Глава 24

Элла

Дыши.

Дыши.

Дыши.

Я стараюсь набрать воздух в легкие, но чувствую, что мне его не хватает – невидимые пальцы обхватывают мою шею, пока я сражаюсь за кислород. Не понимаю откуда взялась эта паническая атака. Только что я была в полном порядке – слушала о планах Лилы на поездку с Итаном, в то время как она сооружала мне прическу, а в следующую секунду оглушена мыслью, что как только Лила закончит с моими волосами, мне придется надеть платье. А затем пора будет появиться на моей свадьбе, произнести клятвы, строить свое будущее.

Я теряю контроль и принимаюсь реветь, напугав до чертиков маму Миши, Лилу и Кэролайн, вскакиваю со стула и мчусь обратно в комнату Миши. Пока я лежу, свернувшись клубочком на кровати, меня приходит проведать Лила. Она пытается поговорить со мной, но я не могу перестать плакать. Натягиваю одеяло на голову, намереваясь на все забить, но вспоминаю о тех успехах, которые мне удалось добиться за последние пару лет, и вместо этого произношу нечто, что меня шокирует.

– Приведи, пожалуйста, Мишу. – Из-за рыданий срывается голос.

Лила молчит.

– Хм, ладно. – Через несколько секунд я слышу звук закрываемой двери.

После ее ухода, я не прекращаю плакать, как мне кажется, несколько часов; стекающие по лицу слезы размазывают макияж. Я твержу себе встать с этой чертовой кровати и надеть платье, потому что в глубине души знаю, что хочу этого, но мне просто страшно. Наконец со скрипом открывается дверь, и я замираю, услышав мягкий звук шагов, приближающихся к кровати. Матрас подо мной прогибается, когда кто-то садится на край кровати и чья-то рука касается накрытое одеялом плеча.

– Элла ... – в тихом голосе Миши звучит тревога. – Что случилось?

Когда я не отвечаю, он стягивает одеяло с моей головы, и холодный воздух обжигает мою кожу. Я смотрю на него заплаканными глазами, из него вырывается вздох и выглядит он так, будто тоже вот-вот заплачет.

– Ты... – он судорожно сглатывает, касаясь пальцами моей щеки, а затем закрывает глаза. – Ты опять испугалась?

Я качаю головой и выпрямляюсь, потирая лицо тыльной стороной ладони, отчего макияж еще больше растирается.

– Нет, дело не в том... я просто... – я подыскиваю слова, чтобы описать свои чувства, потому что желаю сказать ему правду. – Я просто боюсь. Не могу перестать думать о том, что надо надеть платье, пройтись по проходу, произнести свои клятвы... двигаться вперед. Меня захлестывают эмоции и мне нужен был кто-то здесь, кто меня понимает. Кто мог бы помочь мне одеться и пройти через все это. – Медленный вздох срывается с моих губ, когда до меня доходит, что это все, чего я хочу – Миша рядом со мной, потому что он поможет мне пережить это. Конечно, я понимаю, что порой мне придется самостоятельно справляться с трудностями, но и признание того, что мне нужна помощь, придает силы.

Он открывает глаза и смаргивает слезы.

– Ты уверен, что только в этом дело?

– Да - уверена, – искренне отвечаю. – Я просто запаниковала и очень сожалею об этом. Я лишь хочу, чтобы ты был здесь со мной прямо сейчас.

Кажется, он целую вечность меня изучает, а затем внезапно сдвигает меня на край кровати, с напряженным взглядом на лице берет за руку и поднимает на ноги. Отпустив мою руку, он хватает подол моей рубашки и снимает ее через голову, действуя аккуратно, чтобы не поменять локоны и косички или не сбить черные цветочки. Он отбрасывает рубашку на пол, а затем развязывает шнурок пижамных штанов и, не сводя с меня пристального взгляда, спускает их вниз по моим ногам. Мои глаза прикованы к нему и чем дольше я фокусируюсь на нем, тем спокойнее становлюсь –неистовый ливень сменяется мелким дождиком. Когда штаны достигают пяток, я переступаю через них. Миша подходит к шкафу и достает мой свадебный наряд. Это чудесное платье - переливающийся верх из черного шелка, скрепленное на спине красной лентой, и ниспадающий элегантный белый низ, собранный местами в складки с помощью красных и черных роз.

