Глава 10

Следующие четыре выходных превратились в цирковую рутину. Я пыталась приготовить лучшую чёртову еду на этой долбаной планете, а Киллиан посылал одного из своих шпионов, в попытке проникнуть в мою очень тщательно проверенную очередь клиентов каждый раз, когда я меняла меню.

Это бесило.

Он бесил меня.

Я бы отказала в доступе каждому из его кротов, вот только я не могла проверять их так тщательно, как бы мне хотелось. Не тогда, когда я была занята готовкой. И не тогда, когда он переодевал их, или, как минимум, заставлял снимать свои поварские кителя.

Не говоря уже о том, что я боялась отказать кому-либо в обслуживании, ведь человек мог и не работать на Киллиана. Отказ обслуживать клиентов, основанный исключительно на моём недовольстве мужчиной, работающим через дорогу, явно будет очень плохим пиаром для бизнеса.

Поэтому, чтобы противостоять безжалостной критике Киллиана, я оставила в меню лишь один вариант вместо двух и оттачивала каждую из своих техник до уровня мастера. Я получила чёртов чёрный пояс по кулинарии.

Записки не прекращались.

В выходные, когда я готовила бургеры с мясным хлебом на луковых булочках, он прислал мне следующее: "мягко и чересчур много специй. Я лишаю тебя привилегий на соль. И если ты не прекратишь использовать петрушку в качестве гарнира, я подам в суд. Я подам на тебя в суд за бесчестье".

На следующий вечер, в пятницу, я назло нарубила четыре чашки петрушки и отправила их в "Лилу" в контейнере на вынос. Я заставила Уайетта отдать их Киллиану. По правде говоря, я попыталась заставить Уайетта бросить это ему в лицо и выкрикнуть: "Да будет дождь, ублюдок!" Но Уайетт был огромным тощим цыплёнком. Одним словом, Уайетт просто вручил ему мой дар и объяснил мой коварный план. А потом, очевидно, они мило посмеялись над этим. Я ненавидела их обоих.

Урок усвоен: никогда не посылай мужчину мстить за женщину.

В тот субботний вечер я убрала петрушку из блюд — главным образом потому, что использовала её всю в своей неудачной шутке — сократила количество специй и добавила тщательную обжарку к бургеру с мясным хлебом на гриле, чтобы сделать его менее "мягким". Киллиан зашёл после закрытия "Лилу" и предложил мне использовать "Панко"⁹ в бургерах вместо обычных панировочных сухарей, добавить куркуму в смесь приправ и сверху положить обжаренные луковые кольца вместо пассировки лука.

Его предложения были оскорбительны.

И гениальны.

В выходные, когда я подавала паштет с подливкой и тушеное жаркое из лопатки с картофелем фри, обжаренными кубиками сыра, жареной морковью в бальзамическом соусе, он прислал мне такую милую записку: Что это, Канада? Сделай его вкуснее, Делайн.

В тот раз я не стерпела и отправила записку, в которой говорилось: "Что это вообще значит?"

Он не терял времени даром. Не прошло и пяти минут, как он написал:

1. Жаркое из лопатки — дёшево. Очень дёшево. Почему ты такая дешёвка, шеф?

2. Картошка — скучно.

3. Сыр во фритюре — тягучий.

4. Морковь — как у тебя это удается? Так я и думал.

5. ...

Ну, честно говоря, я уже знала, что будет упомянуто под номером пять, и не хотела это читать. Или принимать это близко к сердцу. Или заморачиваться с этим.

5. Соус — я пошлю кого-нибудь конфисковать твою соль. Не сопротивляйся этому. Так будет лучше для нас обоих.

В пятницу утром я заехала в магазин "Tractor Supply"¹⁰ и купила блок соли весом в одиннадцать килограмм за 6 долларов 99 центов. Позже той же ночью я заставила Уайетта передать его шефу этот блок. Это оказалось столь же приятно, как я и предполагала.

Он зашёл около полуночи и обманом заставил Ванна принять заказ. Я приготовила еду и уже наполовину высунулась из окна, когда поняла, что это он. Прежде чем я успела затащить еду обратно, он схватил блюдо и бросился бежать через улицу.

Я крикнула ему вслед:

— Лучше беги, Куинн!

Он обернулся и одарил меня самодовольной улыбкой, и чуть не попал под приближающийся "Вольво".

В выходные, когда я попробовала обыграть сэндвич "рубен"¹¹, начинив галеты копчёной говядиной, швейцарским сыром, домашней квашеной капустой и чесночным айоли с соусом "Тысяча островов"¹², Киллиан выписал штрафную квитанцию из блокнота для заказов и оштрафовал меня на миллион долларов за “навязывание сырой галеты ничего не подозревающим клиентам".

Один миллион долларов.

Я скопировала его билет на свой собственный бланк заказа и оштрафовала его на миллиард долларов за то, что он был таким мудаком. (Идея Молли!)

Он зашёл в субботу вечером, вознамерившись добавить кетчуп в мой айоли, и я цитирую: "потому что никто никогда не ожидает там кетчупа". Затем он показал мне, как до полуготовности испечь галету, чтобы она не стала мягкой, и выжать лишний сок из квашеной капусты — то, что я когда-то умела делать. Но, честно говоря, я не очень часто работала с квашеной капустой. И время от времени я что-то забывала.

В эти выходные я выбрала чили-доги, желая придать изюминку своему меню, они были довольно простыми и мой чили мог бы надрать задницу любому. Мой мясник недавно угостил меня сладкими пряными кошерными хот-догами, но они были довольно жгучими. Я замариновала свои огурцы два месяца назад, а потом разделила их на четвертинки для хот-догов. Они обладали идеальной смесью пряного и сладкого, хрустящие и мягкие.

Когда Киллиан прислал мне свою критику, я уже не удивлялась ни его записям, ни тому, что он человек. Я приняла это как свою новую реальность. Да, у меня был бизнес, я сама устанавливала часы работы и делала всё, что хотела! Да, мне также приходилось иметь дело с Киллианом Куинном каждый день — это моё наказание за то, что я жила мечтой.

Я так и не смогла поймать того, кто покупал для него мою еду. Честно говоря, я не очень старалась. Кто бы это ни был, они всегда платили, так что, по крайней мере, это шло мне в плюс. У меня были кое-какие подозрения, но каждую ночь у фургона собиралось около двухсот посетителей, и я узнала только пару человек из "Лилу". Независимо от того, кто приносил Киллиану мою еду, Уайетт всегда был тем, кто приносил записку обратно.

Я посмотрела на него, когда он подошёл к фургону, сгорбив плечи в знаке сочувствия. Я не могла не поддеть его.

— Посланник, в которого я умираю от желания выстрелить.

Он надул губы.

— Я скучаю по твоей еде.

— Да, но ты под запретом.

Я высунула руку из окна и постучала по плакату рядом с меню. Я заставила Молли нарисовать плакаты розыска Уайетта и Киллиана. Хотя они были немного изношены, так как были приклеены снаружи в течение трёх недель. Наверное, мне следовало заламинировать их.

Уайетт нахмурился, глядя на свою выцветшую, выветрелую фотографию.

— Если тебе от этого станет легче, то сегодня вечером он трижды устроил мне взбучку. Один раз он даже пригрозил вызвать службу контроля за животными.

Я подавила смешок.

— Для тебя?

Он покорно кивнул.

— Для меня.

— Ох, бедный Уайетт. Мы не считаем тебя животным. Ты должен бросить "Лилу" и тусоваться с нами. С нами гораздо веселее!

Молли наклонилась к нему.

— У нас даже есть лимит на две взбучки. Так что самое большее, что тебя ждёт — это две взбучки за ночь.

Он запрокинул голову и закрыл глаза.

— Это не должно звучать потрясно, но это так, — встретившись со мной взглядом ещё раз, он посмотрел на меня так, словно обдумывал мои слова. — Сколько платишь?

Я открыла рот, чтобы заговорить, но Молли оборвала меня.

— Я могу ответить на этот вопрос, поскольку являюсь её самым высокооплачиваемым сотрудником, — она откинулась на спинку стула, положив на колени книгу, которую читала в перерывах между заказами, и придерживая пальцем страницу. — Ничего. Она нам ничего не платит.

Уайетт улыбнулся ей.

— Рабский труд? Мне нравится, как ты действуешь, Вера.

— Достаточно ли этого, чтобы стать миньоном? С этой позицией также полагаются обнимашки.

— Я бы с удовольствием перешёл на другую сторону и присоединился к сопротивлению, — серьёзно сказал он. — Но мне нужен зубной врач.

Молли оживилась.

— У тебя есть страховка?

Он заговорщически наклонился ко мне.

— И дни психического здоровья.

Молли мечтательно посмотрела на противоположную сторону улицы, как будто это она собиралась сбежать. Я наклонила голову и свирепо уставилась на свою сумасшедшую подругу.

— Молли, у тебя есть медицинская страховка. И дни психического здоровья. На твоей настоящей работе. Помнишь ту самую понтовую маркетинговую фирму, в которой ты работаешь каждый день?

Она снова взялась за книгу.

— А, ну да. Извиняюсь. Иногда я настолько погружаюсь в эту драму, что не могу вспомнить, что реально, а что прелюдия между двумя безумными поварами.

Уайетт разразился смехом, всё его тело сотрясалось от силы этого смеха. Она ухмыльнулась, гордясь собой. И я подумывала, чтобы создать для неё профиль в "Тиндере"¹³. В знак мести.

— И так. Что привело тебя сюда, Уайетт?

Он поднял сложенный лист бумаги для принтера.

— Всё то же.

Я выхватила листок из его руки и помахала им перед носом Молли.

— Это не прелюдия. Это мотив. Что очень жаль, так как бледных людей не следует заставлять носить оранжевое.

Молли закатила глаза, но все же отложила книгу.

— Это как... если бы у меня была любимая мыльная опера. Уайетт, нам понадобится попкорн и вкусняшки.

Не обращая на них внимания, я развернула записку.

"Поздравляю с наименее оригинальной идеей для футрака. Если тебе трудно найти вдохновение, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью". И когда я уже было подумала, что он оставил соль в покое, то обнаружила внизу быстро нацарапанное: "Будь настоящей, соль держит тебя сейчас на мушке?"

Я подняла голову.

— Ха.

Уайетт поёжился.

— Что там написано?

Молли изумлённо уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что не читаешь их?

Он уставился на неё в ответ.

— Он мне доверяет. По крайней мере, с этим.