Глава 15

На следующее утро я чувствовала себя дерьмово. Возможно, всё дело в том, что заедая стресс, я проглотила ну очень много шоколадного печенья с двойной начинкой. Аж, целую половину коробки. Я продалась за два доллара из-за тревоги и отчаяния.

Но просто чтобы было ясно, независимо от того, сколько хороших блюд я пробовала, или насколько высокими были мои стандарты в еде, печенье с двойной начинкой было лучшим видом запретного плода.

Или же моя усталость и неприятное чувство разочарования могли быть вызваны недостатком сна. Я до трёх ночи маялась и не могла заснуть.

Я винила в этом свои рабочие часы в выходные. С четверга по воскресенье я бодрствовала вплоть до самого утра, а когда возвращалась домой, принимала душ и расслаблялась, уже всегда был пятый час утра. И только тогда я, наконец, закрывала глаза.

Важно отметить, что это не имело никакого отношения к дурацкому сообщению, которое я отправила Киллиану прошлой ночью.

Несмотря на бессонную ночь, я всё же выбралась из постели достаточно рано, желая успеть к открытию утреннего рынка. Мне пришлось погуглить его точный адрес и найти фотографии того, чего там ожидать. Киллиан однозначно теперь имел все права на моего первенца. Этот рынок был именно тем, что я так усердно искала.

Рынок располагался в углу промышленной зоны, по соседству с магазином инструментов с одной стороны и освещённым особняком с другой. Он раскинулся на заброшенной парковке, покрытой разнокалиберными палатками и такими же разнообразными продавцами.

В одной секции из вёдер с нарисованными от руки ценниками выбивались ароматные цветы всевозможных оттенков. В другой секции торговали яйцами и фермерским свежим молоком из холодильников, тут же растянулись ряды с сырами и всевозможным вяленым мясом.

Но большая часть рынка? Свежая продукция. Повсюду свежие продукты. Фрукты, овощи. Ещё больше фруктов. Ещё больше овощей.

Полнейшее великолепие.

И Киллиан не солгал насчёт стенда с "колачками"²². Я остановилась там первым делом, взяв колачек с яйцом и пряным беконом и чашку орехового кофе с идеальным количеством сливок.

Моё странное настроение испарилось в свете открывающихся передо мной возможностей. Ну и кофе тоже.

Кофе определённо помог.

Я только что подошла к прилавку со специями, где стояли ящики со всевозможными перцами, какие только могли прийти мне в голову. Цветные колокольчики, пряные хабанеро, шишито и халапеньо, и мой любимый хэтч. И ещё столько всего. У продавца даже были гибриды, которые он смешивал сам.

Мои глаза слегка затуманились, но я списала это на пыльцу в воздухе.

— Дай угадаю... — я чуть не выронила свой кофе, когда рядом со мной возник Киллиан. — Анчо-чили. Всё дело в анчо-чили.

Смущение за моё неловкое сообщение с прошлой ночи вспыхнуло во мне, мои щёки покраснели славным, тёмно-клубничным румянцем. Но в то же время, нудящее чувство в моей груди исчезло. Я перестала чувствовать лёгкую тошноту. Я перестала ненавидеть себя за то, что не вышла никуда с ними накануне вечером. Я перестала скучать по Киллиану и ненавидеть себя за то, что была такой трусихой. Более того я перестала анализировать всё, что сделала, сказала или подумала.

Он был здесь! И я твёрдо решила не быть полной дурой.

— Неужели? Мы дружим уже три недели, а ты думаешь, что всё дело в сушеном перце? Неужели ты совсем меня не знаешь?

Мы встали лицом друг к другу. Выражение его лица оставалось настороженным и задумчивым. Я не знала, было ли это частью нашей игры, или он принял моё отрывистое сообщение о своём "прогуле" близко к сердцу.

— Три недели? Мы дружим гораздо дольше.

Я спрятала улыбку за чашкой кофе.

— Нет, я дружу с Джеймсом Кью гораздо дольше. А ты только недавно решил быть милым.

Он искоса взглянул на меня.

— Джеймс Кью был в некотором роде мудаком. Я же был добр к тебе, как минимум, три месяца.

Он поднял руку и потянул себя за бороду. В другой руке он держал точно такую же, как и у меня, чашку кофе. Только без сливок. Ведь он явно ненавидел себя.

Я задумчиво сморщила нос.

— Тогда тебе следовало знать обо мне нечто большее, чем только о сушеном перце. И ты должен был сказать мне, что у тебя есть секретная интернет-личность.

— Это тайна только от широкой публики. Я подумал, что было бы лучше не давать разгневанным посетителям платформу, где меня можно было бы выследить.
Я могла это понять, так как у меня у самой были вариации моего имени.

— Значит, это Киллиан Джеймс Куинн?

Он кивнул.

— А ты Вера "фудтрак Гурманка" Делайн?

— Мэй, — призналась я. — Вера Мэй Делайн.

Мы обменялись довольными взглядами. Теперь мы знали полные имена друг друга. Повернувшись обратно к прилавку, он склонил голову, ещё раз изучая ассортимент перца.

— Хэтч?

— Динь, динь, динь, — Тёплое чувство пронзило меня, как будто все мои внутренности внезапно стали газированными. — Он мой самый любимый. Но вообще-то меня интересует шишито.

