Глава 21

...Так что по всем этим причинам тебе нужно держаться от меня подальше. Я серьёзно, Дерек. Если понадобится, я получу судебный запрет.

— Вера.

Я перечитала набранное сообщение ещё три раза, а потом нажала кнопку "отправить". За последние пару дней я несколько раз пыталась набраться храбрости и позвонить ему, но так и не смогла нажать на кнопку вызова. Мне нужно было высказать ему всё это, накричать на него. Мне хотелось выпотрошить его своими словами и оставить на нём шрам от правды. Больше года я мысленно готовила речь, которую произнесу, если когда-нибудь снова увижу его лицом к лицу. А потом, когда он неизбежно появился, я застыла, парализованная страхом и привычкой.

Я надеялась, что выпотрошить его по телефону будет легче. Я точила когти и отрабатывала фразы вроде: "Ты заставил меня бояться, по-настоящему бояться впервые в жизни. Ты должен был быть тем, с кем я чувствовала бы себя в безопасности, но вместо этого ты стал моим ночным кошмаром”. В конце концов, они оказались напрасные. Я так и не смогла ничего из этого сказать. Киллиан предложил мне написать Дереку сообщение.

Мне потребовалось ещё два дня, чтобы набраться храбрости сделать это.

Поскольку я не хотела, чтобы у него был мой номер, я воспользовалась телефоном Ванна. Я надеялась, что Дерек не станет преследовать Ванна так же, как меня. Но я знала, что Ванн не потерпит никаких домогательств.

Я не могла сказать то же самое о себе. Мы уже установили, что я была тряпкой.

Положив телефон на стойку между мной и Ванном, я уставилась на девайс так, словно он был живым и опасным, и как будто в любую секунду он мог отрастить руки с когтистыми пальцами и броситься на меня.

— Ответил? — спросил Ванн, сидя на своём табурете у окна заказов.

Я покачала головой.

— Пока нет.

— А может он и не ответит, — предположил Ванн. — Возможно, он наконец понял, что ты не хочешь иметь с ним ничего общего.

— Может быть, — согласилась я. — Но это маловероятно.

— Почему ты не сказала мне, когда это случилось? Я бы отвёз твою задницу домой в ту же секунду, как ты позвонила.

Желудок скрутило от уже знакомого сожаления. Я полностью открылась Ванну, когда рассказала ему о неожиданном визите Дерека в субботу вечером. Как я и ожидала, Ванн был в бешенстве. Он попытался убедить меня, что понимает моё умалчивание. Но я знала, что не понимает. Он не понимал, почему я никогда никому об этом не рассказывала. И он не понимал, почему я так долго оставалась с Дереком.

Значит, нас таких было двое.

Он снова отвернулся к окну, кипя от бесполезной ярости и отчаяния. Теперь он уже ничего не мог сделать, и это сводило его с ума.

Сегодня ночью значительно похолодало, небо угрожало грозой с тяжёлыми облаками, закрывающими звёздное небо, и в воздухе витал запах дождя. Редкие раскаты грома и вспышки молний подчёркивали предвкушение летней грозы.

Предпосылки к дождю опустошили площадь, сделав эту ночь медленной даже для четверга. Мне следовало отправить Ванна домой ещё два часа назад, но я слишком боялась снова остаться одна.

Я постоянно осматривала площадь каждый раз, когда оборачивалась. Я почти ожидала, что Дерек появится снова, теперь, когда он знал, где меня найти. У меня были большие сомнения, что строгого текстового сообщения будет достаточно, чтобы удержать его на расстоянии. Его было нелегко переубедить.

— Как прошло твоё свидание позавчера вечером? — спросила я Ванна, пытаясь сменить тему разговора.

Он пожал плечами, выражение его лица не изменилось.

— Сомневаюсь, что увижу её снова.

— Она прочухала твою ахинею?

Глядя на свои скрещенные лодыжки, он подавил улыбку.

— Возможно, ты была права насчёт хороших девушек, — увидев мою широкую ухмылку, он поправился, — не в традиционном смысле этого слова. Я не это имел в виду. Я просто хочу сказать, может быть, ты лишь в чём-то права.

Я приложила ладонь к уху.

— Что это? Что ты сказал? А не хочешь ли ты всё время говорить мне, что я права? Что у меня замечательная интуиция? И я потрясающая?

Он рассмеялся над моей театральностью.

— Да, конечно. Все эти вещи про тебя. И всё же у тебя ужасный вкус на мужчин. Что насчёт этого?

Я тяжело вздохнула и в сотый раз за сегодняшний вечер проверила свой телефон. Кстати, о мужчинах... Киллиан не писал весь день. После того, как я наслаждалась беспрерывной перепиской с воскресенья, сегодня он не написал ничего. Он был безмолвен, и рационально я понимала, что он, вероятно, занят работой. Но иррационально я сравнивала сегодняшний день с предыдущими несколькими днями и то, как он всегда находил время написать мне тогда, вот только не сегодня.

Я всего лишь уже двести раз проанализировала то, что из сказанного мной могло вывести его из себя сегодня, но пришла к выводу, что причина была не во мне. Вчера днём он заглянул в фудтрак, как делал всегда, когда я работала, и проводил меня до машины. Он даже подарил мне несколько фантастических поцелуев у водительской двери и обещание свидания, как только мы сможем разобраться с нашим дурацким рабочим расписанием.

А сегодня утром? Ничего.

Я написала ему вопрос о пряностях, просто чтобы получить от него хоть какой-то ответ, но от него ни слуху, ни духу.

Освещение фасада "Лилу" погасло, и персонал начал вываливаться через боковую дверь. Наступило время их закрытия. Обычно я работала ещё два часа после их закрытия, но сегодня в этом не было никакого смысла.

Я наблюдала, как сотрудники "Лилу" идут к стоянке, снимая на ходу свои кителя и банданы.

Нервы резко закололи шею и предплечья. Я поняла, что оставалась открытой, надеясь хоть мельком увидеть Киллиана. Сегодня я приклеилась к своему телефону, надеясь, что он напишет. Я становилась девушкой, которую ненавидела. Девушкой, которой я никогда больше не хотела быть.

— Пошли, — сказала я Ванну. — Думаю, больше нет смысла оставаться открытыми.

— Уверена?

Я оценила, какой он хороший, но теперь мне вдруг очень захотелось поскорее уйти.

— Да, уверена. Мне только нужно немного прибраться.

Он кивнул и начал перебирать деньги.

Это не займёт много времени, так как сегодня вечером у нас было всего несколько посетителей. Сильный ветер дул в окна, шелестя бумагами и деньгами, заставляя Ванна беспорядочно собирать чеки и заказы. Вывеска меню, висевшая снаружи, ударилась об бок фургона, а затем поднялась вместе с ветром и снова хлопнула по нему.

— О, Господи, — я оставила Ванна разбираться с деньгами, а сама выскочила наружу, чтобы схватить табличку, пока она не повредила машину.

Толстая дождевая капля упала мне на лоб, как только я вышла на улицу. Сняв меню с крючка, я развернулась и чуть не врезалась в Уайетта.

Он прищурился от ветра, хлеставшего его по лицу.

— Привет.

Я накрыла рукой бешено колотящееся сердце и резко вдохнула через нос. Очевидно, я была в ужасе от того, что Дерек снова появится, если моя реакция на неожиданный визит Уайетта была хоть сколько-нибудь заметной. Но я постаралась казаться невозмутимой.

— Привет, извини. Мы уже закрываемся. Мы хотим выбраться отсюда до того, как начнётся сильный дождь.

— Ох, нет, я здесь не для этого, — он нервно оглянулся, и я сразу поняла, что что-то случилось.

— Что случилось?

Он плотно сжал губы и нервно заиграл кольцом в брови.

— Ты сегодня разговаривала с Киллианом?

— Со вчерашнего вечера ничего от него не получала.

Он провёл рукой по лицу, вытянув нижнюю губу.

— Тебе надо поговорить с ним, — попросил Уайетт.

Меня раздражало, что он вмешивается в мои дела. Особенно после того, как я только что решила, что мне не нужно говорить с Киллианом сегодня вечером.

— Возможно.

— Сегодня утром он посмотрел рецензию, Вера. Статью в "Гурмане". И она не очень хорошая.

Меню упало на кончики пальцев ног.

— Что значит не очень хорошая?

— Ноублу не понравилось абсолютно всё. Всё до единого. И он не церемонился.

Я никак не могла осмыслить его слова. Как будто в них не было никакого смысла. Словно они были не на английском.

— Это невозможно.

Он посмотрел на меня, а потом съежился, когда ещё одна пухлая капля дождя упала ему на нос.

— Эзра пытался заставить журнал отозвать статью, но они этого не сделают. Она выйдет в печать в следующем месяце.

— Это всего лишь одна статья, — бессмысленно возразила я. — В одном журнале. Киллиан может это пережить.

Уайетт пожал плечами и сунул руки в карманы.

— Он очень плохо воспринял это. Ему нужен друг.

— Так поговори с ним.

Он закатил глаза так сильно, что я подумала, что один из них может застрять.

— Я абсолютно уверен, что я не тот человек, который должен утешать его в полночь. Не будь такой вредной.

Я долго смотрела на свою "Гурманку", а на мои плечи то и дело оседали дождевые капли. Температура упала ещё на несколько градусов, и по моим рукам и ногам побежали мурашки.

— Я подумаю об этом, — наконец ответила я. — Спасибо, Уайетт.

Он сделал шаг назад, втянув голову в плечи.

— По крайней мере, убедись, что он действительно уйдёт. Я боюсь, что он собирается сжечь "Лилу" дотла в припадке безумия, вызванного плохим обзором.

Я не смогла сдержать смешок. Потом вспомнила Киллиана в ту ночь, когда у меня творился кошмар с курицей и вафлями. Я очень ненавижу плохие отзывы.

Он был достаточно мил, чтобы вытащить меня из спирали депрессии, хотя я получила лишь несколько недовольных жалоб клиентов. Только два отрицательных отзыва попали в интернет с той ночи, и ни один из них не был из большого журнала с притягательным названием.

Попрощавшись с Уайеттом, я поспешила обратно в фургон. Следующие тридцать минут я провела, присматривая за "Лилу", желая убедиться, что Киллиан не уйдёт, пока я чищу оборудование, протираю поверхности и пакую остатки еды. Я как чувствовала, что сегодня будет медленная ночь, поэтому взяла с собой по-минимуму. Всё поместилось в два ящика.

— Ты меня любишь? — спросила я Ванна с таким щенячьим видом, что он не смог бы устоять.