Миша снимает пластиковый чехол с вешалки, возвращается ко мне, а затем опускает платье на пол, чтобы я могла вступить в него. Как только я просовываю ноги, он поднимает ткань вдоль моего тела, пока верхняя часть не прикрывает мою грудь. Рукой я придерживаю перед платья, он обходит сзади и проводит пальцами вдоль моего позвоночника.

– Чувствуешь себя лучше? – спрашивает он, его горячее дыхание касается моей шеи и вызывает у меня дрожь.

Я киваю и выпускаю задержанный воздух.

– На самом деле намного лучше.

– Хорошо, потому что я хочу, чтобы тебе стало лучше. Хочу, чтобы тебе нравилась эта затея – брак со мной, Элла Мэй. – Он медленно поднимает вверх молнию на платье, ткань стягивает тело, слегка приподнимая грудь. Застегнув молнию на платье, он встает передо мной, ботинком слегка отпихивая струящийся низ. – Ты уверена, что хочешь этого – всю жизнь пробыть со мной? – Его взгляд насторожен, будто бы он пытается сделать вид, что сможет справиться с чем угодно, но я точно знаю, что скажи я «нет» – чего я не сделаю – это его убьет.

– Миша, я хочу этого больше всего на свете, – искренне заявляю я, проводя пальцами по нижним векам глаз и щекам. – Дай мне поправить макияж, и мы поедем. Вне всяких сомнений вид у меня ужасен.

– Ты прекрасно выглядишь, – тотчас он успокаивает меня. – Впрочем, как и всегда.

– Полагаю ты подразумеваешь под этим безобразно красива, – шучу я, он выдавливает из себя улыбку, прикасаясь к моим щекам.

– Нет, ты прекрасно выглядишь, – уверяет он. – Но, если желаешь поправить макияж – вперед. Не думаю, что в этом я тебе помощник.

Я улыбаюсь и беру косметичку с комода, но в итоге он держит меня за руку – можно подумать, что он помогает мне, но только тем самым немного усложняя процесс накладывания макияжа. Но я справляюсь и подвожу черным карандашом глаза и накладываю блеск на губы без каких-либо неудач. Закончив краситься, я сажусь на кровать и Миша, опустившись передо мной на колени, помогает мне надеть ботинки.

– Чувствую себя Золушкой, – замечаю я, просовывая ногу в обувь, и Миша зашнуровывает ботинок.

При взгляде на меня его губ касается улыбка.

– Хорошо. Вот так ты и должна себя чувствовать. – Он встает, затем поднимает меня на ноги и наклоняется, чтобы поцеловать. После подходит к тумбочке и берет деревянную коробочку, подаренную мне прошлым вечером. Миша открывает ее, берет ожерелье и, подойдя ко мне сзади, надевает его на меня. Как только ленточка и роза оказываются на моей шее, я испытываю странное умиротворение.

Он целует меня в затылок, а затем обходит вокруг меня.

– Ты готова? – Его голос звучит беззаботно, но я уверена, что он переживает за мой ответ.

– Я более чем готова, – отвечаю я, а затем хватаю его за рубашку и притягиваю к себе для еще одного поцелуя. Когда я отстраняюсь, бросаю на него вопросительный взгляд. – Подожди-ка... ты курил?

Он с виноватым видом почесывает затылок.

– Вроде того, но только потому, что слегка нервничал.

– Из-за чего?

– Из-за нашего будущего... о том, чтобы должным образом о тебе заботиться. Я просто хочу сделать тебя счастливой.

– Ты итак это делаешь с того самого дня, как мы стали друзьями, – уверяю я, и тревога в его глазах растворяется, когда я надеваю кожаную куртку и засовываю в карман фотографию мамы, потому что хочу, чтобы она была со мной, даже всего лишь в таком виде.

Он бросает на меня странный взгляд, но ничего не говорит, а потом мы выходим из комнаты, держась за руки, и вместе устремляемся на нашу свадьбу, и все становится на своих местах, потому что он здесь, рядом со мной, и я бы это ни на что не променяла.