Киллиан снова встретился со мной взглядом. Такие зеленые глаза, как свежескошенная трава или новогодние вечнозелёные растения.

— Что задумала?

— Мягкий постный тако с говяжьим стейком, жареными шишито, крошеным сыром котия и тушёным салатом.

Его брови взлетели вверх, а в глазах промелькнуло нечто похожее на удивление.

— Ты должна выжать сверху свежий лимон вместо лайма.

Теперь настала моя очередь удивляться. Это была отличная идея. Достаточно необычная, чтобы стать интересной. Немного кислинки, чтобы довести блюдо до готовности.

— Хорошая мысль, Куинн. Ты должен быть шеф-поваром или кем-то в этом роде.

Он усмехнулся моей неудачной шутке.

— Хочешь сказать, что для меня больше не будет никаких фрикаделек?

Я пожала плечами и небрежно бросила "прости, но в эти выходные ты в сам в ответе за свои шарики", а потом повернулась к продавцу и заговорила о количестве перца и ценах.

Киллиан откровенно рассмеялся, но позволил мне спокойно поторговаться. Как только я закончила и заплатила, согласившись забрать свою покупку в конце прогулки, он включился в разговор с продавцом со своими собственными вопросами.

Я была больше заинтересована в возможности приобрести перец, который я хотела, а у Киллиана был целый список вопросов. Ему было наплевать на цену — да ему и не придётся никогда переживать об этом, поскольку платил он за этот перец не из своего кармана. Его больше интересовало качество почвы и воздействие солнечного света. Он хотел знать пряные разновидности я и процедуру гибридизации. Следующие двадцать минут он пробовал их в сыром виде, обдумывая каждый кусочек.

Я наблюдала за ним с нескрываемым благоговением. Он не стал выражать своё неодобрение, а вместо этого великодушно предложил откусить и мне, спрашивая моё мнение, обсуждая хрусткость, жар или сладость каждого из них. Он задавал вопрос за вопросом о будущем каждого сорта. Каким будет вкус хэтча осенью? Серрано?

Затем он повернулся ко мне и намекнул на идеи блюд, которые он обдумывал для осеннего меню. Он хотел знать, что я думаю о сочетаниях перца и белка. Что, с моей точки зрения, лучше всего подойдёт к бифштексу с брынзой? С лягушачьими лапками? С тофу?

Я моргнула, глядя на него.

— Тофу?

— Идея Эзры, — объяснил он. — Он хочет более вегетарианское/веганское меню. Говорит, что мы игнорируем огромную потребительскую базу.

— Это правда?

Он пожал одним плечом.

— Люди приходят в "Лилу" не ради разнообразного меню. Они хотят лучшей еды в своей жизни. А не тофу.

Его разочарованная покорность пронизывала каждое слово, четко передавая его отношение к этой теме.

— Эзра тебя не послушает? — догадалась я.

— Эзра бизнесмен. И чертовски хороший. Но он совершенно не разбирается в еде.
Киллиан взял халапеньо за стебель и осмотрел его с одной стороны, потрескавшиеся коричневатые линии змеились по нему, как вены. Просто глядя на эти высохшие лозы, можно было сказать, что веточка очень пряная.

— Но это не помешает ему вмешаться.

— Он всегда вносит коррективы в меню?

Киллиан протянул руку, желая поблагодарить продавца рукопожатием, а затем наклонил голову, показывая, что я должна следовать за ним. Мы выбросили пустые кофейные чашки и побрели по захламленным проходам рынка, переступая через большие лужи на мокром асфальте.

Прошла минута, прежде чем он ответил на мой вопрос.

— Всегда. Я даже сомневаюсь, что могу назвать меню своим. Оно принадлежат ему. Оно следует его видению ресторана. Я работаю на него.

Мы подошли к стенду с различными вариантами зелени и овощей.

— Похоже, тебе не нравится работать в одном из лучших ресторанов города, Киллиан Куинн. Слава богу, я знаю, что это не так.

— Да? Знаешь?

— Эзра мог бы без всякой необходимости наложить лапу на всё, что ты делаешь, но он не может готовить за тебя. Ты тот, кто готовит еду. Это ты отвечаешь за репутацию ресторана. Это не имеет никакого отношения к Эзре.

Он засунул руки в карманы джинсов.

— Но это имеет отношение к нему. На самом деле это не моя еда. Это не совсем мой ресторан. Что касается репутации, я просто хорошо готовлю идеи других людей.

Разочарование вскипело в моей груди.

— Ты можешь поставить на своё место тысячу других поваров, и они не сделают того, что ты делаешь там. Ты забыл, что я поужинала там. У меня была еда "Эзры". И это изменило мою жизнь на духовном уровне.

Его губы изогнулись в неохотной улыбке.

— Духовный уровень, да?

— У меня был экзистенциальный опыт с тушёным ягнёнком. Думаю, что на самом деле я оставила своё тело и перешла на какой-то другой план существования.

— Ты такая лгунья.

Его скромность была настолько неуместна, что мне захотелось назвать его лжецом. Всё, что я знала об этом человеке, кричало о его самоуверенности, граничащей с высокомерием. Но он был так чертовски хорош в своём деле, что я даже не могла винить его за это.

Но теперь ему захотелось поиграть в скромность?