой я боялась, была ничто - ничто-по сравнению с болью от мысли, что ты больше не беспокоишься. Последние две недели были сущим адом. Они научили меня, что боль может присутствовать, несмотря на все физические потребности.

Не в силах сдержать слезы, нависшие на его глазах, Тони повторил:

- Развод не должен был причинить тебе боль.

Неожиданно она обвила руками его шею и поцеловала в губы.

- Тони, может, мне и следовало бы расстроиться из-за того, что ты следил за мной, но это не так.

Он услышал счастье?

- Честно говоря, я испытываю облегчение. Я думала, тебе уже все равно.

Слезы исчезли, когда кончики его губ двинулись вверх. Когда она улыбнулась в ответ, он толкнул ее обратно на кровать и накрыл своим телом.

- Миссис Роулингс, я всегда буду заботиться и любить вас. Я обещал тебе это почти шесть лет назад.

Обещал. Осознание этого поразило его. Он обещал это. Если он не довел дело до конца, то не потому, что не был человеком слова, а потому, что был им. Тони поклялся любить ее и заботиться о ней вечно - дважды. Клэр не протестовала, когда его вес прижал ее к мягкому атласному одеялу. Сняв рубашку, он добавил:

- Я уже говорил тебе, что я человек слова и, несмотря на все это, продолжаю им оставаться.

Вместо ответа, ее мягкие руки ласкали его грудь, а его губы скользили по ее обнаженной ключице, и он расстегнул ее блузку. С каждой пуговицей он целовал ее все ниже и ниже, пока блузка не расстегнулась, и он не добрался до верха ее брюк. Опустив их вниз по ее ногам, он продолжал поклоняться женщине, лежащей под ним. Когда его губы не ласкали ее кожу, они говорили, как сильно он скучал по ней, как сильно хотел ее и как сильно любил.

Она потянулась к его лицу и подняла его глаза к своим, когда спросила:

- Если мы сделаем это, если мы воссоединимся - могу ли я быть уверена, что ты не оставишь меня снова?

Он никак не мог оставить ее.

- Я хотел защитить тебя. Развод был только для того, чтобы уберечь тебя от боли - от меня.

- Неужели ты не понимаешь? То, что я не была с тобой, причиняло мне боль. Каждый день причинял боль больше, чем предыдущий.

Тони согласился.

- Это была агония. Когда я был в тюрьме и нас разделяло расстояние, это звучало в принципе хорошо, но видеть тебя. - Он поднял голову и посмотрел на ее почти обнаженное тело. - И прикасаться к тебе. - Кончики его пальцев мягко прошлись по теплой плоти от ее шеи до кружевных трусиков. - И мне не позволено попробовать тебя на вкус. - Его губы схватили теперь уже открытый сосок и нежно потянули, в то время как его язык кружил вокруг твердеющего бугорка, вызывая стоны, которые он любил слышать. - Это была агония.

Прежде чем он смог продолжить свое обольщение, Клэр сказала: